— Тогда в чем фишка?
— А фишка в том, что эти данные мне удалось скачать с личного компьютера Курзанова, — Лана выпалила это и сразу же поняла, что выдала себя. Дин еще какое-то время напряженно молчал, мысленно складывая пазл из разрозненных фрагментов, где фигурировали Лана, загадочная брюнетка в офисе Курзанова, данные с его ноутбука.
— Та брюнетка… Это была ты! — произнес он вслух то, что напрашивалось само собой.
— Да, я. Не хотела тебя в это посвящать, но для разговора с Бенетти тебе понадобятся веские аргументы в пользу невиновности Артемьева. Поскольку данные эти с личных файлов Курзанова я скачала при известных тебе обстоятельствах, то здесь не может быть никакой подставы, — Лана перешла на понятный им обоим профессиональный язык.
— Когда ты все успела?
— У меня было на все про все пятнадцать минут, не более. Мы уже знали, что Курзанов хранит данные обо всех своих делах в личном компьютере. То ли мемуары собирался писать, то ли просто самоутверждался, не знаю, да и не это главное. Когда я зашла в кабинет, он сидел за своим компом, не подозревая, что произойдет через секунду. Так и остался сидеть в кресле с включенным монитором. Это позволило мне сэкономить время. Не надо было мучиться с паролем. Я скачала всю информацию на флешку и передала нашим для расшифровки и систематизации. Они много чего интересного узнали, в том числе и об «иллюзиях убийства» — специальных операциях, когда его киллеры выезжали на конкретное дело, а заказ выполняли другие…
— А для чего ему это было нужно? Не слишком ли сложно? — Дин перебил Лану, пытаясь понять мотивацию поступков Курзанова. Без этого его разговор с Бенетти зашел бы в тупик.
— Ну, во-первых, для создания дополнительного алиби тем, кто стоял за проведением тех или иных акций. В случае с Артемьевым — для прикрытия истинных исполнителей и, следовательно, заказчиков. Этого видного итальянского чиновника, которого якобы убрал Артемьев, приговорила неаполитанская каморра, а конкретно, один из ее лидеров Джанкарло Пармиджани. Таким образом, он пытался отомстить за своего брата, убитого во время одного из рейдов, организованных комиссаром. По законам мафии, он не мог поступить иначе, чтобы не потерять лицо перед своими. Это для них хуже смерти. Вот он и спланировал это убийство, а к Курзанову обратился за поддержкой, так как они уже лет пять были знакомы. План был предельно прост: одновременно с Артемьевым, приблизительно с той же позиции, в судью стрелял человек каморры, возможно Джованни, младший брат Джанкарло, для них это почему-то важно. Полицию пустили по ложному русскому следу. Курзанов за все про все получил гонорар в размере полутора миллионов евро, а кроме того, в его руках оказался лишний рычаг воздействия на Артемьева, если тот вдруг начнет брыкаться. Так оно и получилось. Как только Артемьев исчез из его поля зрения, он по своим каналам слил итальянцам информацию о его участии в убийстве комиссара. И теперь те не упустят возможности раскрыть одно из самых нашумевших дел десятилетия, — Лана старалась не упустить ни одной детали, так как понимала, насколько важно для успеха дела, чтобы Дин во все это поверил.
— То есть, в обмен на Артемьева я должен дать Бенетти имена тех, кто действительно стоял за тем убийством…
— И не только. В файлах Курзанова сохранилась информация о его совместных с итальянскими преступными группировками акциях. Ее также можно использовать в торге с твоим знакомым, — Лана подошла к окну, прижалась лбом к холодному влажному стеклу и стала смотреть на мокрый от «небесных слез» город. Вроде бы, она все сказала, ничего не забыла. На душе стало легче. Теперь их с Дином связывали не только чувства, но и общее дело. И хорошо это или нет, она не знала.
— Я все это Луиджи должен объяснить на пальцах? — Вопрос Дина подтверждал его согласие помочь, что не могло не обрадовать Лану.
— Я тебе сейчас дам флешку. Думаю, этого будет достаточно. — Она подошла к столику, на котором лежала ее сумочка, и достала миниатюрный накопитель в виде брелка. Идти уже никуда не хотелось, но и в номере оставаться не было никакого резона. Поэтому Дин все-таки пересилил себя, оделся, сказал Лане, что будет ждать ее в холле, и спустился вниз. В уютном баре на первом этаже отеля он сел за самый дальний столик, заказал 100 грамм «Хеннесси» и закурил.
Он понял, насколько иллюзорными были все его планы относительно спокойной старости рядом с любимой женщиной, где-нибудь на берегу моря. С одной стороны, его это расстроило: он не хотел ни во что ввязываться, не собирался никого преследовать, даже ради благородной цели возмездия мздоимцам и казнокрадам. С другой стороны, он хоть и мечтал о спокойствии, но смутно представлял себе, что это такое: он всегда был занят делом, и даже мысль о праздном и тихом существовании наводила на него тоску. Но пешкой в руках Лазуренко он не станет. Пусть тот не рассчитывает на это. Дин постарается выторговать право на определенную свободу действий.
Коньяк снял головную боль и напряжение такого длинного итальянского утра. На душе стало легче. «Видимо, я постепенно становлюсь алкоголиком» — сделал он неутешительный для себя вывод. Вскоре в бар вошла Лана в стильной короткой юбке и кожаной куртке.
— А ты сможешь гулять на таком каблуке? — не без иронии спросил Дин, поразившись в очередной раз способности женщин втискивать свои нижние конечности в слишком узкие голенища сапог и сохранять равновесие на высоченных шпильках. Конечно, ноги от этого только выигрывали, но как на этом можно ходить? Он всегда этому искренне удивлялся.
— Не боись, я — привычная, — в таком же шутливом тоне ответила Лана, решительно подошла к столику, допила оставшийся в бокале коньяк, несмотря на протестующий взгляд Дина, взяла его под руку и вывела на улицу, залитую щедрым итальянским солнцем. Дин взмахом руки подозвал такси, сказал водителю: «Alla Tomba di Giulietta», и новенькая «Ланча», завораживающе шурша шинами, плавно покатилась по старинной мостовой.
Всякий раз, бывая в Вероне, Дин посещал это место, пронизанное светлой грустью. Здесь всегда было тихо и уютно, хорошо думалось и мечталось, без особых усилий удавалось включить воображение и представить себе Ромео, карабкающегося на балкон к своей юной возлюбленной. Дин мог часами стоять у могилы бедной девушки, которую глупость и гордыня взрослых довели до столь трагичного конца. А то, что могилы Ромео рядом не было, лишь подчеркивало несуразность и противоестественность ее смерти. Дину было жаль Джульетту. О Ромео он как-то никогда не думал. А эту маленькую влюбленную дурочку жалел. Может потому, что у него у самого было две дочери, в которых он души не чаял? Лана все это время была рядом. Он не знал, что она чувствует. Сейчас это было неважно.
Вечером того же дня он встретился с Луиджи Бенетти. Они долго вспоминали прошлое, говорили о его семье и детях, о русской красавице-жене, которую тот все еще пылко любил. Луиджи не подал вида, что удивлен осведомленности Дина о нашумевших в Италии преступлениях, взял флешку, сказал, что тщательно изучит содержимое, и только после этого решит, помогать Артемьеву или нет. А пока тот может быть спокоен. За ним хоть и наблюдают, но трогать не будут.