На опушке леса показалась темная цепь автоматчиков. Приблизившись, немецкие солдаты открыли сосредоточенный огонь из карабинов и пулеметов. Позади них на фоне темнеющего леса ворочались и рычали стальные угловатые туши. А потом появилась еще одна, такая же хищная и угловатая, тень. Три полугусеничных транспортера Zugkraftwagen-251 «Hanomag» с пулеметами и легкий чешский танк «Прага» LT vz.38. В немецких войсках он получил название Pz.Kpfw.38(t) Ausf.A, его вооружение, состоящее из двух пулеметов и 37-миллиметровой полуавтоматической пушки «Шкода А-7», было слабовато для борьбы с русскими танками. Но вот советский воздушный десант легкий танк и броневики гитлеровцев превратили бы в кровавый фарш.
Гитлеровцы заранее прознали о десанте и решили его уничтожить. И уничтожили бы, если бы вместе с «крылатой пехотой» с небес не спустились еще и «крылатые танки».
— Степан Никифорович, вперед!
— Есть!
Легкий танк с белой надписью «Смерть фашистам! » рванулся вперед, а потом замер как вкопанный, подняв тучу снежной пыли. Позади них взвился фонтан мерзлой земли и снега. И еще один снаряд взбил такой же фонтан снега и земли. Командирский, а за ним и все остальные танки маневрировали и вели беглый огонь по наступающей немецкой пехоте и броневикам. Перевес был на стороне советских танкистов, но гитлеровцы упорствовали, еще не осознавали, что напали на гораздо более сильного противника. Привычка к легким победам у гитлеровцев и сейчас, после того как их поперли от Москвы, оставалась довольно сильна. И это сыграло с ними злую шутку.
Четыре танка Т-50 и три Т-40 вели беглый огонь по броневикам. Основным вооружением «сороковок» являлся установленный в «граненой» башне тяжелый пулемет ДШК калибра 12,7 миллиметра. С ним был спарен еще и 7,62-миллиметровый пулемет «Дегтярев-танковый», расположенный в единой установке с ДШК. И сейчас весь этот арсенал изрыгал потоки раскаленного огня и стали.
Тяжелые 12,7-миллиметровые пули Б-30 и Б-32 пробивали на дистанции в полкилометра броню толщиной полтора десятка миллиметров. А на дистанции ста метров — 20-миллиметровый стальной лист! Другая пуля — 12,7-миллиметровая БС-41 благодаря металлокерамическому вольфрам-ферритовому бронебойному сердечнику имела более высокое проникающее действие, а именно — 20 миллиметров при угле встречи с бронепреградой в 20 градусов на дальности 750 метров! При этом крупнокалиберное детище Дегтярева — Шпагина было способно извергать крупнокалиберную смерть в темпе 800 выстрелов в минуту!
Огненные трассы легких танков скрестились на одном из немецких броневиков. Смертоносные 50-граммовые пули прошили Zugkraftwagen-251 «Hanomag» в оба борта, попутно проредив стрелковые цепи фельдъегерей. Немецкий броневик превратился в дуршлаг с фаршем.
Но остальные два бронетранспортера продолжали огрызаться из установленных на турелях пулеметов.
Свою «огневую лепту» внесли и Т-50. Их «сорокапятки» грохнули разом, извергая на врага осколочно-фугасную и шрапнельную смерть. Точнее — множество маленьких смертей. Снаряды Щ-240 выстрелов УЩ-243 несли в себе несколько слоев свинцовых пуль, уложенных вокруг центрального вышибного заряда. Вылетев из 45-миллиметровой пушки 20К, такой снаряд начинал вращаться, закрученный до того в нарезах канала ствола. А потом срабатывал тот самый вышибной заряд по центру. И шрапнель разлеталась сверху вниз направленным конусом, да еще и дополнительно ускоренная центробежной силой вращения снаряда в полете.
В итоге — множество смертей в рядах противника. По живой силе шрапнель работала в 1942 году так же эффективно, как и в 1900 году, во времена англо-бурской войны. И потом, во время Первой мировой, когда страшные свинцовые семена падали с небес и повсеместно сеяли смерть на полях сражений.
Но не гитлеровская пехота, а танк и уцелевшие бронетранспортеры представляли первоочередную опасность. И гвардии капитан Горелов это прекрасно понимал. Он оглядывал поле боя в смотровые приборы командирской башенки и выдавал целеуказания сидящему слева от орудия наводчику. А заряжающий, который сидел справа, с быстротой автомата извлекал из боеукладки очередной снаряд и вгонял его в казенник. А потом вытаскивал стреляную гильзу. Дело в том, что пушка 20К могла работать в режиме полуавтомата только с использованием бронебойных снарядов с усиленным зарядом пороха в гильзе. А вот все остальные типы снарядов обладали все же меньшим зарядом. Потому и приходилось вытаскивать стреляные гильзы.
Время от времени наводчик орудия втапливал гашетку спаренных с пушкой пулеметов «Дегтярев-танковый». Два таких пулеиета калибра 7,62 миллиметра были установлены в бронемаске пушки. Их суммарная огневая мощь помогала существенно проредить цепи гитлеровских фельдъегерей.
Николай Горелов наконец-то засек главную цель — трофейный чешский танк гитлеровцев.
— Степан Никифорович, короткая! — Для надежности Николай нажал ногами на плечи механика-водителя. В бою, когда от лязга и грохота ни хрена не слышно, от радиосвязи толку мало. И танкисты выработали свои, простые, но надежные средства связи. Сидящий в башне выше мехвода командир нажимал последнему ногами на плечи: вправо и влево. Это соответствовало поворотам. Нажатие кирзачами на оба плеча механика-водителя означало короткую остановку для стрельбы.
— Есть короткая!
— Вправо сорок градусов — танк противника.
— Есть! На прицеле.
— Бронебойным, огонь!
Обтекаемая башня Т-50 развернулась, и 45-миллиметровая полуавтоматическая пушка изрыгнула пламя из ствола. Советские танкисты стреляли сплошным бронебойным снарядом БР-24 °CП. Болванка ударила в борт трофейного чешского танка, оставив в нем солидных размеров пролом. И это несмотря на то, что «болванки» имели весьма низкую начальную скорость и явно недостаточную бронепробиваемость. Броня чешских танков была перекаленной, хрупкой, а они сами были собраны на стальных каркасах, к которым бронелисты крепились заклепками. В итоге осколки отколовшейся изнутри брони и увесистые обломки крепежа создавали внутри танка своеобразную шрапнель.
Советский Т-50 развернулся влево и снова открыл огонь из пушки, только теперь стрельба снова велась осколочно-фугасными и шрапнельными снарядами. Они, в особенности шрапнельные заряды УЩ-243, произвели огромное опустошение в рядах противника.
К командирскому Т-50 опять присоединились еще три «крылатых танка» и легкие Т-40, сброшенные с тяжелых бомбардировщиков ТБ-3 на парашютах. «Гремя огнем, сверкая блеском стали», бронированные машины пошли в атаку на врага. Парашютисты-десантники приземлялись на куполах, сбрасывали парашютную подвеску и сразу же вступали в бой. Некоторые из них начинали стрелять еще в воздухе, под куполами парашютов.
Гитлеровцы были просто ошеломлены появлением с неба грозных боевых машин, и только поэтому они не смогли помешать высадке советского тактического десанта. После молниеносной ночной схватки немцы отошли.
А на заснеженное поле продолжали приземляться десантники.
Но не все было так гладко. Спешка в подготовке десантирования имела и свои страшные последствия. Планеры «крылатого танка» не были должным образом испытаны, и в полете у одного из КТ оторвался правый вертикальный стабилизатор. Неуклюжую конструкцию из многотонного танка и относительно легкой бипланной коробки закренило, а потом и вовсе «крылатый танк» сорвался в штопор. Обреченный экипаж боевой машины даже понять ничего не успел. Плотный скоростной поток воздуха окончательно истрепал и оборвал крылья, и танк рухнул с высоты чуть меньше тысячи метров…