Трофейных чешских танков «Skoda» LT vz.35. и PzKpfw 38(t) оставалось в бронетанковых частях Вермахта еще в достаточном количестве. Когда в 1938 году Чехия была стерта с политической карты мира, немцы с великой радостью набросились на промышленность разоренной страны.
Интересно, что ни один танк LT vz.38 не успел поступить в части чехословацкой армии до захвата Германией Чехии и Моравии. И теперь все они в полном составе воевали на стороне гитлеровцев.
А между тем трофейный чешский танк «Прага» LT vz.38 пользовался популярностью в Вермахте. Эта боевая машина была вооружена 37-миллиметровой полуавтоматической пушкой «Шкода» А-7 с длиной ствола в 47,8 калибра и начальной скоростью бронебойного снаряда в 762 метра в секунду. В Вермахте такая пушка получила название KwK 38(t).
Все трофейные танки в Вермахте получили обозначение Pz.Kpfw.38(t) Ausf.A и отличались от базовой модели LT vz.38 лишь установкой немецкой радиостанции. Кроме того, экипаж был увеличен до четырех человек. Дополнительное вооружение состояло из двух пулеметов vz.37 калибра 7,92 миллиметра, тоже чешского производства.
«Чехи» принимали участие в Польской кампании, в боях во Франции и в нападении на Советский Союз. На базе Pz.Kpfw.38(t) строились самоходные установки, гусеничные транспортеры боеприпасов, тягачи.
Но Дитрих Шталльманн весьма неохотно согласился пересесть в чешский танк. Он не любил Pz.Kpfw.38(t), и тому была очень серьезная причина.
Уродливый вертикальный шрам пересекал всю правую половину лица гауптмана Шталльманна. А достался он опытному танкисту Панцерваффе от поляков еще в 1939 году.
5 сентября, в самом начале операции «Weiss», во время контрудара польских войск под городом Петркув-Трыбунальский танки 7TP и танкетки TKS наследников ратной славы Кшетусских и Володыевских из 2-го польского танкового батальона подбили сразу пять немецких танков Pz-I.
Трофейным чешским машинам Вермахта тоже сильно досталось. Хоть легкие танки Pz.Kpfw.38(t) и оставались на ходу, но немецкие танкисты получили множественные ранения. И не только от польских снарядов. Броня чешских танков была хрупкой, а они сами были собраны на стальных каркасах, к которым бронелисты крепились заклепками. В итоге осколки отколовшейся изнутри брони и увесистые обломки крепежа создавали внутри танка своеобразную шрапнель.
Тот бой Дитрих Шталльманн вспоминал с неохотой, хоть и уничтожил один из злосчастных польских танков 7TP и пару танкеток. Обер-лейтенант чуть не лишился глаза, а шрам остался на всю жизнь. Впрочем, как и черная нашивка за тяжелое ранение. И даже Железный крест 1-го класса, полученный за тот бой, был не в силах стереть из памяти разлетающиеся перед лицом куски брони…
И теперь вот круг замкнулся, Шталльманн снова занял место командира в штабном танке Pz.Kpfw.38(t). От обычных, линейных машин этот «чех» отличался дополнительной рацией для связи в звене «батальон — полк». А в случае необходимости командир «кампфгруппы» мог связаться и с дивизией: вызвать на поддержку артиллерию и авиацию — страшные «Schturkampfluentzeuge», «Юнкерсы-87».
Кроме того, в новую «боевую тактическую группу» входила настоящая «сборная солянка» из самых разных танков. Здесь были еще два чешских танка Pz.Kpfw.38(t), машины Pz.Kpfw III Ausf. F с 50-миллиметровыми пушками KwK 38 с длиной ствола 42 калибра. И даже трофейные русские машины Pz.Kpfw.747 T-34 (r.) — та самая знаменитая «тридцатьчетверка», но только уже с черными крестами на башне. Брошенных танков, в том числе и знаменитых Т-34, с начала войны было множество. Некоторые из них щепетильные немцы починили и ввели в строй. Оккупанты поставили на службу даже легендарный советский танк.
Но наибольшее удивление, а потом и негодование боевого офицера Панцерваффе вызвало то, что дополнительно в «боевую группу» был включен и взвод из четырех огнеметных танков — «Flammpanzer».
Сам по себе этот танк изначально задумывался как карательная машина. Имея слабую броню, он мог эффективно использоваться только в акциях устрашения. Огнеметы были установлены в небольших башенках — «Spitzkopfe», на надгусеничных полках. Экипаж состоял из трех человек: механика-водителя, радиста и командира. Он же был и стрелком-огнеметчиком.
С апреля по сентябрь 1939 года MAN построил сорок шесть шасси, которые в начале 1940 года были вооружены компанией «Wegmann & Co». Дополнительно в апреле 1940 года из 7-й и 8-й танковых дивизий были взяты три десятка Pz. Kpfw II-Ausf D/E и были также переоборудованы в Pz. Kpfw II(F). Общее число выпущенных огнеметных танков «Flamingo» не превысило двухсот машин. Гитлеровцы все больше нуждались в карательных машинах.
И теперь вот несколько подобных машин и в его группе, но, как подозревал Дитрих Шталльманн, чести они ему не прибавят. А скорее наоборот. Гауптман сильно недолюбливал огнеметные машины: он больше привык полагаться на верный глазомер и твердую руку своего panzer-ober-schutze Вальтера Зибера, чем на стихийную, а потому и неуправляемую силу огня.
Экипаж танка тоже разделял чувства командира. Мрачный «Аржмайстер» Алекс Кнаге стал еще более сумрачным и нелюдимым. А обер-панцер-шутце Вальтер Зибер уже больше не доставал свою губную гармошку. А потом и вовсе выменял ее на пол-литра забористого русского самогона. Всех их сплотило ожидание чего-то неминуемо страшного. Того, что окончательно перевернет не только их жизнь, но и их представление о войне. Все к тому и шло.
* * *
Как ни тяжело приходилось кавалеристам генерала Белова и даже солдатам генерала Ефремова, которые вели бои за Вязьму, но положение 29-й армии, наступавшей на Ржев, было еще хуже. 29-я армия находилась в непроходимых Мончаловских лесах. Они атаковали Ржев раз за разом, но их натиск слабел с каждым днем. Красноармейцы и командиры были отрезаны от остальных войск советского фронта, почти что не было еды, заканчивались патроны, снаряды к орудиям, минометные мины. Нечем было поддержать идущих в атаку на верную смерть солдат, кроме криков «Ура».
Войска 29-й армии ведут упорные и безнадежные бои с начала января 1942 года. Ворвавшись в пригороды Ржева, солдаты продвинуться дальше так и не смогли. Пресловутое «чуть-чуть» обернулось против солдат Красной Армии. А вот гитлеровцы своим «чуть-чуть» воспользовались сполна.
Оперативно подтянули резервы, контрударами отбили атаки на город, оборонительные рубежи на подступах к городу укрепили.
А вокруг прорвавшейся к городу группировки советских войск все туже сжимали кольцо окружения. И теперь окруженцам приходилось вести уже оборонительные бои — для того чтобы выжить.
И снова Георгий Жуков категоричен в своих приказах: только наступать! При этом Ставка совершенно не представляла себе оперативную обстановку на фронте. Какая уж тут разведка, если гитлеровцы не позволяют головы поднять постоянными артобстрелами, а когда небо светлело от низких облаков — то и бомбардировками.
И они наступали, раз за разом, уже без тяжелого вооружения, по колено, а то и по пояс в кровавом снегу, с винтовками против «кос Гитлера» — пулеметов MG-34. Страшный треск, словно полотно рвется, было последним звуком, который слышали умирающие красноармейцы.