Но рядом с КВ-5 возвышался еще один бронированный исполин — настоящий «суперлинкор» бронетанковых войск.
Гитлеровцы нарекли его «Сталинский оркестр», а советское обозначение его было КВ-5бис или — КВ-6 «Бегемот».
Конструктивно он состоял из трех танков «Клим Ворошилов», соединенных продольно между собой, с единым мощным дизельным двигателем. На огромном гусеничном шасси были размещены три линейно-возвышенные башни от танков «Клим Ворошилов», причем средняя из них, уширенная, вооружалась двумя 152-миллиметровыми орудиями. На них сверху были установлены еще башни от легких танков БТ-5 с 45-миллиметровыми пушками. В качестве дополнительного вооружения на сверхмощном советском танке устанавливался огнемет и пусковая установка реактивных снарядов «катюша». [42]
Было построено всего три образца «Клима Ворошилова-5-бис». Первый танк погиб, когда пытался преодолеть овраг. Длинная и перетяжеленная конструкция просто разломилась под собственным весом. При этом разорвались трубопроводы горючей смеси огнемета, и огромный танк сгорел.
Два других приняли участие в боях под Москвой. [43]
* * *
Вот под таким прикрытием и выдвигались танковые батальоны, роты и взводы на штурм Калинина, превращенного гитлеровцами в неприступную крепость. Одним из танковых взводов командовал Николай Горелов.
Гвардии капитан наблюдал за полем боя через командирскую панораму ПТК-5 и давал указания механику-водителю, а также трем танкам своего подразделения. Во взводе Горелова был еще один «истребитель» Т-34-57 и два обычных Т-34-76. Они шли уступом вправо, стреляя на ходу из пушек и пулеметов.
В панораму были видны вспышки орудийных выстрелов, фонтаны взметающейся земли и снега, мелькание трассеров. Бои шли уже в пригороде Калинина, гитлеровцы буквально зубами держались за свою линию обороны. Но наступательный порыв советских войск был необычайно высок!
Основную ударную силу составляли танки. Здесь была «сборная солянка» из всех типов боевых машин. Могучий «Клим Ворошилов» шел в бой рядом со средним трехбашенным танком Т-28, «тридцатьчетверки» шли в атаку с массивными пятибашенными танками Т-35 — тяжеловесами начального периода войны. Им давали целеуказание легкие и юркие БТ-5, Т-50 и Т-60, «подсвечивая» цели. С вражеской пехотой «разбирались» БТ-7М и Т-26.
Гитлеровцы стреляли из всего, что у них было. На поле боя под Калинином бушевала настоящая огненная метель. Отрывисто били батареи противотанковых пушек, выли минометы, с утробным гулом и грохотом извергали огонь и смертоносную сталь из своих жерл гаубицы. Сплошные столбы разрывов покрыли все пространство, испарив снег и превратив его в непроходимую грязевую кашу.
Позади наступающих боевых порядков советской бронетехники раздался вой и грохот, которые проникли даже под броню, заглушили рев собственного двигателя и скрежет стальных траков гусениц. Это два «Сталинских оркестра» завели свою огненную «партитуру». С рельсовых направляющих, размещенных поверх угловатой башни от КВ-1, стартовали огненные кометы «эрэсов». Реактивные снаряды накрыли позиции гаубичной батареи гитлеровцев.
Вслед за «эрэсами» басом грянули две 152-миллиметровые пушки главной башни, размещенной линейно-возвышенно, на специальной бронированной тумбе.
Носовая и кормовая башни супертанка КВ-5бис разворачиваются «елочкой», в разные стороны и бьют по флангам прямой наводкой из 107-миллиметровых орудий ЗИС-6.
А полуавтоматические «сорокапятки» 20К в башнях от БТ-5, размещенные вторым ярусом на носовой и кормовой основных башнях, рассыпают барабанную дробь. Они бьют по ближним целям: по немецкой пехоте в окопах, пулеметным огневым точкам — дистанция как раз подходящая.
Раздались новые взрывы, качнулась земля, будто прогибаясь под многотонной бронированной армадой танков.
Окраины Калинина все ближе и ближе. Вот из-за пелены дыма и пыли уже различимы бело-серые камуфлированные силуэты немецких «панцеров» и «артштурмов».
Гвардии капитан Горелов оставляет командирскую панораму и приникает к телескопическому пушечному прицелу ТМФД-41. В перекрестье виден угловатый «средний/легкий» танк Pz.Kpfw.III.
— Бронебойным заряжай! — И тут же кирзачами по спине механику-водителю: — Короткая!
Танк-истребитель Т-34-57 замирает, разворачивая башню с длинным стволом орудия. Ствол опускается пониже. Выстрел! — и 57-миллиметровый бронебойный тупоголовый снаряд «БР-271» с баллистическим наконечником пронзает стальную шкуру гитлеровского танка. Скорости почти километр в секунду хватает советскому снаряду, чтобы пробить усиленную лобовую бронеплиту (хотя какая она там «усиленная» — пятьдесят миллиметров вместо тридцати), прошить весь танк, разворотить двигатель и выломать кормовой бронелист! Угловатый «Панцер-III» словно на копье насадили! Вот это мощь!
— Бронебойный! Механик, короткая! Слева, дистанция пятьсот — групповая цель противника, — передает танкам своего взвода гвардии капитан Горелов. — Беру головного!
Грохот и вспышка выстрела заглушают его слова. Еще один бронебойный снаряд уносится в цель — прямо в крест на развернутой башне головного немецкого танка Pz.Kpfw.IV. Борт угловатой башни «Панцера-IV», специально экранированный дополнительными листами бронирования, не выдержал сокрушающего удара 57-миллиметровой бронебойной «болванки». Из-под башни повалил густой черный дым. И этого фрица песенка спета!..
Немецкие танки попытались огрызаться огнем, но на такой дистанции их короткоствольные 75-миллиметровые и длинноствольные 50-миллиметровые пушки были абсолютно бессильны. Несколько крупповских бронебойных «болванок» прогрохотали по броне и отрикошетили без особого ущерба для истребителя танков Т-34-57.
Огнем и маневром Николай Горелов уничтожал бронированных фашистских гадин. Для него черные кресты на серой броне были олицетворением всех горестей и бед, которые обрушились за эти полгода на его родную страну.
Горелов развернул башню. Ага — и здесь схлестнулись стальные хищники! В перекрестье прицела он увидел, как приземистая самоходка «Sturmgeschutze-III» с эмблемами СС на броне двумя последовательными выстрелами сожгла нашу «тридцатьчетверку». А потом набросилась на трехбашенный танк Т-28. Его экипаж даже и не увидел, откуда прилетела по ним 75-миллиметровая стальная смерть… Осталось только пламя, вырывающееся из открытых люков и распластанные на покрасневшем снегу неподвижные фигуры…
Ах ты, сука!
— Бронебойный!
Заряжающий дослал 57-миллиметровый унитар в казенник пушки и захлопнул затвор.