Сами американцы прогнозируют, что к 2020 году США утратят свое преимущество в деле подготовки научно-инженерных (НИ) работников. Пальма первенства перейдет к азиатам.
«…Многие из тех, кто пришел в расширяющуюся НИ-отрасль в 1960 и 1970-е (поколение бэби-бума), в течение следующих 20 лет должны будут уйти в отставку, и их дети не стремятся следовать примеру своих родителей в тех же объемах… «Показатели 2002» демонстрировали, что число докторских степеней в научно-инженерной отрасли США снизилось с 29 000 в 1998 году до 27 000 в 1999-м. Совокупное число студентов инженерных факультетов за период между серединой 1980-х и 1998 годом упало на 12 %…
Начиная с 1980-х годов другие страны наращивали финансирование образования и обучения работников НИ-отрасли более быстрыми темпами, чем Соединенные Штаты. Между 1993 и 1997 годами члены ОЭСР увеличили число исследовательских вакансий в своих НИ-отраслях на 23 %, что более чем вдвое превосходит 11-процентный аналогичный показатель для США», – пишет Томас Фридман в «Плоском мире».
И он же отмечает: белые работники уже уступают азиатам и по производительности труда. «Этот неприличный секрет высокопоставленные лица корпоративной Америки выдавали мне только шепотом: когда они пересылают работу за рубеж, они экономят не только 75 % на зарплатах, они получают 100 % роста производительности…» – отмечает Фридман. Что это, как не угасание белой расы?
Фридман приводит и слова архитектора компьютерных систем Майкла Аргелло (Сан-Антонио, США), что пробовал преподавать в местном университете и искать там перспективных работников:
«…Меня обескураживало отношение к учебе многих студентов. Из всех, кто прошел через мои руки за шесть семестров, я смог бы нанять к себе на работу максимум двух. У остальных не было ни творческой жилки, ни умения решать проблемы, ни элементарного учебного энтузиазма…
…Индийцы очень умны, и, находясь в постоянном взаимодействии с нашими системными архитекторами, они быстро схватывают, как части ИТ-головоломки складываются в единое целое… Если бы Конгресс принял закон, запрещающий ввоз индийских кадров, у нас на руках остались бы крупные программные системы без единого человека, который понимал, что в них к чему…
…Низкий уровень образования равняется низкому уровню жизни, вот и вся наука, и американцы сегодня все чаще узнают это на себе. Многие никак не поймут, что для высокой зарплаты у них слишком низкий потолок…»
В 2004 году 65 % американских школьников, показавших лучшие результаты на математических межшкольных олимпиадах – это дети недавних иммигрантов. По части математических знаний (а это – основа научно-технологического развития) сингапурские и тайваньские школьники впятеро-вшестеро превосходят американских сверстников. В университете имени Джона Гопкинса 60 % аспирантов (на начало нового века) – это иностранцы, причем в основном азиаты. В 2000 году оказалось, что все аспиранты-математики в университете – это китайцы. И ни одного американца – ни белого, ни черного, ни еврея!
Вот вам еще одно свидетельство деградации западного белого человека. Особенно под действием потребительства, массовой культуры и «постиндустриального» оболванивания. Например, Фридман восхищается тем, что в Китае Билла Гейтса встречают восторженные толпы, жадно слушающие его лекции:
«В современном Китае Билл Гейтс – это Бритни Спирс.
В современной Америке Бритни Спирс – это Бритни Спирс.
Вот в чем наша проблема…»
Вслед за бегством промышленности и падением качества образования Запад постигает третья беда: сокращение затрат на высокую науку. Например, в 2004-м общественная Рабочая группа по перспективам американских инноваций сообщила, что для дальнейшего развития США нужно ежегодно увеличивать на 10–12 % ключевых научных агентств: Национального института науки и техники, Национального научного фонда, Управления науки Департамента энергетики, исследовательских структур Министерства обороны. Но на деле происходит регресс: между 1970 и 2000 годами ассигнования государства на физико-математические и инженерные исследования сократились на 37 %! Вместо увеличения затрат на фундаментальное исследование идет их урезание. С 1992 по 2003 год доля научных статей в ведущих научных журналах мира, написанных гражданами США, упала на 10 %, а доля американских статей, опубликованных в «Физикал ревю», с 1983 до 2003 года упала с 61 до 29 %. Американская доля промышленных патентов, что берется в мире, с 1980-го по 2003 год уменьшилась с 60 до 50 %.
Возьмем ценного свидетеля – доктора физико-математических наук Максима Франк-Каменецкого, что в 1989 году уехал из разваливающегося горбачевского СССР в Соединенные Штаты. Франк-Каменецкий был восходящей звездой в советском научном мире, в 1986-м открыв новую структуру ДНК (так называемую h-формулу). В 2007-м он – профессор факультета биоинженерии в Бостонском университете, содиректор университетского Центра передовых технологий.
«…Советская научная школа была великолепной.
Я окончил Физтех и преподавал там же. У меня были прекрасные условия и нет никаких претензий, кроме одной: за все время, пока я жил в СССР, точнее до 1988 года, меня ни разу не выпустили на Запад, хотя у меня было множество приглашений…
– Американские студенты сильно отличаются от российских?
– Естественно, это совсем другая система. …Студенты здесь более требовательны, потому что платят за учебу очень большие деньги. Но качество студентов, особенно в первое время, было серьезным источником нервотрепки. В Бостонском университете уровень подготовки студентов значительно ниже, чем в Физтехе – лучшей школе в области точных наук на территории всего бывшего Советского Союза. Бостонские студенты не знают элементарных вещей, которые для физтеховцев ясны как дважды два.
Это вызывало разочарование и горечь. Я принимал всяческие меры, чтобы улучшить ситуацию, но это было тяжело, поскольку корни проблемы уходят в систему традиций американского образования в целом. Оно не ориентировано на такие элитарные школы, как Физтех…» («Коммерсантъ», «Social report. Бизнес и научные кадры», 18 декабря 2007 г., с. 33)
Таким образом, читатель, научное образование в стране-лидере Запада, США, на голову уступало и уступает русско-советской системе подготовки исследовательских кадров. Господи, какими же сволочами оказались позднесоветские вожди, не сумевшие использовать это грандиозное преимущество Империи над Западом! Но важно другое: смотрите, как угасает способность западной версии белой расы творить будущее! И деградация системы образования – лишь полдела. Вторая часть беды в том, что в начале XXI века государство в США, лишенное сильного соперника в лице Советского Союза, начинает не увеличивать, а «резать» ассигнования на передовую науку! Вот что говорит Франк-Каменецкий:
«– Но ведь система финансирования в США щедро компенсирует затраченные усилия?
– Постоянная борьба за гранты – тоже источник нервотрепки. Мы все здесь соревнуемся, по сути за один пирог – государственное финансирование… Его объем постоянно меняется – сейчас он сокращается…»