– Если ты увезешь ее, сколько времени потребуется князю, чтобы начать поиски?
– Да в этот же день к вечеру. Он на учениях в лагере недалеко от города. Три часа туда для гонца с письмом, три обратно для князя с отрядом.
– Да, за это время вы ни до какой границы не доберетесь. Был бы ты один, тогда ладно.
– Был бы я один, я бы к вам не пришел. Я думаю, нам надо где-нибудь отсидеться.
– Да, это выход. А как ты думаешь ее оттуда забрать?
Таш пожал плечами.
– Это дело нехитрое. Она каждый день выезжает на прогулку, учится ездить верхом. Я поеду с ней, будет еще один охранник, и несколько переодетых в толпе. Но они будут далеко от нас, князь боится, что Рил их заметит. Выедем через северные ворота на грандарскую дорогу, до границы по ней ближе всего. Ваша задача отловить тех, кто поедет за нами. Второго охранника я, разумеется, беру на себя. Потом переоденемся, поменяем коней и вернемся в город. Вот и все. Скоро Богоявление, и мы уйдем дня через три после него, когда монахи начнут разбредаться с праздника.
– Хорошо, – одобрил Франя, – в таком случае, можно на тех лошадей кого-нибудь из наших посадить, чтобы увели погоню к границе, пусть князь побегает. И насчет праздника ты прав. Вам самый резон будет переодеться монахами и слинять отсюда. Через посты только так пройдете, монахов же запрещено проверять.
– Можете у меня пока пожить, внизу есть потайные комнаты, ни одна собака не найдет, – подал наконец голос Самконг. – Хоть лично я твою подружку и на порог бы не пустил.
Таш улыбнулся. Его друг за два месяца из нового дома умудрился сделать крепость. Что, конечно, замечательно.
– Спасибо, друг мой! Но не надо так говорить о Рил, она не виновата. Ни перед тобой, ни передо мной. Я тебе уже говорил, что она ничего не помнит?
– Да змей и все его прихвостни, опять? – чуть ли не застонал здравомыслящий Самконг. – С какого хрена именно на нее это дерьмо сваливается второй раз подряд? Ты, кстати, уверен, что она не пудрит тебе мозги?
– Уверен. – Этим утром вывести из себя Таша не смог бы даже сам свигр, не говоря уж о старом друге. – Я сегодня поговорил не только с Рил, но и с одной служанкой. Тилея зовут, ты ее должен помнить, она все подтвердила. Зря раньше у нее не поинтересовались.
– А не поинтересовались, потому что некоторые у нас тут в сентиментальность ударились! – как бы между прочим заметил Франя. – Решили в благородство поиграть!
Оскорбленный в лучших чувствах Самконг выругался.
– Мать вашу ... в ... ! Если мы хотим, чтобы люди на нас работали, надо и относится к ним нормально, а не как к скотам!
– Ладно, ладно, у тебя еще будет шанс отнестись к ней как подобает! – успокаивающе поднял руку Таш. – Значит, мы все решили?
– Решили, решили! – подтвердил Франя. – Кстати, что за сука с ней все это проделала? Не сам же князь?
– Его колдун с помощью нашего нового отца-настоятеля. – Голос Таша ничего не выражал, но лучше бы уж выражал.
Франя присвистнул.
– Ого! Какие люди против нашей Рил! А с колдуном этим надо решить вопрос, ты как думаешь? Сегодня же пошлем кого-нибудь...
Таш покачал головой.
– Нет, пока не надо. Рано. И вообще... Я лучше сам схожу, когда все утрясется.
– Ну вот еще! – заворчал Самконг. – Будто без тебя и прирезать его некому.
Таш встал, одним своим видом отметая любые возражения. Такого опыта, как у него, здесь ни у кого не было. По магам тем более.
– Друг мой, а где сейчас Пила? У меня к ней дело.
– Она с Даной наверху. А что за дело?
– Подарок ей передать.
– Чего? От кого еще?
– От Рил, разумеется.
– Ты же сказал, что она никого не помнит!
– Я ей рассказал, что ее подруга родила дочку, и она попросила передать им подарки.
– Пошли, провожу. – Самконг встал и пошел наверх. Гордость не позволила ему попросить Таша показать, что же Рил передала Пиле, но посмотреть краем глаза на подарок она ему не помешает.
Пила как раз закончила кормить Дану и переодевала ее, когда муж постучал в дверь. Удивившись, она открыла, потому что стук означал, что он не один. Увидела Таша, обрадовалась, сходу начала расспрашивать его, но Таш молча полез в карман, достал оттуда маленький сверток и вручил Пиле:
– Это тебе и Дане. Рил просила передать.
Пила радостно вскрикнула, напугав Дану:
– Она возвращается, Таш? – И повисла у него на шее. Таш под неодобрительным взглядом Самконга обнял ее и похлопал по спине.
Его друг демонстративно взял хнычущую дочку на руки и отвернулся с ней к окну.
– Ну, посмотри же, что она прислала!
Пила положила сверток на стол, развернула его и вскрикнула еще громче.
– О богиня, какое чудо! Милый, ты только посмотри! – И она стала раскладывать на столе украшения. Самконг подошел и наконец смог удовлетворить свое любопытство.
– Таш, похоже, твоя женщина все-таки научилась разбираться в драгоценностях.
На что тот ответил:
– Пила, вот эти для тебя, а бриллианты для Даны. И лучше припрячь все это на время, пока все не забудется.
Пила опустила руку, в которой держала серьгу.
– И как же я сразу не догадалась! Ты увезешь ее. Когда, если не секрет? Мне хоть можно будет с ней попрощаться?
– Сегодня, или завтра в крайнем случае. А что до прощания, то с этим можно не торопиться, твой муж согласился нас спрятать на время. Так что мы поживем у вас внизу с неделю, ты не против?
– Конечно, нет, я сейчас же велю все приготовить! Таш, я так рада, и за тебя, и за нее, и за себя! Я так соскучилась по ней! Мне столько нужно ей рассказать! Пусть она ничего не помнит... Она ведь не вспомнила? – Таш покачал головой. – Это ничего, уж я-то постараюсь рассказать ей все про нашу жизнь в Закорючке!
Таш не захотел это обсуждать.
– Нам пора, Пила.
Она опять обняла его.
– Будь осторожен, прошу тебя!
– Буду.
Пила забрала у мужа Дану и спустилась вместе с мужчинами вниз, осмотреть потайные комнаты. Там было вполне прилично, если не считать слоя пыли, который покрывал и пол, и простую мебель, которая там стояла. Из служанок решили привлечь только немую Гару, на нее в этом деле можно было положиться. Она была хоть и немая, но умная, преданная и сообразительная. Пила как-то подобрала ее прямо на улице, куда ее выкинули родственники после смерти матери, и с тех пор Гара на Пилу чуть ли не молилась. Пила тут же позвала ее, показала, как открывается потайная дверь, и велела все вымыть, объяснив, что здесь будут жить их друзья, которым Гара будет прислуживать. Гара все поняла правильно и принялась за дело.