Впереди всех идет молодой полковник, сжимая в руке письмо цесаревича и старшего брата Прохора. Ровный, убористый почерк Алексея немного смазался, не выдержав потных ладоней полковника, не понимающего откуда цесаревич может знать Это?
Да конечно в письме указано все приблизительно, но ведь между строк явно читается знание всего того, что должно произойти завтра. Как бы то ни было, но Прохор верил своему старшему брату, как никому и никогда. Сзади хрустят ветки под ногами, выдавая движение колонны, нервы витязей напряжены, руки сжимают казнозарядные фузеи, примкнутые штыки блестят холодным лунным светом, кое-как проникающим сквозь листву березняка.
Где-то вдалеке мелькнули слабые, едва уловимые отблески…
Колонна встала.
-Егор. Николай,– тихо сказал Прохор, всматриваясь вдаль между стволами деревьев.
Тут же от первого взвода отделились два капрала и бесшумно растворились в ночи. Передовые дозоры хотя и были высланы, но от неприятных сюрпризов никто не застрахован, лучше уж «перебдеть», чем «недобдеть».
Проходит минута, за ней другая, рядом с Прохором появляется один из ушедших:
-Все хорошо, никого нет, там озерце маленькое,– тихо, в самое ухо сказал полковнику витязь.
-Где Егор?
-Он дальше пошел, на всякий случай,– все так же тихо ответил Николай.
-Хорошо.
Вверх взметнулся кулак, введенная цесаревичем новинка, значительно упрощающая отдачу неожиданного приказа: «Стой!» или «Вперед!». Колонна вновь тронулась в путь, иногда она замирала, силясь протащить между корягами груженые до верху телеги. На этот раз от канона Устава пришлось отступить, Прохор взял с собой половину привезенной артиллерии.
Рассуждение молодого полковника были довольно логичны – атака шведов должна быть как можно незаметней, а как этого добиться, если выводить на позиции надо не 10, а 20 орудий, при этом для каждого из них требуется найти подходящее место. Так что Прохору Митюха пришлось оставить в городе десять «колпаков» оставив при них артиллерийские расчеты с минимумом боезапаса, на всякий случай. Да и о движении по лесу забывать не следует, все-таки это то еще удовольствие.
Семь верст, намеченных Прохором с начала движения превратились в десять. Полковник витязей решил перестраховаться и обошел шведов по дуге немного дальше, чем намечал цесаревич в своем письме. Витязи начали уставать, когда полковник, наконец, скомандовал привал. Часа два у его воинов есть, если верить посланию старшего брата, в котором тот указал точное время начала битвы – два часа ночи этого дня. То есть получается, что до начала атаки шведов осталось полчаса, не больше. Часы, подаренные цесаревичем Алексеем, плотно прилегали к сердцу полковника, напоминая о том, что даже вдали от ставшей родной губернии он ответственен не только за себя, но и за тех людей, которые доверились ему. А самое главное за честь наследника, доверившего ее молодому полковнику.
Во время привала витязи занимались чем угодно, только не разговаривали, если только могли перекинуться парой слов с сидящим рядом братом по корпусу. Кто-то чистил свое оружие, кто-то проверял надежность портупеи, высматривая одному ему известные шероховатости. Лес замолк в ожидании, даже звери перестали заниматься своими повседневными делами, чувствуя, что на их территорию пришел самый страшный хищник – человек.
Но ничто не может продолжаться вечно, в том числе и тишина, минуты утекали, словно песок сквозь пальцы, оставляя после себя горькую надежду скорейшего прекращения бездействия. Полковник знал, что будет делать, так же он знал, что его полк будет стоять в этом лесу, смотреть, как гибнут его соотечественники, наблюдать за ходом сражения и ждать, не в силах ничего сделать… так сказал старший брат, значит так и будет.
«Засадный полк», так кажется, сказал когда-то Алексей, рассказывая Прохору о великой победе русского воинства над татаро-монголами на Куликовом поле. Ведь тогда русичи, так как и он стояли, смотрели на гибель своих братьев, выжидая удобного момента…
Ночь, ночь, как же приятно пройтись ночью по полю, забыться ненадолго, поглядеть на звезды, что так прелестно смотрят на мельтешение тысяч людей и наверняка не понимают, зачем мы ведем все эти войны, и для чего убиваем друг друга. В этом мире, как в прочем и везде, во всех эпохах, считаются только с сильнейшими. Так было, так будет, так есть!
Перед полковником Митюха замерли три взвода боевого охранения, в обязанности которых входит безопасность командира полка, они постоянно высматривали в ближайших кустах и деревьях тени врагов, готовые тут же закрыть своими телами своего командира. Идея захватить шведского офицера сразу же отлетела в сторону – слишком мало времени осталось для подобного действа. Как бы то ни было, но совершить, хоть что-нибудь Прохор был обязан, но, понимая всю тщетность душевных порывов, сидел на месте, сжимая в руке все то же пресловутое письмо, которое он так и не сжег, решив, что с этим он может повременить. Подумав, сложил его пополам и нехотя, будто отрывая от собственного сердца небольшой кусочек, убрал за пазуху.
Однако приказ Старшего брата выполнить стоит как можно скорее, иначе потом воинам будет попросту не пройти.
-Сержанта Елисеева позовите ко мне,– тихо сказал одному из охраняющих его витязей полковник.
Сразу же по цепочке приказ командира долетел до нужного человека, и через минуту сержант, стараясь не нарушать спокойствия леса замер перед полковником Митюха.
-Руслан, бери своих витязей, вместе со вторым взводом и тихо мирно двигайтесь в обход лагеря шведов, когда начнется сражение, где бы вы не находились в него не вступать. Внимательно следите за тем, что происходит в стане противника. Как только шведы будут разбиты… Да-да разбиты!– чуть громче положенного повторил Прохор увидев как брови Елисеева слегка приподнялись вверх.– После этого начинайте высматривать все что покажется достойным внимания: генералов, может людишек каких близких к Карлу заметите. Мне нужно, чтобы вы захватили их, по возможности вместе с самим королем, но если такой возможности не представиться, не подставляйтесь. Вы нужны своим братьям и Родине!
Сержант тут же вытянулся во фрунт, вскинул ладонь под берет.
-Ступай,– тихо сказал Прохор, глядя, в спину чуть ли не бегущего воина.
Минуты тянулись, витязи продолжали сидеть на своих местах, приготовив на коленях фузеи. Полсотни разведчиков спешно собравшись, отбыли. Остальные глядели друг на друга и окружающий лес, вслушиваясь в звенящую тишину. Где-то вдалеке ухнула сова, ей вторил дятел, выбивая из коры очередного деревца жучков. Подняв голову, Прохор заметил, как впереди едва видно мелькнула вспышка, за ней другая… тишину леса разорвали звуки взрывов и залпов фузей.
Полтавская битва началась!
Посмотрев на часы, полковник увидел, что минутная стрелка едва-едва перевалила за двадцать минут. Старший брат оказался прав, значит и все остальное тоже правда.
-Всем приготовится,– негромко сказал Митюха, глядя на просветы над кронами деревьев.– И как интересно отсюда их видно?