Дальше все было как в компьютерной игре «В тылу врага». Полупанов подъехал на бронепоезде к мосту через Днепр. При желании мост можно было оборонять сколько угодно — но желания такого киевские националисты явно не имели. И вот Полупанов начал «страшный обстрел» позиций врага из имевшихся у него на борту двух трехдюймовок и двух 37-миллиметровых орудий. После такого ужаса защитники Рады разбежались — и бронепоезд благополучно переехал на ту сторону. Правда, дальше Полупанов не двинулся.
На следующий день кавалеристы Примакова перешли Днепр по льду и ворвались на Подол. Бои в городе шли до 25 января, но наступавшие большевики действовали без всякого плана, так что военные действия вылились в ряд разрозненных столкновений. 26 числа националисты спокойно удалились из Киева буквально под носом у большевиков. Никто им особо не препятствовал.
В воспоминаниях участников с обеих сторон, как и в рассказах о московских боях, описывается операция масштабов чуть ли не штурма Кенигсберга. Но на самом-то деле в каменном городе, к тому же расположенном на крутых холмах, при желании можно было держаться против недисциплинированного и неподготовленного красного воинства очень долго. Ведь в этом случае обороняющиеся, пусть такие же недисциплинированные, имеют явное преимущество, не говоря уже о том, что в те времена солдат штурму городов просто не учили.
Так или иначе, красные вошли в Киев. Правда, ненадолго. Если считать Центральную Раду, то это была вторая смена власти в городе. Всего же во время Гражданской войны власть в Киеве менялась девять (!) раз.
Что касается националистов, то они ушли на запад, в сторону Житомира. Муравьев поспешил послать Ленину хвастливую телеграмму о победе, но даже не проследил — а куда, собственно, отошел противник и в каком он находится состоянии. Для командира образца восемнадцатого года дело обычное, но для кадрового офицера-фронтовика… Впрочем, левые эсеры на фронте вообще отличались определенными странностями…
Революция выбросила на поверхность огромное количество людей, глядя на которых, трудно сказать: герои это или подонки. Впрочем, одно другому не мешает.
Итак, Мария Никифорова, анархистка. О ее биографии имеются очень разные и противоречивые сведения. Я приведу самую романтичную версию.
Она была анархисткой и в молодости — хотя не настолько крутой, чтобы попасть на виселицу. Мария оказалась в ссылке в Сибири, оттуда бежала на восток, в САСШ, где тоже тогда хватало анархистов. Потом перебралась в Париж, училась у великого Родена. Мэтр находил у нее талант…
Но скульптур Марии Никифоровой мы не знаем. Она известна по иным вещам.
В начале 1918 года она добралась до Украины, где тут же развела бурную деятельность: собрала отряд из дезертиров — 70 человек плюс два броневика — и отправилась наводить черный порядок [64] . Кстати, ничего была женщина, если могла управляться с толпой таких ребят…
Порядок Никифорова наводила весело. Самый интересный эпизод случился в Елисаветграде (нынешний Днепродзержинск). Отряд вошел в город и некоторое время там была анархия в полный рост. В смысле, что бойцы Маши пили и гуляли, ну, и прихватывали заодно, что плохо лежит. И что хорошо лежит — тоже прихватывали.
В городе был Совет, там сидели меньшевики и правые эсеры, которых Мария держала за контрреволюционеров. Да и сил у них никаких не было, кроме гимназистов с винтовочками, выполнявших роль местной милиции. Но, в конце концов, кто-то из милиционеров разозлился и обстрелял машину, в которой проезжала Никифорова. Стерпеть такую обидку Мария не могла, и два ее броневика подъехали к зданию Совета и начали пулеметную стрельбу. От такого беспредела народ заволновался настолько, что объединились рабочие и Союз георгиевских кавалеров (организация, придерживавшаяся прокорниловских позиций).
Наверное, Маше пришлось бы плохо, но тут подъехал на своем бронепоезде уже знакомый нам товарищ Полупанов. Который очень конкретно объяснил, что товарища Машу он знает и за нее ручается, а если у кого есть вопросы, то мы мирные люди, но наш бронепоезд… Связываться с бронепоездом никому не хотелось, так что все закончилось мирно.
В Таганроге уже большевистские власти попытались привлечь Марию к суду за самоуправство. Но тут снова приехал бронепоезд, на котором ездил анархист Гагин. Он рассказал, что с боекомплектом у него все хорошо, и если Марию будут судить, то можно немного и пострелять… Машу отпустили, запретив занимать командные должности. Но кого в те времена это волновало?
Правда, не все большевики относились к Машиным причудам с такой снисходительностью, как Полупанов.
22 марта 1918 года «Одесский листок» опубликовал сообщение: «Прибывшие из Березовки передают любопытные сведения о появлении в этом городе известного Григория Котовского, который со своим отрядом действовал против румын. Одновременно с Котовским в Березовке оказалась известная большевичка "Маруся", специалистка по делам контрибуций, налагавшихся на мирное население захолустий. Угрожая перерезать всех жителей, "Маруся" потребовала легендарную сумму от граждан Березовской республики. На размышление "Маруся" оставила всего один день. Однако совершенно неожиданно "Маруся" встретила отпор со стороны Котовского, явившегося ярым противником вымогательств хотя бы именем свободы и ее углубления. Котовский со своей стороны обратился к березовцам с требованием не давать "Марусе" ни одной копейки. Он угрожал по-своему разделаться с каждым жителем, который откликнется на преступный призыв "Маруси"». Чем кончилось дело, никто не знает…
Между тем немцы начали наступление, это о котором будет рассказано ниже. С его началом дело пошло еще веселее. Нельзя сказать, что анархисты и большевики не пытались сопротивляться. Вот что об этом пишет в своих воспоминаниях сам Нестор Махно:
«16 апреля 1918 года к нам на ст. Цареконстантиновка подошел отряд Маруси Никифоровой. Я сообщил ей о случившемся в Гуляйполе. Она сейчас же вызвала к аппарату командира красногвардейского отряда, матроса Полупанова, который в это время завязал бой с мариупольскими, якобы «белогвардейскими» голодными инвалидами. М. Никифорова предложила ему вернуться на Цареконстантиновку, чтобы вместе повести наступление на Гуляйполе.
Матрос Полупанов ответил, что он не может возвратиться назад, и посоветовал Никифоровой поспешить выбраться из района Цареконстантиновка — Пологи: в противном случае немцы отрежут ей отступление.
Однако вслед за отрядом М. Никифоровой на Цареконстантиновку прибыл отряд матроса Степанова, а затем двухэшелонный конно-пехотный отряд Петренко… Никифорова и Петренко решили вернуться на Пологи и силою занять Гуляйполе, чтобы освободить в нем всех арестованных анархистов и беспартийных революционеров, а также вывести обманутые вооруженные силы крестьян, если они пожелают, или увезти оружие, чтобы оно не досталось немцам».
Другое дело, что против немецкой армии шансов у «диких» отрядов не было.