Тенденция, однако…
О свободе прессы я уже упоминал. Как и любые свободные СМИ, газеты раздували успехи до небес и первые впадали в панику при неудачах.
Очень невесело обстояли дела и во внешней политике. Великобритания в ультимативной форме потребовала от Врангеля прекращения боевых действий и проведения переговоров с Советским правительством — в противном случае англичане грозили прекратить всяческую помощь. Резоны британцев понятны. В случае успеха переговоров они осуществляли заветную мечту о расчленении России. (В дальнейшем территорию «Острова Крым» можно было помочь и расширить). К тому же английские избиратели, имевшие в тот момент весьма левые взгляды, все упорнее задавали вопрос: а на кой черт правительство тратит деньги на все эти белогвардейские затеи?
С переговорами, правда, ничего не вышло с самого начала. Врангель, вообще-то, был готов их вести, хотя бы для того, чтобы выиграть время. Но все спутало несоответствие позиций потенциальных участников: Врангель рассматривал себя как равноправную сторону, а большевики были готовы обсуждать только условия капитуляции Русской армии.
Правда, появился другой спонсор — Франция, которая с начала 1919 года предпочитала держаться в стороне. Разумеется, помогать французы собирались не за красивые глаза.
О том, что требовала Франция за помощь, свидетельствует тайный договор между бароном Врангелем и его французскими союзниками, опубликованный в английской газете «Дейли Геральд» 30 августа 1920 года. «Романтики белой идеи» делают вид, что этого довольно известного документа не существует. Еще бы! «Большевистской фальшивкой» его уж никак не объявишь — больно газета солидная. Итак…
В случае победы Врангель признавал все старые и новые долги России и ее городов и должен был уплатить их, исходя из 6,5 % годовых, что по тем временам являлось совершенно грабительским процентом. Погашение долга вместе с процентами гарантировалось:
«а) передачей Франции права эксплуатации всех железных дорог Европейской России на известный срок;
б) передачей Франции права взимания таможенных и портовых пошлин во всех портах Черного и Азовского морей;
в) предоставлением в распоряжение Франции излишка хлеба на Украине и в Кубанской области в течение известного количества лет, причем за исходную точку берется довоенный экспорт;
г) предоставлением в распоряжение Франции трех четвертей добычи нефти и бензина на известный срок, причем в основание кладется добыча военного времени;
д) передачей четвертой части добычи угля в Донецком районе в течение известного количества лет».
Кроме того, для контроля «при русских министерствах финансов учреждаются официальные французские финансовые и коммерческие канцелярии, права которых должны быть установлены специальным договором».
Возникает вопрос: так кто же продавал Россию? Напомним, что Брестский мир, о котором так много и истошно кричали белые, просуществовал меньше года, большевики его расторгли при первом удобном случае. Договор Врангеля фактически делал Россию колонией. И ведь вытурить иностранцев, дорвавшихся до эксплуатации российских железных дорог, было бы куда сложнее, чем вернуть потерянные территории. Особенно при уважении к частной собственности.
Мало того, Врангель, в принципе, готов был признать и независимость Украины — потому что очень хотел договориться о совместных действиях с Петлюрой. Напомним, что Деникин с Петлюрой воевал. Но у Врангеля была иная позиция…
И вот тут мы снова видим парадоксальную перемену позиций красных и белых. Они попросту поменялись местами.
Большевики начинали с идеи мировой революции, на Российскую империю и на ее целостность им было глубоко наплевать. Но все оказалось сложнее. Нет, и в 1920 году никто из большевиков не сомневался в ее реальности [122] . Но ведь у Маркса нигде не сказано, как именно эта самая мировая революция должна происходить. Что такое для истории 10–20 лет, которые могут разделять революции в разных странах? Даже меньше, чем мгновение.
Стало понятно, что для успеха мирового пожара требуется как можно более мощный «плацдарм». Потому-то красные старались отвоевать все, что только могли — включая новообразованные «независимые» государства Закавказья, а также Среднюю Азию. Не говоря уж об Украине.
С белыми же все вышло с точностью до наоборот. Они начинали с идеи единой и неделимой России и в большевиках видели главных виновников ее распада. Но потом логика борьбы привела к тому, что борьба с большевиками стала самоцелью. Дескать, все отдадим, лишь бы кранопузых перевешать.
Позже, в эмиграции, у части белых эта логика пошла еще дальше. Если Россия приняла большевиков — то к черту эту страну. Именно такими соображениями руководствовались генералы Краснов и Шкуро и прочие, кто в Великую Отечественную войну пошел сотрудничать с нацистами.
Между тем положение Врангеля в Крыму становилось все более и более неприятным. Главной проблемой был вопрос с продовольствием. После эвакуации Одессы и Новороссийска население Крыма увеличилось в 15 (!) раз. Причем это были не только войска. На полуострове скопилось множество гражданских, а также разнообразных «героев тыла». Вся эта компания вела себя весьма разнузданно, развлекаясь в том числе и грабежом местного населения.
В результате стало стремительно расти число партизан. Далеко не все они являлись сторонниками большевиков, но врангелевцам от этого было не легче.
Кроме того, началась новая серия «борьбы белых против белых». Князь Романовский, замешанный в уже описанной истории с капитаном Орловым, попытался при поддержке ряда тыловых офицеров, а также моряков организовать «дворцовый переворот». Романовский, пасынок Великого князя Николая Николаевича, планировал арестовать Врангеля и провозгласить себя местоблюстителем царского престола, а главнокомандующим поставить Слащева (причем, судя по всему, тот об этом ничего не знал). Всех заговорщиков повязали, но Врангель предпочел спустить дело на тормозах. Романовского выслали за границу, остальных отправили на фронт.
Но все-таки главной опасностью являлся надвигающийся голод.
…Вот в такой обстановке у врангелевского командования и родилась идея наступления за пределы Крыма. Стратегической целью операции отнюдь не являлся новый поход на Москву — в белом руководстве прекрасно понимали, что на это у них просто-напросто не хватит сил. Все было гораздо проще. Основной целью являлся захват достаточно обширного куска Северной Тавриды (прилегающего к Крыму Причерноморья), чтобы заготовить там продовольствие и попытаться мобилизовать какое-то количество населения. По сути, эта операция очень напоминала памятные по истории России набеги крымских татар. Одновременно Врангель планировал поднять восстание на Дону. Цель его была проста и цинична — прикрыть свой правый фланг. О том, что будет потом с повстанцами, барона не волновало.