(В. Логинов).
PR — кампания эсдеков.
Существовало и существует бесчисленное количество попыток создать радикальные организации — ультралевые, анархистские, фашистские… 99,9 % их исчезают, не оставив никаких следов. А некоторые потрясают мир.
Итак, в 1893 году Владимир Ульянов появился в Петербурге, где начал работать по специальности — снова помощником присяжного поверенного. А помимо этого он встретился с местными марксистами, большинство из которых являлись студентами Технологического института. Это были не легальные марксисты, а революционеры, связанные с рабочими кружками. Ульянов активно включился в дело.
В 1895 году Ульянов смотался за границу, где встретился с мэтром социал — демократии Г. В. Плехановым. Мэтру молодой деятель понравился, что повысило «рейтинг» Ульянова. В общем, Владимир Ильич быстро выбился в лидеры. Заметим, тогда еще четкой организации среди марксистских кружков не существовало. Лидером становился тот, кто им становился.
Между тем ситуация с борьбой за рабочее дело сложилась в Петербурге своеобразная. Рабочие марксистские кружки уже сорганизовались (заметим, сами по себе), и горячая молодежь рвалась в бой. Отношения между рабочими и интеллигентами были сложными. Последние, как всегда, рвались руководить и направлять. Кстати, Ульянов на тот момент являл собой исключение — он предпочитал расспрашивать рабочих, потому как был реалистом и понимал: без знания конкретики ничего не добьешься. Ведь социалисты — демократы, как интеллигенты, так и распропагандированные рабочие, не собирались делать революцию прямо завтра. Они вербовали сторонников.
Между тем группировка переживала один из самых трудных моментов для любой создающейся радикальной организации — когда надоело болтать и людей надо занять конкретным делом. Иначе разбегутся. К тому же такая деятельность сплачивает [33] .
Ульянов сумел более — менее договориться с рабочими о постоянном взаимодействии. По его же инициативе интеллигенты были распределены по районам, где должны были отслеживать ситуацию. Неизвестно, чем бы это все закончилось, но социал — демократам помогла сама жизнь. В городе назревала волна забастовок.
В начале ноября интеллигенты получили сведения, что на фабрике Торнтона вот — вот начнется забастовка. Была назначена встреча с рабочими активистами.
«Опросом ткачей Торнтона руководил Владимир Ильич, который скоро оказался в роли главного руководителя собрания. Опрос торнтоновских рабочих он действительно вел мастерски, ставя вопросы очень умело и получая необходимые ему сведения, которые он немедленно же записывал карандашом на лежавшем перед ним на столе листочке бумаги. Он, очевидно, собирал материал, который должен был послужить для соответствующего воззвания к рабочим фабрики Торнтона».
(В. Тахтарев, социал — демократ, впоследствии — убежденный противник Ленина).
Результат был следующим (каждый его может оценивать, как хочет).
«Листовка была готова, отпечатана на мимеографе [34] и разбросана по фабричным корпусам и жилым казармам. На рабочих листовка произвела огромное впечатление. И 5 ноября забастовали 500 ткачей. Прибывший фабричный инспектор начал переговоры и лишь ценой повышения заработка добился прекращения стачки 8 ноября».
(В. Логинов).
В этот же день появилась новая листовка. Ее написал Ульянов.
«Ткачи своим дружным отпором хозяйской прижимке доказали, что в нашей среде в трудную минуту еще находятся люди, умеющие постоять за наши общие рабочие интересы, что еще не удалось нашим добродетельным хозяевам превратить нас окончательно в жалких рабов… Мы вовсе не бунтуем, мы только требуем, чтобы нам дали то, чем пользуются уже все рабочие других фабрик по закону, что отняли у нас, надеясь лишь на наше неумение отстоять свои собственные права».
Листовка была подписана: «Союз борьбы».
И пошло — поехало. Забастовки начинались одна за другой, эсдеки их старательно отслеживали и выпускали свои листовки. Правда, жандармы не зевали и уже 9 декабря повязали руководящий состав — как интеллигентов, так и рабочих, и в том числе Ульянова и Крупскую. Так что на самом деле 15 декабря 1895 года знаменитый «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» был провозглашен без участия «вождя мирового пролетариата». Но механизм‑то запустил Ульянов! И процесс пошел…
«В феврале — апреле, получив необходимую информацию у рабочих — кружковцев, «Союз» издал листки о порядках и требованиях рабочих завода "Феникс", мануфактуры Воронина, Чугунного завода, Калинкинской фабрики, Сестрорецкого завода.
Листовка с требованиями судостроителей Нового порта вызвала немедленную реакцию со стороны товарища министра внутренних дел И. Л. Горемыкина, который во избежание стачки предложил не медля "войти в рассмотрение указываемых в воззвании обстоятельств". И морской министр Н. М. Чихачев тут же предписал командиру порта выполнить требования рабочих».
(В. Логинов).
По сути дела, эсдеки проводили очень грамотную PR — кампанию своей организации. Вот стачка — а вот вам листовка, написанная со знанием материала.
Но самое веселье пошло с 27 мая 1896 года, когда началась «промышленная война» — так называлась забастовка питерских текстильщиков. К ее началу «Союз борьбы» никакого отношения не имеет. Толчком послужила, как обычно, жадность предпринимателей. Рабочие потребовали выплатить им деньги за так называемые «коронационные дни» — торжества в честь коронации Николая II, когда заводы стояли. Предприниматели отказались. И тут началось…
Вскоре бастовало около 30 тысяч человек. Рабочие очень быстро сорганизовались — опять же, сами! — выпустили совместные требования. Про «коронационные деньги» там говорилось в последнюю очередь, поскольку появились другие претензии. К примеру такие: «Мы хотим, чтобы рабочий день… продолжался 10 часов вместо 13 часов», «чтобы заработок… выдавали правильно и вовремя».
«Союз борьбы», не будь дураки, пропиарились здесь по полной программе. Требования рабочих размножили именно эсдеки. Не говоря уже о том, что они ежедневно (а иногда и 2–3 раза в день) выпускали листовки, отслеживающие ситуацию.
Власти отреагировали просто замечательно. Полиция и казаки стали ходить по квартирам рабочих и… тащить их на фабрики силком! Глупее этого ничего придумать нельзя. Даже если и загонишь людей на фабрику — что, за каждым рабочим поставишь казака с шашкой? Вышел, естественно, один смех…
Как свидетельствовал рабочий фабрики Кожевникова:
«Околоточные, в сопровождении городовых и дворников, стали ходить по квартирам и таскали с постели. Раздетых женщин брали с постели от мужей… Таким образом, полицейские разбудили и выгнали из дома большую половину его жильцов.