Теперь пояснения. Константин Николаевич — это брат Александра II, по взглядам куда более последовательный либерал. Именно он осуществлял всю техническую работу по подготовке освобождения крестьян. Во время польского восстания он был наместником царства Польского, где пытался решить вопрос мягкими методами, за что и был отстранен. (На смену ему прислали М. Н. Муравьева, который стал действовать круто.) А Константин Николаевич в 1866 году составил конституционный проект. Считается, что это и породило слухи о готовящемся дворцовом перевороте.
Что касается болезни, то Каракозов заразился сифилисом, который тогда лечить не умели. Считается, что его слегка переклинило на этой почве. Однако историк Владимир Брюханов полагает, что ишутинцы ненавязчиво подтолкнули Каракозова, в порядке эксперимента. Решили поглядеть, что получится. Кстати, попасть куда‑то навскидку из тогдашнего пистолета являлось делом почти безнадежным.
Как бы то ни было, ишутинцам выстрел Каракозова обошелся дорого. Сам террорист был казнен, его участь разделили и Ишутин «как зачинщик замыслов о цареубийстве и как основатель обществ, действия коих клонились к экономическому перевороту с нарушением прав собственности и ниспровержением государственного устройства». Еще 32 человека были приговорены к разным срокам.
Но история ишутинцев на этом не закончилась. На обломках его организации появился один из самых известных революционеров — Сергей Нечаев. Прославился он прежде всего «Катехизисом революционера» и тем, что именно его вывел Достоевский в качестве одного из героев в романе «Бесы».
Начнем с романа. На самом‑то деле произведение имеет очень отдаленное отношение к реальности. Если бы революционеры были такими, какими они описаны у Достоевского, то жандармы могли бы спать спокойно. На самом‑то деле это были люди покрупнее и куда опасней. Что же касается «Катехизиса», то это интересный документ. Раньше считали, что Нечаев написал его совместно с Бакуниным или что вообще его сочинил один Бакунин. Но теперь авторство Нечаева установлено.
«1. Революционер — человек обреченный. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Все в нем поглощено единственным исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью — революцией.
2. Он в глубине своего существа не на словах только, а на деле разорвал всякую связь с гражданским порядком и со всем образованным миром и со всеми законами, приличиями, общепринятыми условиями, нравственностью этого мира. Он для него — враг беспощадный, и если он продолжает жить в нем, то только для того, чтобы его вернее разрушить.
3. Революционер презирает всякое доктринерство и отказывается от мирной науки, предоставляя ее будущим поколениям. Он знает только одну науку, науку разрушения. Для этого, и только для этого, он изучает теперь механику, физику, химию, пожалуй, медицину. Для этого изучает он денно и нощно живую науку людей, характеров, положений и всех условий настоящего общественного строя, во всех возможных слоях. Цель же одна — наискорейшее и наивернейшее разрушение этого поганого строя.
4. Он презирает общественное мнение. Он презирает и ненавидит во всех ее побуждениях и проявлениях нынешнюю общественную нравственность. Нравственно для него всё, что способствует торжеству революции.
5. Революционер — человек обреченный. Беспощадный для государства и вообще для всего сословно — образованного общества, он и от них не должен ждать для себя никакой пощады. Между ними и им существует или тайная, или явная, но непрерывная и непримиримая война не на жизнь, а на смерть. Он каждый день должен быть готов к смерти. Он должен приучить себя выдерживать пытки».
И так далее в том же духе (полностью «Катехизис революционера» приведен в приложении).
Сегодняшнему человеку этот текст может показаться жутковатым, но тогдашние радикалы находили в нем мрачную романтику. Собственно, все последующие террористы придерживались именно таких взглядов на жизнь. Правда, у революционеров существовал определенный кодекс чести — хотя бы по отношению к своим. Но только не у Нечаева. Свою революционную карьеру он начал, как и многие, со «студенческих историй». Причем всем рассказывал, что якобы был арестован и бежал из Петропавловской крепости.
«Выбравшись, благодаря счастливой удаче, из промерзлых стен Петропавловской крепости, на зло темной силе, которая меня туда бросила, шлю вам, мои дорогие товарищи, эти строки из чужой земли, на которой не перестану работать во имя великого, связывающего нас дела»
(С. Нечаев, воззвание к петербургским студентам).
Но ему не слишком верили. (Вообще‑то за все время существования в крепости тюрьмы оттуда не удалось убежать никому.) Так что выбиться в лидеры Нечаев не сумел. И тогда он двинул за границу. В 1869 году он объявился в Швейцарии, где тогда околачивался Бакунин, посетил в Лондоне и Герцена. Нечаев выдал себя за представителя мощной революционной организации и под это дело сумел получить часть так называемого «бахметьевского фонда».
История этого фонда интересна сама по себе. Помещик Павел Александрович Бахметьев увлекся социалистическими идеями. Именно он послужил прототипом Рахметова из «Что делать?» Чернышевского, причем таким был и по жизни. Бахметьев спал на гвоздях, занимался прочими экстремальными вариантами самоподготовки. Потом он продал свое поместье и уехал на острова Тихого океана устраивать коммуну, где и пропал (может, его съели?). Но будучи проездом в Европе, он передал Герцену и Н. П. Огареву (еще одному революционеру — теоретику) 20 тысяч франков на революционное движение в России. На тот момент это были приличные деньги. Вот из них Нечаев часть и отхватил. За границей же он написал и издал свой «Катехизис», а также получил от Бакунина мандат от имени мифического «Всемирного революционного союза».
С деньгами и документом Нечаев вернулся в Москву, где из студентов Петровской сельскохозяйственной академии стал сколачивать организацию «Народная расправа». Общество строилось по принципу, который совсем в другую эпоху применит Борис Савинков — из «пятерок». Организация была типично «вождистской», никаких дискуссий не допускалось. Сам Нечаев писал:
«Да, конечно, да, иезуиты были самые умные и ловкие люди, подобного общества никогда не существовало. Надобно просто взять и все их правила с начала до конца, да по ним и действовать — переменив цель, конечно».
Что касается предполагаемой конкретной тактики борьбы, то она так и осталась неизвестной. Против Нечаева выступил студент И. И. Иванов, главный «расправщик» решил воспользоваться случаем и в лучших мафиозных традициях повязать всех кровью — что и было сделано. После чего Нечаев снова исчез за кордоном, а остальных участников убийства повязали. Потом арестовали и других — уже за политику. Всего было привлечено 87 человек — правда, посадили не всех.
За границей Нечаев умудрился поссориться со всеми эмигрантами. Он упорно стремился стать самым главным, но неизменно нарывался на вопрос: «А ты кто такой?» В 1872 году Швейцария выдала Нечаева России как уголовника. Он получил 20 лет каторги, однако остался сидеть в Петропавловской крепости, где сумел через распропагандированных солдат связаться с «Народной волей» — что вообще‑то было непросто. Но тем не менее… Влияние на людей Нечаев имел неслабое.