Поговорить-то было о чем. Евразия Евразией, а свой металл Восточная Украина продает на Запад. Как и мы. К тому же Ахметов недавно купил «Криворожсталь». Вместе с зятем президента Пинчуком. Этого Пинчука уже включили в американский «черный список». А не в польский.
За кого базар-то? Вестимо, не за нашу «Северсталь», мечтавшую заполучить Кривой Рог. Скорее, за британских конкурентов. Господин Ослунд в Лондоне бывает, поди, чаще, чем в Стокгольме. Что ему этот заштатный буколический Стокгольм с игрушечной армией декоративного короля? Он из другой армии, наднациональной. А точнее, постнациональной. Постиндустриальной. Посткультурной.
Странные люди эти американцы. Ну, утерли нос русским по полной программе. Так нет, в конгрессе принялись считать, во сколько американским налогоплательщикам обошлась «оранжевая революция». И даже назвали структуру, через которую перекачивались деньги: «Фридом Хаус».
Мы знали, что это такое. Они еще с 80-х по всему Союзу диссидентов приручали. Неважно, каких — только чтобы против режима. В Узбекистане нашли Магомеда Салиха. Он им честно сказал: я пантюркист. Ну, подумаешь, эка невидаль. Зато против режима. Пресловутый Каратницкий и возглавлял много лет «Фридом Хаус». А год назад покинул свой пост. Нет, не ушел на пенсию — просто нужно было сконцентрироваться на Украине. Ведь «цветные революции» приурочиваются к выборам. Так было и в Югославии, и в Грузии. И следующую такую революцию можно запросто вычислить по календарю. И по карте. Она будет на площади Стефана Батория. Есть такая в Кишиневе. Потом конгресс снова соберется. Опять будут считать деньги налогоплательщиков. И никого не накажут. Если не выяснится, что кто-то пустил деньги налево.
После выборов в Верховную Раду, два года назад, у нас тоже никого не наказали. Почему, объяснит только Задорнов. С точки зрения всепрощающей русской — в частности, кремлевской — души. Хотя деньги куда-то утекли, и одни менеджеры указывали на других. Только в частном порядке, а не в Госдуме. Мы ведь как бы не афишировали своего участия. Хотя вся Украина знала, кто работал. И как. Потому что облюбованная нами — невесть почему — социал-демократическая партия Медведчука еле-еле прошла в Раду. А Медведчук потерял шансы на президентство.
Победил тогда список Ющенко, в котором было как минимум четверо наших людей. Точнее, из наших корпораций. Один из их хозяев недавно признался в своих мотивах. Дескать, если Украина вступит в ЕС, это хорошо: я меньше налогов платить буду. На сайте наших политтехнологов, работавших на Медведчука, висел во весь рост компромат на донецких олигархов. Которые только и смогли два года назад выручить Леонида Кучму. Не за просто так, конечно, а за пост премьера. Вот так появился Янукович.
То есть мы донецких вроде бы не особо почитали. И понятно, почему: они же конкуренты наших трубопроизводителей. Но мы им не помешали разделаться с местными коммунистами. Поэтому на донецких митингах красных флагов что-то не видать. Когда из кресла спикера Верховной Рады физически выпихивали спонсора украинской компартии Александра Ткаченко, мы никаких мероприятий не предприняли. Ну, допустим, не нравятся нам коммунисты. Рузвельту тоже не нравился Анастасио Сомоса. Но у них есть такое понятие «сукин сын, но наш». И никакому «Фридом Хаусу», ежели сукин сын полезен, тронуть его не дадут.
На Украине, социально поляризованной пуще России, коммунисты были силой до самого недавнего времени. Притом такой силой, которой неустроенность вполне заменяла уют. В нужный момент весь Крещатик можно было заставить рабоче-крестьянскими палатками. Ведь когда оранжевый петух клюнул, шахтеры собрались-таки в Киев.
Но в Киеве для них не были готовы ни зимние квартиры, ни даже палатки. Только водку дали с собой. Потому что донецкий бизнес не привык считаться с работягами — даже тогда, когда оранжевый петух клюет. Ребята с Майдана сидели в «Макдональдсе», у самого вокзала, и от души ржали над шахтерами.
«Оранжевых» ребят учили одолевать противника при помощи смеха. И заранее готовить себе обустроенный тыл. Так, как это делалось в Белграде.
В Белграде, как мы знаем, работал посол Ричард Майлз, которого потом перевели в Тбилиси. Но не посол Майлз по местным дискотекам собирал безработную молодежь. И не он раздавал им учебник «Как свергнуть диктатора». И не он его писал, и не Каратницкий, и не поляки со шведами. В этом учебнике про религию ничего нет. Потому что он предназначен для любых народов. Там есть модель. И перечень методов борьбы. Таких методов, перед которыми пасуют диктаторы любого цвета кожи. Но посткоммунистические — особенно. Потому что они знают про революцию и спецоперацию, а что такое ненасильственная технология, они не знают.
Диктатор выглядывает из окна и видит не стройные ряды манифестантов со знаменами, а развеселую и яркую толпу с огромным плакатом, на котором написано обидное слово. Он не знает, что делать. Выпускает полицию, а она отказывается стрелять. Потому что в первых рядах толпы — дети.
Учение входит в пустые головы, как нож в масло, и впечатывается прочно, как код. Всего методов ненасилия аж 198. Что стоит их вызубрить? Они же веселые. Ну, например, шуточные похороны диктатора. С оркестром и так далее. Под гогот прохожих, которых ведь за гогот не заарестуешь. На плакате может быть намалевано откровенное вранье. Главное, чтобы работало. Большевистская формула «цель оправдывает средства» давно уже положена в основу принципиально иного международного движения.
У движения есть отец-основатель, он же автор учебника по свержению (unseating) глав государств. Ему 75 лет. Зовут его Джин Шарп. У него благородное лицо английского дворянина. Он работал в Оксфорде и в норвежском Институте мира, а теперь возглавляет в Гарварде собственный институт имени Эйнштейна. Его принципы относительны. Он инструктировал палестинцев и перуанцев, вьетнамцев и литовцев. Он готов работать и с неонацистами, если они примут на вооружение его метод. Свое учение он освящает именем Махатмы Ганди. Лидер индийского Сопротивления был бы поражен, что его подвиг взят на вооружение как раз неоколониалистами в Британии. Непросто научить массы людей закабалению под видом освобождения. Тут требуются профессионалы по работе с личным составом. В Белграде работал отставной полковник Роберт Хелви. Он учился у Шарпа в Оксфорде. А затем воспользовался шарповскими уроками в Бирме. Туда его командировал Международный республиканский институт США. Точнее, на границу Бирмы и Таиланда. Которая в мировых компетентных органах известна как грань опиумного «золотого треугольника».
Как раз в период командировки в Бирму в Вашингтоне разразился скандал вокруг причастности ЦРУ к крупной наркоторговле. Основная доля героина шла на Запад именно с тайско-бирманско-лаосского перекрестка. Назывались громкие имена ветеранов вьетнамской войны: бывшего главы резидентуры в Китае Пола Хелиуэлла, начальника отдела тайных операций ЦРУ Теда Шекли, армейских генералов Секорда и Синглауба, а также заместителя главы департамента обороны США, которого звали Ричард Армитедж. Но время идет, скандалы забываются. В феврале 2001-го господин Армитедж назначается заместителем госсекретаря. И тут же окунается в дела СНГ, благо тут у него тоже есть опыт: при Буше-отце, до 1992 года, он работал спецпосланником в бывших советских странах. Консультировал по вопросам приватизации. Впрочем, не только в СНГ, но и в Албании.