Что же происходило в экономическом паттерне человеческой цивилизации? Поразительно, но среди множества экономических трудов нам так и не удалось найти хотя бы одного, где экономическая динамика исследовалась бы на примере последних трех-четырех веков. Но, выудив показатели из многих книг, мы оказались перед любопытной картиной. Итак, примерно с начала третьего тысячелетия до нашей эры и до конца пятнадцатого века темпы годового развития были очень малы — всего 0,1-0,5 процента в год. Хотя статистики для этого периода просто не существует, ученые выводят эти темпы из всяческих косвенных признаков — по населению, площади посевных площадей и поголовью скота.
Примерно с 1500 года темпы роста ускоряются до 0,5-0,8 процента — благодаря новым формам организации производства. Следующий скачок происходит с появлением машинного производства, с началом промышленной революции (раньше всего на этот путь вступают британцы в 1760-х годах). Темпы годового роста подскакивают до полутора процентов. Об этом можно говорить с твердой уверенностью, потому что для той эпохи есть статистика. В первой половине ХХ века, несмотря на все его войны, катаклизмы и кризисы, рост доходит до 2-2,5 процентов в год.
Зато во второй половине ХХ века темп ускоряется уже до 3,6 процента!
Не напоминает ли это тебе, дорогой читатель, тенденции, которые мы вскрыли для динамики народонаселения и потребления энергии? Тот же разгон. Ни дать, ни взять — автомобиль, который во весь опор мчится в бетонную стенку!
Но, как и в случае с ростом населения, картина экономики существенно различается по десятилетиям. В 1951-1960 годах темпы роста мирового ВВП увеличились на 4,5 процента. В 1960-1971 — на 4,6 процента. В 1971-1980 годах впервые в истории темпы падают — до 3,6 процента. В 1981-1990 году темпы тормозятся до 2,2, а в 1991-2001 — до 2,6 процента. И здесь мы видим поразительное соответствие между падением прироста в экономике и снижением скорости роста населения планеты. Перелом наступает в обоих случаях, как будто прекращают действовать те механизмы, которые работали на протяжении всей человеческой истории.
В сфере экономики, как, впрочем, и в других сферах, наступление хаоса — прежде всего разрыв связей. Экономика из связного целого распадается на отдельные «острова» и «лоскуты» (паттерны). Как вы понимаете, это неизбежно усиливает неустойчивость человеческой цивилизации, приближая наступление фазы всеобщего разрушения.
О чем идет речь? Современная хозяйственная система — это перезрелый финансовый капитализм в стадии тотальной власти денег над всеми сторонами человеческой деятельности. Деньги правят политикой, общественными отношениями и культурой. Причем сами финансовые спекуляции превратились в отдельный мир, и шесть из каждых десяти долларов в мире обслуживают это «глобальное казино». Еще три доллара опосредуют инвестиции — включая рынок акций и облигаций. И всего лишь один доллар из десяти — это движение реальных товаров и услуг. Всего один доллар из десяти — реальная, настоящая экономика! Как свидетельствуют события рубежа ХХ и ХХI веков, реальная экономика превратилась в придаток гиперфинансовой сферы, в несчастную Золушку при денежной мачехе. Соответственно, денежная сфера сегодня живет по собственным законам, которые ни коим образом не связаны с реальной экономикой. Это — своего рода зазеркальная реальность, почти не имеющая точек соприкосновения с настоящим миром.
Реальная жизнь почти не влияет на финансовое Зазеркалье. Да, когда-то давно реальная экономика породила финансовую систему. Но теперь хвост виляет собакой, а уши — машут ослом. Теперь финансы дирижируют всем. Но это еще полбеды! Главная же беда — в том, что законы этого Зазеркалья стали самодовлеющими. Былая целостность экономики распалась. Неминуем момент, когда финансовая система пойдет вразнос! И оптимисты, и пессимисты дружно говорят: мир — на пороге тотального кризиса, и разница между настроениями экспертов состоит лишь в сроках наступления и глубине финансовой катастрофы. Но, что она разразится, понимают сегодня все.
Когда в мире говорят о глобализации, то в первую очередь имеют в виду складывание планетарного рынка без границ. Но этот рынок затронет всего 20 процентов землян. Остальные же четыре пятых оказываются вытолкнутыми из процесса глобализации. Эта «отрезанная часть» живет в принципиально другом измерении. А это есть не что иное, как еще одно лицо деструктивного процесса. Разрыв связей в системе экономики здесь происходит в самом неприкрытом виде. Самые развитые страны замыкаются сами на себя. Сегодня торговля между 25-ю наиболее развитыми государствами составляет более 80 процентов их совокупного внешнеторгового оборота. На долю этого «междусобойчика» приходится более 90 процента инвестиций и 98 процентов научно-технических разработок, открытий и патентов.
Разрыв связей между частями механизма мировой экономики не исчерпывает картины разрушения, которое прогрессирует на наших глазах. Разверзается еще одна пропасть: между традиционной и информационной экономиками. Несмотря на радужные надежды 1990-х, тотальная революция в сфере Интернета, инфотехнологий и средств связи так и не принесла существенного роста эффективности в таких традиционных отраслях, как добыча полезных ископаемых, энергетика, машиностроение, химия и производство потребительских товаров. В лучшем случае, несколько выросла эффективность маркетинга. Но во всем остальном воцарился застой. Поэтому рывок экономики 1990-х годов сменился глубоким кризисом. Еще недавно западные экономисты, футурологи, политики и бизнесмены надеялись на то, что «новая экономика» обеспечит самый долгий в истории человечества период экономического роста. Но эти надежды потерпели крах, а «новая экономика» стала катализатором перекоса в традиционных секторах. В конечном счете, она привела к углубляющемуся кризису — кризису падения эффективности вложений.
А какой будет следующая фаза краха нынешней цивилизации? Из синергетики она нам известна — стадия динамического рассогласования. В этой фазе единая система разламывается на подсистемы и они начинают действовать по принципу «кто в лес, кто — по дрова»..
В первой половине ХХ века выдающиеся умы человечества — русский мыслитель Вернадский, французы Леруа и Тейяр де Шарден, австриец Эрих Янч, мексиканец Агуэльяс — сделали судьбоносный вывод. Отныне человеческая цивилизация, Большой Мир, включающий в себя не только общество, но и техносферу,, становятся планетарным фактором. Социум, природа и техносфера взаимодействуют как части единого целого, называемого Большой цивилизацией Земли. Вот в этой цивилизации и происходят процессы, о которых мы здесь рассказываем.
Но пока мы говорили о динамической составляющей мира. А как насчет его неизменной, стабильной составляющей? Испокон веку незыблемой частью окружающего нас порядка вещей считалась природа. Но сегодня и она становится подвержена динамике Апокалипсиса.
Мир природы, как известно вам из школьной программы, подчиняется законам, действующим миллионы лет. Процессы, регулируемые этими законами, носят весьма стабильный характер. Скажем, современный климат в основных позициях неизменен уже несколько десятков тысячелетий. Вот уже сотни тысяч лет почти неизменными остаются процессы, связанные с земной корой, с частотой, распределением и мощностью землетрясений, с разломами и извержениями вулканов. Процессы же в недрах планеты и ее климат тесно связаны с космическими процессами. Для того, чтобы образовались полезные ископаемые, нужны миллионы лет. Многие виды животных, насекомых и растений остаются неизменными уже сотни миллионов лет. Например, стрекозы и крокодилы. А уж простейшие организмы имеют «стаж» и в миллиарды лет.