И знаете, чем все закончилось? В отличие от Ротшильдов, правильно понявших свои роль и место, и оттого принятых в правящую элиту, зарвавшийся Йозеф Зюсс Оппенгеймер, несмотря на все таланты и деньги, кончил жизнь на виселице. Его радикальные рыночные реформы вызвали последствия, очень похожие на российские бедствия начала 1990-х — вплоть до попытки расстрелять местный парламент из пушек. После чего Зюсса и вздернули. А все почему? Не слушал он указаний руководящей и направляющей силы — старой, отнюдь не еврейской аристократии.
Можно подвести итоги. Стремительный взлет Ротшильда-основателя — не только его заслуга, но и плод усилий многих «больших людей» за кулисами истории. Его заметили, выбрали и обучили в тончайшей вязи взаимоотношений между правящими домами Европы и тоненьким слоем народа «Моисеева корня», управлявшего товарными и финансовыми потоками в тогдашней Европе. Выиграв конкурс среди германских придворных факторов, доказав свои профессионализм, преданность хозяевам и умение находить место в сложной игре, Мейер Ротшильд был введен в высшие, недоступные даже для его более богатых соплеменников, круги. Скажем, в эзотерическую власть, представленную Мальтийским орденом. Он приблизился и к старейшим аристократическим родам. А его сын Натан, подтвердив свои дарования и воспитание, получил ключевую роль в завершении многолетнего процесса слияния высшей европейской аристократии, эзотерико-гностических сообществ и «паутины» еврейских факторов, ростовщиков и торговцев, опутавшей весь мир. Это слияние произошло в первой половине девятнадцатого века в Лондоне, где Натан стал финансовым лицом этого тройственного союза, обращенным в мир. Обратите внимание: Ротшильды верой и правдой служили «новой Венеции», жестокой и коварной Британии!
Ткань теневого могущества оказалась спряденной. Мир обрел хозяев. Так началась история Минус-цивилизации.
А наивным и непосвященным оставили сказочки о «всемирном еврейском заговоре»…
Сложнейшая смесь денег, власти и знаний, образовавшаяся в Британии под главенством древней аристократии, смогла поставить под влияние материковую Европу. Она неминуемо должна была распространиться и на Америку, выдвигавшуюся в экономические лидеры мира.
Для этого нужно было определить лидера процесса, центр кристаллизации, вокруг которого должно было сложиться сообщество хозяев страны. По отработанной с помощью Ротшильдов технологии. Но в Америке на роль такого «центра кристаллизации» выбрали отнюдь не еврея, а стопроцентного англосакса — Джона Пирпонта Моргана.
Сын финансового посредника между Соединенными Штатами и Великобританией, близкого к кругу Ротшильдов, выпускник элитной английской школы и одного из лучших германских университетов, Морган по возвращении в Америку быстро стал финансовым агентом Ротшильдов. Если пять братьев Ротшильдов показали удивительную эффективность банковского холдинга, действующего поверх границ и политических конфликтов, то Морган выступил основателем инвестиционного банкирства. Он не просто ссужал доверенные ему вкладчиками деньги, но и мобилизовал чужие средства из самых разнообразных источников для финансирования масштабных проектов. Морган смог использовать европейские деньги (и сети Ротшильдов тоже) для обеспечения ударных темпов роста американской промышленности и ее концентрации в немногих руках. А на следующем этапе Дж. П. Морган решал задачу установления контроля над финансовыми потоками крупнейших индустриальных и транспортных корпораций Америки.
Звезда Джона Пирпонта Моргана ярко заблистала в 1895 году. В ту пору Соединенные Штаты оказались на грани дефолта. Президент Кивленд в январе провел тайную встречу с банкиром Августом Бельмонтом, попросив того, как еврея, уговорить Ротшильдов прокредитовать бюджет Америки. Однако в то время по миру пошла волна юдофобии — во Франции шел суд над Дрейфусом, обвиненным в шпионаже. Нелюбовь к евреям в США конца ХIХ века была слишком сильной, и потому Кливленд не рискнул обращаться к Ротшильдам, дабы не раздражать избирателей. Именно поэтому он побежал за помощью к Моргану — «непоколебимому стороннику епископальной церкви». Морган выручил США 60 миллионами долларов. (Марк Сейфер. «Абсолютное оружие Америки» — Москва, «Яуза»-ЭКСМО, 2005 г., с.237).
Именно Морган финансировал создание нефтяной, а затем и банковской империи Рокфеллеров, развитие промышленной группы Гарриманов, формирование конгломерата Карнеги, слияния Дюпон-де-Немюров и Меллонов. Можно сказать, именно Морган выступил повивальной бабкой при рождении крупнейших финансово-промышленных групп Америки, и доныне определяющих лицо этой страны. И одновременно Морган (при всем его антисемитизме!) стал лидером узкой группы финансистов, определяющих политику Уолл-Стрита. В их число вошли кланы Кунов, Леебов с примкнувшим к ним Шиффом, Барухов, Гугенгеймов и Оппенгеймеров с их даровитым партнером — будущим идеологом Федеральной резервной системы Паулем ван Варбургом. Здесь же оказались Рокфеллеры, Дюпон де Немуры и т.п.
Именно Морган вместе с Бернардом Барухом ответственны за убийство главного изобретения гениального ученого Николы Теслы — системы для передачи электроэнергии на большие расстояния без проводов. Морган сделал все, чтобы задушить разработку, способную круто изменить историю земной цивилизации. Но мы расскажем об этом подробнее в третьей книге цикла.
Иными словами, к началу ХХ века в Нью-Йорке сложилась узкая — не более сотни человек — группа некоронованных королей, определявших экономическую и политическую жизнь США, а также и мира в целом. Участники этой касты были связаны не только деловыми, но и дружескими, и кровнородственными связями. Она же оказалась тесно переплетенной с английской и германской элитой. Манхэттенский круг оказался замкнутым сам на себе в том числе и потому, что остальная Америка относилась к нему весьма враждебно. Причем не любили этих тузов не только народ, но и подавляющая часть правящего класса. Именно во второй половине XIX столетия в США возникает «локофоко» — антиолигархическое движение. Известны гневные высказывания американских президентов той поры против засилья финансово-промышленных магнатов. (Порекомендуем читателю познакомиться с перипетиями американского прошлого в прекрасной книге Артура Шлезингера-младшего «Циклы американской истории»). По сути дела, Манхэттенский круг магнатов правил во враждебной им стране. Страна постоянно пыталась перейти в контрнаступление. Самый сильный удар по олигархии американцы смогли нанести в 1910-1920-х годах, приняв антитрестовское законодательство, насильственно разделившее «империи» магнатов.
Тогда Америка спасла себя. В начале ХХ века «манхэттенцы» вознамерились захватить экономическую власть в США на основе производительной экономики. Вот, один «нефтяной король» подомнет под себя все промыслы и перерабатывающие заводы и примется драть со всех три шкуры за бензин, керосин и смазочное масло. Другой «король» монополизирует металлургию, третий — уголь, четвертый — машиностроение. Процесс сей пошел, его отметили и описали Ленин и Каутский. В России, кстати, процесс монополизации опережал те же процессы на Западе. Даже названия русских монополий были откровеннее, чем там. Если Рокфеллер написал на вывеске «Стандард Ойл», то наши — «Продамет», «Продуголь», «Продвагон». То бишь, только вот мы продаем металл — и никто другой. Удивительно, но старая, индивидуалистическая Америка почти на век спасла мир от нашествия неокочевников. В 1910-1920-х годах американцы принимают ряд антимонопольных (антитрестовских) законов. Крупнейшие корпорации в США подверглись принудительному разделению. Им не дали возможности срастись в одну суперорганизацию.