Продолжим цитирование Бузгалина и Колганова. Изучая виртуальный капитал, они делают основополагающий для понимания Античеловечества вывод о превратном секторе современной западной экономики.
«Этот сектор можно определить как социально-экономическое пространство, где воспроизводится в рассчитанном масштабе совокупность фиктивных стоимостных агрегатов (превращённых форм) и не создаются (как основной продукт его деятельности) ни материальные блага (блага, способствующие развитию личности), ни культурные ценности. С социально-экономической точки зрения превратный сектор есть сфера создания, потребления и превращения (трансакций), развёрнутая в глобальный виртуальный капитал. Историко-генетическая структура этого капитала даёт ключ и к сегодняшней структуре превратного сектора.
Во-первых, присущие ему виды деятельности надстраиваются не свободной (рыночной) конкуренцией, а путем сознательного контроля и регулирования рынка со стороны крупнейших монополистических объединений и государственных органов в той мере, в какой эта деятельность направлена на поддержание и расширение гегемонии корпораций, в том числе и государств как суперкорпораций…
Во-вторых, превратный сектор растёт вследствие развития отношений тотального корпоративно-сетевого рынка («рынка паутин»). Значительная часть менеджерской и маркетинговой деятельности — классический пример такого «плетения паутин».
В-третьих, важнейшим компонентом превратного сектора становится вся совокупность отношений, связанных с самопроизводством фиктивного капитала, которое на рубеже ХХ-ХХI веков в силу описанных выше обстоятельств становится системой «пузырей» виртуального финансового капитала. Эти «пузыри» пусты по своей сущности (в них не создаются материальные блага и культурные ценности), но они поглощают огромные, наиболее высококачественные ресурсы и взрывоопасны как оружие массового уничтожения.
Наконец, превратный сектор включает в себя такие сферы, как военно-промышленный комплекс и связанные с ним науку, образование, функционирование средств контроля, а также массовую культуру, где в действительности культурные ценности отсутствуют и др.
В целом превратный сектор может быть определён как паразитическая составляющая вторичных производственных отношений. Говоря образно, его можно сравнить со своего рода гигантским пылесосом, всасывающим наиболее ценные интеллектуальные, финансовые и тому подобные ресурсы общества и запирающем их в пыльном мешке, где человек-творец превращается в «человека в футляре»…» (Там же, с. 146-147).
Фундаментальное открытие русских учёных, собственно, и описывает ядро деятельности метагрупп. Это ядро, с одной стороны, приносит новым кочевникам фантастические доходы, а с другой стороны, является сердцевиной посткапиталистического «виртуального финансизма» как особого экономического режима постиндустриального общества Заката.
Наряду с виртуальными финансами второй важнейшей сферой действия метагрупп выступает политическая экономия в прямом смысле этих слов. То есть, сфера, где политическое господство превращается в экономические блага, где политические решения оборачиваются финансовым могуществом, где функции власти имеют конкретное денежное измерение.
Сфера политэкономии охватывает экономические последствия войн, специальных операций, гонки вооружений и развития военно-промышленного комплекса. Сюда же мы добавим и финансовые плоды политического взаимодействия Запада со всем остальным человечеством.
Наконец, друзья, есть ещё одна сторона сердцевины метагрупп — бизнес на Зле.
Деятельность Минус-цивилизации зловредна в самом прямом смысле слова, и потому нет ничего удивительного, что она научилась делать барыши на Зле во всех его обличьях. Это их родное поле, где с ними невозможно тягаться, где они — подлинные и окончательные хозяева. Поле это необозримо, именно оно даёт Античеловечеству неизмеримое преимущество перед остальными цивилизациями Земли.
О чем же конкретно идёт речь? Это — доходы от коммерческой преступной деятельности, и прежде всего — от торговли наркотиками. Сюда же поместим проституцию, торговлю детьми, незаконное захоронение промышленных отходов, нелегальный бизнес на иммиграции и медицине, а также самого разного рода кражи. Если верить последним (на момент написания этой книги) докладам Национального разведывательного совета США и Интерпола, то можно примерно оценить возможные доходы криминальных сообществ и связанных с ними метагрупп от бизнеса на Зле. Так, американцы подсчитали, что торговля наркотиками приносит до 300 миллиардов ежегодно. 12 миллиардов даёт затопление ядовитых и опасных отходов в океанах. (По другим оценкам, преступные синдикаты ежегодно добывают 22-23 миллиарда долларов от экспорта опасных отбросов производства, контрабанды запрещенных материалов и незаконной эксплуатации охраняемых природных ресурсов).
На перевозке нелегальных иммигрантов делают примерно 7 миллиардов долларов ежегодно. Кражи автомобилей только в США и Европе, как оказалось, приносят криминальному миру около 10 миллиардов «зелёных» в год — намного больше, чем ежегодный экспорт вооружений в РФ. Проституция же в Европе и основных туристических центрах мира выкачивает из карманов людей до 20 миллиардов долларов каждый год. А если взять преступный медицинский бизнес со всеми его прелестями, начиная от торговли человеческими органами и заканчивая проведением подпольных абортов — то это ещё 50 миллиардов долларов в год!
Вы спросите: а какое отношение ко всем этим астрономическим суммам имеют метагруппы? Почему мы объединяем преступный бизнес с уважаемыми инвестиционными банками, мультимедийными «империями», информационными агентствами и частными разведывательно-информационными организациями? Да, мы считаем, что значительная часть криминальных доходов поступают метагруппам как в виде прямой учредительской премии, так и в виде сбережений, инвестируемых гангстерами в финансовые институты метагрупп. Преступные прибыли становятся финансовыми потоками, текущими через банки новых кочевников, они становятся инвестициями в соответствующие фонды метагрупп.
В начале 1990-х годов вышла нашумевшая книга Линдона Ларуша, в ней он доказал теснейшую связь ЦРУ, КГБ, ведущих английских и американских банков с наркоторговлей. С тех пор пошёл уж второй десяток лет, но ещё никто не смог ни опровергнуть Ларуша, ни подвергнуть его доводы сколь-нибудь квалифицированным сомнениям. А между тем в последние годы в США вышло несколько сенсационных исследований, посвящённых связям оффшорных филиалов американских банков, расположенным в основном на островах Карибского моря, с латиноамериканской наркомафией. Оказывается, американские финансисты не просто «отмывали» миллиарды или вкладывали их в законный бизнес, но ещё и финансировали из этих источников политические движения в Латинской Америке. И уж совсем свежий пример — умопомрачительный рост экспорта наркотиков из Афганистана после оккупации его войсками США в 2002 году.
Теперь, когда мы завершили краткий обзор полей деятельности метагрупп, самое время познакомиться с главными технологиями сообществ новых кочевников. С теми самыми, что обеспечивают «чужим» превосходство в мировой экономике, и особенно — в финансах.