Любая великая цивилизация выбирает свой «канал подключения» к миру идей, свои системы фильтров для «сигнала», создавая особые «тоннели реальности», свойственные именно данной цивилизации. И только человечество в целом, взятое в протяженности всей своей истории, расширяет диапазон общения с Небом, увеличивая его глубину и добиваясь все большей ясности воспринимаемых откровений. Образно говоря, кто-то должен работать на ультракоротких волнах, кто-то – на коротких, а кто-то – на средних и длинных. И потому это очень здорово, что у человечества есть столько религий. Не получается пока, чтобы один приемник работал по всему диапазону. И как бы там Папа Римский не собирал карнавальные экуменические сборища, где католические иерархи соседствуют с шаманами, иудеями и буддистами, ничего из такого механического смешения не получается. И только тот, кто первым сумеет действительно овладеть полным диапазоном подключений к сверхсознанию, услышит всю Вечность. Станет нейрочеловеком, люденом.
Но люди верующие не выступают в роли пассивных «радистов-слухачей». Человек с печатью избранности принимает высшую информацию и излагает ее на понятном современникам языке, придавая этой информации ясную обществу структуру. Мы сами обогащаем «поле смыслов», раскрываем его послания, как писал Василий Налимов, переводим образы, чувства и мысли на язык представлений, в структуру деятельности.
Поэтому нам понятно, почему вера ложится в основу топоса. Если вера служит связью со сверхсознанием, то именно она выступает как основа для получения нового, для открытия неведомых смыслов. Вера порождает нечто принципиально новое. Через сверхсознание к нам приходят идеи, которые мы затем переводим в религиозные системы, в произведения искусства, в философские построения, научные открытия и технологические изобретения. Это и есть откровения, движущие человечество на всем его историческом пути.
Пророк, гений, творец – всегда своеобразный посредник в общении с Великим Нечто, сверхмедиум. Он обладает способностью переводить речь Неба на понятный остальным язык, в слова, образы, идеи и эмоциональные переключатели-триггеры. Он способен толковать письмена Бога на человеческом языке и тем самым изменять души, наполняя их дотоле неизвестным смыслом. Пророки дают людям цель жизни, ее смысл, наделяют их силой и страстями. Они превращают одних в пламенных пассионариев, отчаявшимся дают надежду, утешают и придают силы третьим.
Коль скоро сверхсознание дает откровения (принципиально новое), то оно творит новые общности, порождает цивилизации. Поэтому все стоит на вере. Она подобна генетическому алгоритму – тому, который сам порождает другие алгоритмы. Сначала откровение находит пророка. Он слышит и понимает голос Неба. Рождается вера. Потом она развертывается в культуру. Культура прорастает обществом. Социум получает структуру через ценности традиций и стереотипы поведения. А все это, вместе взятое, и составляет топос. Очень ярко такое понимание мира сформулировал Иммануил Кант: я многое в мире повидал, но удивляют меня всего две вещи – бескрайнее небо над головой и нравственный закон внутри меня.
Сверхсознание, читатель, есть не что иное, как врата в будущее. Подсознание – наш прошлый опыт, вытесненный из сознания. Сознание и надсознание – наше настоящее, наши сиюминутные нужды. А вот самый верхний ярус нашей психики уходит в неизведанное, и потому сверхсознание воспринимается людьми как нечто, идущее свыше. Вера – это всегда надежда. Путь. Грядущее.
Конечно, веры и религии меняются. Да иначе и быть не может: ведь они представляют из себя лишь часть диапазона связи с Богом, миром идей, Великим Нечто. Между верами и религиями идет борьба за существование, своего рода «естественный отбор». Более того, один и тот же народ на протяжении своей истории может менять веру. Персы из огнепоклонников стали мусульманами. Германцы побывали и язычниками, и католиками, и протестантами. Менялись жизненные обстоятельства, канал старой веры прекращал работать – и следовало новое откровение, появлялись пророки. Необычные люди, научившиеся работать со своим сверхсознанием. Получая откровение, пророки переводили их на язык, понятный окружающим. Самые мощные откровения породили мировые религии, а уж они выстроили из себя цивилизации.
Но религии разнятся не только «диапазонами» связи с Абсолютом, который религии понимают как Бога, восточная философия как Великое Нечто, а наука – как смысловой континуум. Все они используют сверхсознание – но одни при этом глубже всего укоренены в сознании, другие больше действуют на подсознание. Возьмем протестантизм. Это – религия рассудочная, рациональная. Тотемизм и шаманизм уходят в подсознание, в самых древних своих формах доходя до грани последнего и ощущений тела. Китайское конфуцианство? Оно, вообще то, не совсем религия. Конфуцианство до предела социально. Оно позволяет огромным массам координировать свою деятельность. Его база – надсознание.
К надсознательному в человеке обращается иудаизм. Учение о богоизбранности народа, его краеугольный камень, предполагает: человек относит себя к определенной общности: еврейскому народу. Для еврея это – единственный способ приобщиться к Богу, получить шанс на спасение.
Более или менее понятно дело с Исламом. В психике человека он опирается прежде всего на эмоционально-интуитивный контур сознания. В этом магометанство совершенно противоположно протестантству с его опорой на логику, рассудочный контур психики, на левополушарное мышление. Ислам, как никакая другая религия, опирается на эмоции. Это несложно заметить во всем: от организации священного текста магометан, Корана, изложенного в виде коротких стихов-сур – и кончая коллективными, ритмичными молитвами, их особой горловой музыкой, отвечающей глубинным волнам мозга.
Православие (особенно в старообрядческом варианте и исихазме) оказывается, как это ни удивительно, в одном ряду с буддизмом (особенно видов чань и дзэн), с даосизмом и суфизмом. (Суфийское течение хоть и выросло из мусульманства, однако далеко не всеми приверженцами Пророка признается за единоверческое). Православие предстает религией сверхсознания, где интуиция, откровение и чудо выступали в самом прямом виде, подчиняя себе все остальные структуры и контуры как индивидуальной, так и коллективной психики. Православие есть религия преддверия Божественного мира. Это вера Врат в Небо. Вера стражи у врат в Ад. Пожалуй, Православие из всех религий сверхсознания наиболее конкретно привязано к земной жизни, наполненной звуками, красками и запахами. Православие пронизано мыслями, чувствами и памятью. Здесь сверхсознание не отделяется от сознания, надсознания и полсознания, оно слито с ними в каждодневной жизни. Быть может, это самая коммуникативная, связующая религия, соединяющая морфогенетическое поле (Великое Нечто) с повседневной жизнью. Именно поэтому литургия занимает столь заметное место в Православии – необычное, чарующее сочетание пения, игры света и тени, запахов, зрительных образов и – самое главное – проникновенной, душевной молитвы. Древние наши храмы ставились в особых местах, которые нынче зовут геоактивными точками, совсем не случайно!
Православная вера несла колоссальный заряд энергии, оказываясь движущей силой в преображении русского народа. Православие определило основы нашей цивилизации, строй и лад всех сторон жизни русского человека. Владимир Шаров, автор захватывающего историко-философского триллера «Репетиция», написал о том, что у его героя (Суворина) была довольно своеобразная концепция развития человеческого рода. Суворин говорил, что человек, едва появился он на Земле, знал, что жизнь его здесь – «…только ничтожная часть всей жизни, а Земля – ничтожная часть мира, созданного для него Господом. Среди тысяч и тысяч племен, бывших на Земле с сотворения рода человеческого, не было ни одного, кто думал бы иначе. Множество племен со своими верами создает множество миров, которые пересекаются друг с другом лишь малой своей частью, на грешной земле. Именно нам трудно, а то и невозможно понимать другие народы. И именно поэтому, если враг захватил твою страну, можно выжить и даже вернуть потерянное, сохранив свою веру».