Как решить сию проблему? Просто — как нам рекомендуют ультрарыночные адепты — отменить социальные программы и пенсии? Так, чтобы люди рожали поневоле, дабы не сдохнуть от нищеты в преклонные годы? Не выход. «Чистый капитализм» в духе девятнадцатого века (до 1917 года) приведет к чудовищному имущественному расслоению белых. К воскрешению мерзких реалий викторианской эпохи, о чем мы писали раньше. Что толку от повышения рождаемости, коли большая часть белых детей будет вынуждена пахать с детства, плохо питаться, не получать настоящего медицинского обслуживания, терять здоровье на вредных производствах, не знать ни спорта, ни моря. Нищая белая молодежь без образования станет толпой дебилов.
Белая молодежь должна быть очень качественной. Здоровой и тренированной, образованной и сильной. Она должна иметь навыки обращения со сложными техническими системами и быть воинственной. Причем на подавляющее большинство в каждом поколении! Дети в белом мире будущего должны стать не частным делом, а важнейшим стратегическим ресурсом социума. Экономическим приоритетом. Целью жизни государств. Капитализм всего этого обеспечить не может. Он враждебен деторождению в белом человечестве. Он слишком неэкономен (см. викторианскую Англию) в отношении человеческого ресурса.
И тут мы приходим к выводу о том, что обеспечить все это может только некапиталистическое и нелиберальное государство, что зовется на самом Западе тоталитарным.
Чего за примером далеко ходить? За первую декаду нового века французам удалось повысить рождаемость своего белого населения. Конечно, до показателя в 2,2 ребенка (простое воспроизводство) на белую француженку они не дотянули, но 1,9 — достигли. Это при среднеевропейском показателе в 1,4 ребенка на одну даму.
Как же это удалось? Как пишут Петр Турчин и Кирилл Панкратов в «Эксперте», за последние 15 лет французское государство провело в жизнь целый комплекс мер по поддержке рождаемости среди коренного населения. Здесь и выплата денежных прямых пособий на каждое дитя, и налоговые льготы, и четырехмесячный оплачиваемый отпуск, и субсидируемые детские сады, и льготы на общественный транспорт, и послеродовая терапия с вагинальной гимнастикой для восстановления полноценной сексуальной жизни. А еще в 2005 году «Интернешнл Геральд Трибьюн» писала, что рождаемость во Франции является самой высокой в ЕС. Более того, доля работающих женщин во Франции тоже самая высокая (80 % от общего количества француженок в возрасте от 24 до 49 лет, включая даже тех, чьи дети еще не достигли трехлетнего возраста). А средняя продолжительность жизни француженок — 84 года — чуть-чуть не дотягивает до рекордного показателя, принадлежащего японкам. Неудивительно, что на фоне общего сокращения численности населения развитых стран Франция демонстрирует противоположную тенденцию и к середине нынешнего столетия имеет все шансы стать самой населенной европейской страной. Национальная модель государственной поддержки материнства оказалась настолько удачной, что Париж вполне может стать законодателем моды и в демографии.
Фундамент этого успеха был заложен в 1970-х годах, когда французское правительство сделало ставку на развитие сферы услуг, в которой заняты преимущественно женщины. Для того чтобы привлечь их на рабочие места, требовалось создать привлекательные условия труда. Предложить официантке такую зарплату, на которую можно было бы нанять няню для ребенка, правительство, естественно, не могло. Поэтому пришлось искать другие способы решения проблемы присмотра за детьми, которые на то время еще не совсем вышли из европейской моды. По всей стране были созданы бесплатные ясли и детские сады, для школьников открыты летние лагеря, отдых в которых в значительной степени субсидировался государством. Мест в этих заведениях на всех желающих не хватало, что означало конкурсный отбор детей, а также стимулирование развития корпоративного сектора, конкурирующего за право обслуживать более обеспеченные семьи. Эти усилия французское правительство сопровождало значительными финансовыми поощрениями работающих матерей — щедрыми семейными пособиями, налоговыми льготами, которые наиболее существенно возрастали при рождении третьего ребенка.
Одним из ключевых элементов французского успеха стало изменение психологии молодых француженок, которые осознали, что могут делать блестящую карьеру, имея при этом столько детей, сколько хочется. И практически не волноваться по поводу того, как с ними обращаются в яслях или детских садах. Ведь при детских учреждениях формировались группы матерей, которые не только контролировали работу штатных сотрудников, но и вместе с ними наиболее оптимально решали многие проблемы. Примечательно, что отдельные элементы этой модели внедрялись многими европейскими странами — в Германии и Швейцарии, например, многодетные семьи получают щедрые пособия, в Швеции 77 % дошкольников посещают детские сады. Тем не менее от совсем уж катастрофического падения рождаемости эти страны спасает только традиционная многодетность иммигрантов. Во Франции же наиболее охотно рожают представительницы коренного среднего класса и высокооплачиваемые профессионалки. Причем все чаще (практически каждого второго ребенка) — вне брака.
А теперь смотрите: ведь французы только повторили то, что делалось в Советском Союзе, ГДР (социалистической Восточной Германии) и в Третьем рейхе. От нас их отличает только вагинальная гимнастика за счет государства (в СССР как-то не придавали этому значения, а зря) да большие денежные возможности общества. Но в принципе — все тот же социализм. Если вспоминать практику гитлеровской Германии, то тут вам и предоставление жилья многодетным коренным семьям, и мощнейшая «индустрия» тренировки, обучения и оздоровления детей. Причем, как вы помните, в одних и тех же гитлеровских молодежных отрядах (лагерях, нацполах — национально-политических школах) пребывали дети всех социальных слоев — и аристократов, и капиталистов, и рабочих. Так обеспечивалось национальное единение. На лидера Трудового фронта Лея рабочие просто молились: они получали благоустроенные квартиры. Рабочих и их семьи возили в круизы на океанских судах и отправляли на курорты и в санатории (организация «Сила через радость»).
С точки зрения капитализма, все это — только увеличение издержек производства, уменьшение прибыли капиталистов, излишняя социальная нагрузка на бизнес. Боюсь, что дальнейшее развитие кризиса и необходимость сокращать госрасходы подрежут Франции ее демографические «крылья».
Но мне очевидно: лучше всех с задачей демографического спасения белых может справиться только национально и социально ориентированное государство. Главная цель коего — не прибыли капиталистической верхушки, а народосбережение. А чтобы такому государству хватало средств, страна должна развивать промышленность, агросферу, науку и образование, для этого начихав на либерально-монетарные бредни, отказавшись от «святых принципов» ВТО и защищая протекционистскими мерами свой внутренний рынок от наплыва дешевых азиатских товаров. Такая страна должна жестоко карать за попытки увода производства в Китай. И, понятное дело, тут необходимо вполне тоталитарное подавление некоторых устремлений частного бизнеса. Ему-то выгоднее в Китае заводы и фабрики держать.
Только тоталитарная (как говорят на Западе) Америка, пошедшая по пути неоиндустриализации и новой научно-технической революции, способна решить проблему проблем — сохранение белого населения. Только социалистическая и национальная Россия способна решить ту же проблему. И альтернативы такому государственному подходу лично я не вижу.