Что видят наши действительно успешные промышленники? То, что на Западе, несмотря на тридцать лет деиндустриализации и «постиндустриализма», все-таки осталась изрядная толика промышленности. И что для властей Запада совершенно обычно оказывать ей государственную, почти планово-социалистическую поддержку. Например, давать ей кредиты под очень низкие проценты (ниже инфляционных показателей) тогда, когда промышленность делает нечто важное и создает рабочие места. Причем кредиты даются на долгие годы вперед.
Листаю прессу. Европейцы дают субсидии своим производителям. Они компенсируют фермерам часть стоимости купленной сельхозтехники из бюджетов своих государств! В Америке БАСФ открывает завод аккумуляторов (в Элирии), ибо получает от штата субсидию в 24,6 млн долларов. «Северсталь» в США подает заявку для получения у правительства Америки 700-миллионного кредита под немыслимые в РФ 2,5% годовых. Почему? Потому что государство в США (не банки!) дает льготные кредиты тем, кто развивает передовые технологии для автопрома. И плевать западники хотят на «нерыночность». Прав глава «Росагромаша» Константин Бабкин: наши «модернизаторы» ни хрена не могут модернизировать, изначально ставя русского индустриала в проигрышное положение и вынуждая наших уводить производство в Канаду, в США, в Китай, в Европу! Ибо РФ – «рыночнее» всех.
Прозрел даже демократ Владислав Иноземцев, обвинив в нашей деградации курс изначальных «реформ», начиная с 1992-го. В апреле 2011 года он написал:
«...Россия находится в порочном круге, порожденном «приватизацией по Чубайсу». Активы, полученные по дешевке в середине 1990-х годов, давно уже стали для их собственников de facto бесплатными, и, если государство хочет, чтобы в соответствующих отраслях инвесторы вводили в строй новые предприятия за миллиарды долларов, оно должно иметь сложную и масштабную программу налоговых стимулов, которых у нас нет и не предвидится.
...При этом в России искусственно создана система офшорного владения большей частью промышленных активов, которой правительство откровенно симпатизирует, устанавливая пониженное налогообложение дивидендов. Сегодня более 70% активов, контролируемых компаниями, входящими в top-30 российских фирм, являются собственностью офшоров. Государство, на мой взгляд, поощряет эту систему по двум причинам: с одной стороны, она скрывает собственность чиновников, с другой – защищенные западным правом олигархи не настаивают на создании в самой России предсказуемой и четкой судебно-правовой системы. Однако ожидать инвесторов в стране, законам которой не верят ее собственные предприниматели, странно.
Еще одним фактором, присущим России, является предпочтительность инвестиций спекулятивных по сравнению с инвестициями прямыми. Развитие фондового рынка привело у нас к созданию масштабных пузырей (накануне кризиса «Газпром» оценивался в 27,8% ВВП России, тогда как General Electric – в 2,9% ВВП США), которые сегодня надуваются вновь. Из всех иностранных инвестиций в России в реальный сектор идет менее 18%, тогда как в Бразилии – 47%, в Китае – почти 60%.
Сегодня недостаток инвестиций в России – это проблема, обусловленная всей политикой последних двух десятилетий: и чубайсовской приватизацией, и путинской идеологией потребительства, и полукриминальной экономикой 1990-х годов, и происшедшим в 2000-е сращиванием чиновничества и бизнеса.
Для привлечения инвестиций следовало бы для начала перестать постоянно переписывать законы и повышать налоги; затем выработать и внедрить масштабную программу налогового стимулирования создания новых производственных предприятий; перерегистрировать в России большинство крупных предприятий под угрозой резкого повышения налога на имущество для всех компаний офшорных юрисдикций; максимально стимулировать конкуренцию даже в традиционно закрытых для нее отраслях. Опыт последних 10 лет показывает: туда, где такая конкуренция есть (в оптовой и розничной торговле, пищевой промышленности, предоставлении потребительских услуг, включая услуги мобильной связи и Интернета), направляются значительные капиталовложения – как отечественные, так и иностранные.
Разумеется, говоря о препятствиях для расширения инвестиций, нельзя не упомянуть коррупцию и политическую мотивированность ряда принимаемых судебных решений. Однако коррупция – это одна из черт многих развивающихся экономик, и одна она не объясняет того, почему Россия, безусловно относящаяся именно к их числу, имеет норму накопления даже более низкую, чем в богатых и благополучных странах Европы. Борьба с ней очень важна, но проблема насыщения российской экономики инвестициями выглядит куда более масштабной и сложной...»
Надутые, словно спесивые индюки, наши «реформаторы» за 20 лет нахождения у власти не построили ничего подобного той системе поддержки отечественной промышленности, что буднична и привычна в той же Канаде. Они не смогли создать банковской системы, что может давать длинные кредиты в сотни миллионов долларов на долгие годы вперед под 4 – 6% годовых. Более того, все попытки отечественных машиностроителей создать в РФ государственное агентство, подобное канадскому EDC (дающему гарантии за счет государства под экспортные машиностроительные контракты), в упор не замечаются властью неолибералов, захвативших бразды правления в 1991 году. Вот уже десять лет им пытаются внушить: нам нужно такое экспортное агентство. Но – как об стенку горохом.
«Беда российских либералов в том, что они чувствуют себя эдакими прогрессорами из книг Стругацких, просвещенными и высоконравственными посторонними, конструирующими правильное общество из лежащего под рукой дикого средневекового человеческого материала. Желания и заботы этого материала вторичны, первичен политический идеал. Игра идет не в то, чтобы завоевать доверие избирателей и, опираясь на это доверие, приумножить общественное благо, а в то, чтобы, добившись власти, воплотить идеал. В «образе желаемого завтра» подробно прописано, как будут устроены спецслужбы, но очень скупыми штрихами очерчено, как будет жить народ. Такое сознание – неудачная основа для нового проекта развития. Правда, оно хорошо стыкуется с мышлением бюрократии с ее стремлением минимизировать собственную ответственность и «оптимизировать» все и вся.
В погоне за политическим идеалом легко забывается реальная страна, а настоящие цели подменяются фетишами. Ведь цель не в привлечении иностранных инвесторов, а в технологическом перевооружении и росте российской промышленности. Не в выборности губернаторов, а в создании честной и эффективной власти на местах. Не в ликвидации спецслужб, а в создании гарантий прав собственности. Не в раскручивании коррупционных скандалов, а в создании прочных нравственных основ государственности.
Представим себе, что власти, разобравшись в причинах растущего сейчас общественного недовольства, займутся их устранением. Назовите это мечтой, но, если они действительно начнут разбираться с коррупционными схемами ценообразования в ЖКХ и тарифами в энергетике, всерьез, а не с целью «оптимизации» займутся школой, избиратели будут довольны, а рейтинг ЕР по меньшей мере стабилизируется. Это, собственно, и будет работой демократического механизма, здесь и сейчас, в наличных условиях. Хотя нам, конечно, скажут, что Россия снова свернула к деспотизму...» – здорово написал журнал «Эксперт» (http://expert.ru/expert/2011/13/zgnat-progressora/).