Book.

Что касается космических технологий, тут все очевидно. Наша космическая промышленность в упадке: у РФ вот уже 17 лет нет систем, работающих в дальнем космосе.

Шифры? Тоже потеряно ой как много. Нас уже насквозь «просматривают», читают, как открытую книгу. Мы знаем, что ряд наших офицеров в августе 2008 года в режиме реального времени сливал информацию и в Вашингтон, и в Тбилиси.

Словом, прежние козырные технологии ослабли, а разработкой новых РФ реально не занимается…

– Казалось бы, каждое действие нашего правительства должно опираться на передовые инновации, разрывающие тесный круг кризиса и безысходности, дающие новые пространства свободы, – продолжает Георгий Геннадьевич. – А что мы видим в реальности? Кризис только усугубляется.

Вот министр обороны А. Сердюков проводит военную реформу.

Ее основные планы таковы.

Будет сокращено около 200 тыс. офицеров и 150 тыс. прапорщиков и мичманов.

То есть сухопутные войска сокращаются в десять раз, ВВС и ВМФ – вдвое. А как мы после такой реформы будем держать границу? Где те самые инновационные технологии оборонно-промышленного комплекса (ОПК), которые позволят решить эту задачу после таких сокращений? К сожалению, все предложения нашей организации по модернизации ОПК, которые позволили бы хоть как-то обеспечить обороноспособность страны после сердюковского разгрома, пока блокируются. Нам отвечают: вот сначала реформируем армию, а потом будем читать ваши бумаги… США уходят в отрыв А параллельно в США военный бюджет нарастили до астрономических размеров. Оборона в Америке выступает как мощный мотор инновационного развития. Все прорывные инновации финансировались и финансируются прежде всего из военного бюджета. Все – включая продукцию Билла Гейтса. Весь космос был отработан не на частные инвестиции, а на деньги государства. Частный бизнес пришел сюда потом. То же самое касается большой химии, компьютеров, Интернета: все это было вброшено в реальность с помощью государства, а не частного бизнеса – последний только потом все это коммерциализовал. Агентство передовых разработок Пентагона, DARPA – одна из важнейших структур американской экономики.

– Посмотрите на размеры бюджетных ассигнований на оборону: цифры несколько устарели, но общая табель о рангах сохранилась, – поясняет Г. Малинецкий. – РФ занимает «почетное место» между Италией и Южной Кореей. А сейчас, в ходе кризиса, положение с финансированием обороны в РФ ухудшается. Вот нетривиальная задача: как при таких расходах сохранить обороноспособность? Военные НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы) в Соединенных Штатах примерно в сотню раз больше, чем у нас. Ладно, если бы в десять раз – в этих условиях можно хоть как-то соревноваться. А когда превосходство доходит до сотни крат, тут получается, как в поговорке: против лома нет приема. Интересно, как мы собираемся обеспечить национальную безопасность?

Тут, по мнению исследователя, нужны самые смелые инновации, революционные прорывы в военном деле. Но где они в РФ?

– Американцы уже через неправительственную организацию вбросили в сознание миф о дешевой ядерной войне. Предложили нанести удары всего по двенадцати экономическим объектам в РФ. Ибо, если армия России уже небоеспособна, достаточно уничтожить ее промышленность, – говорит Георгий Геннадьевич. – Экономия налицо: при Эйзенхауэре планировалось уничтожить в случае войны 193 миллиона советских людей, в 2001-м речь шла уже о 8–12 миллионах жителей РФ, а теперь можно сократить жертвоприношение до двух миллионов. И это – несомненная инновация.

Перечислены объекты и аккуратно посчитано число жертв (в зависимости от силы ядерного заряда – от 3 до 300 килотонн): «Омск, нефтеперерабатывающий завод (6775–336602); Ангарск, нефтеперерабатывающий завод (1223–281255); Кириши, нефтеперерабатывающий завод (779–36548); Магнитогорск, металлургический комбинат (5894–273555); Нижний Тагил, металлургический комбинат (5420–316994); Череповец, металлургический комбинат (6851–150719); Норильск, «Норникель» (13794–249657); Братск, Братский алюминиевый завод (1349–104067); Новокузнецк, Новокузнецкий алюминиевый завод (100–49859); Березовское, Березовская ГРЭС (104–28139); Среднеуральск, Среднеуральская ГРЭС (3030–83121); Сургут, Сургутская ГРЭС (1443–85964). В общем на немедленную гибель в этом варианте действительно обрекается около 2 миллионов человек.

Но вот что интересно: а почему мы на государственном уровне (общественники – не в счет) не обсуждаем, по каким целям бить в США? По-моему, уже пора…

...

ДОСЬЕ

Федерация американских ученых – влиятельная организация, в которую входят 68 нобелевских лауреатов, в апреле 2009 года предложила сократить количество ядерных боеголовок, а также перенацелить ракеты с густонаселенных городов на 12 ключевых объектов российской экономики, в том числе на предприятия «Газпрома», «Роснефти», «Русала» и даже немецкой E.ON и итальянской Enel.

Инновационная шизофренизация

Из доклада Г. Малинецкого вырисовывается недвусмысленная картина. С одной стороны, только инновационная модель развития позволит России не распасться, и власти это признают. С другой стороны, они же, говоря об инновационном прорыве РФ, на деле наносят тяжелейшие удары по тем сферам и структурам, от которых зависит успех перехода страны на инновационную модель экономики. Налицо настоящая «шизофренизация». А на фоне этого США ускоренными темпами движутся в новый технологический уклад, строят новый мир. Их планы впрямую угрожают будущему РФ, бросают нам вызовы. Американцы, в отличие от нас, активно создают будущее.

Первый пример «шизофренизации» – бездарная реформа образования в РФ, связанная с «болонизацией» и введением единого госэкзамена (ЕГЭ). Эти «инновации» реально ведут к разрушению основы основ инновационного развития – высококачественного русско/советского образования. Качество обучения падает. При этом и ЕГЭ, и всякие бакалавриаты-магистратуры в штыки встречаются большинством общественности. Тем не менее «реформа» продолжается.

Модернизация российского образования:

• Болонская конвенция

• Переход к системе «бакалавриат + магистратура»

• Единый государственный экзамен ЕГЭ-2008

Двойки:

– Математика – 23,5 %.

– Русский язык – 11,2 %.

По словам профессора Малинецкого, у него сейчас «на отзыве» – федеральный госстандарт по шести специальностям, где Институт прикладной математики РАН – признанный лидер. Это касается прикладной математики, математики и механики, математического моделирования. И уже видно: так называемые бакалавры в этих специальностях никакого знакомства с наукой не получат. Идет сокращение аудиторных часов: там, где в СССР было 36 часов, новый стандарт оставляет 27.

– То, что творится сейчас, – симуляция, имитация образования, – рассказывает заместитель директора ИПМ. – Читая лекции в МГТУ имени Баумана, в Физтехе и МИФИ, я это отлично вижу. Студенты не учатся, как в СССР, пять-шесть лет. Реально посещая занятия два с половиной года, они затем, как говорят в шутку, получают специальность «слесаря-программиста» и уходят работать на неполный день, за тысячу долларов в месяц. А учеба идет побоку…