Особенностью деятельности членов ОПГ является их землячество, общинность. Хотя они могут действовать самостоятельно, но в экстремальных случаях объединяются, сообща пытаются решать возникшие проблемы. Все обязаны пополнять «общак». Характерно, что в случае опасности азербайджанцы легко могут предать своих «партнеров» по преступному бизнесу, спасая прежде всего своих соплеменников и «бросая под танк» славян.
Сегодняшняя Россия очень политизирована. Сделать большой бизнес и при этом не иметь политической «крыши» — невозможно, и диаспора это отлично понимает. Время решения «базарных» проблем перешло в более глобальную фазу. В то время как на всю российскую молодежь по одноименной федеральной программе в год дают около 200 миллионов рублей, только в Москве на азербайджанскую молодежь выделено около 9 миллионов бюджетных денег. Кстати, азербайджанцы — единственная национальность, замеченная составителями московского бюджета. При просьбе разъяснить столь странное расходование средств налогоплательщиков чиновники шлют всех в известное место.
Ситуация в Москве все больше напоминает историю с югославским Косово, которое тоже методично заселялось албанцами, планомерно вытеснявшими сербов. Хотя эту проблему власти намеренно замечать не хотят, но в Москве зреет очаг межнационального конфликта. Пока от глобальных вспышек ненависти и больших погромов азербайджанцев спасало лишь то, что поколения москвичей, выросшие при советском строе, привыкли к интернационализму. Однако напряжение все же возрастает. Уже на выборах в Городскую Думу в декабре 2001 года социологические зондажи показали, что москвичей волнуют не столько проблемы заработков или получения бесплатного жилья (в последнее уже никто не верит), а именно засилье азербайджанцев на рынках. Причем неприязнь к ним объединяет и бедных, и богатых, и молодых, и старых. При этом предвыборные штабы кандидатов тщательно избегали выборных лозунгов на эту тему. Никто не рискнул сыграть на этих чувствах москвичей…»
Такая вот очень поучительная история. Азербайджанские торгово-преступные группировки моментально вписались в россиянскую криминально-чиновничью «государственность», стали ее неотъемлемой и органической частью. Все очень просто. Они, установив монополию на продовольственных рынках, только с Москвы и Подмосковья снимают до 4 миллиардов долларов в год. Мы все платим им дань, переплачивая за еду, фрукты и овощи. Ну, а сами господа пришельцы из солнечного Закавказья щедро делятся этими доходами с россиянскими чиновниками, правоохранительными органами и т.д. Вот и получается, что нашей правящей «элите» азеризация очень сладка и полезна. Наше-то государственное начальство существует в своем мире, отдельном от нас, простых граждан.
А дальше следует логическое продолжение. Пришельцы, набухнув от денег и скупив чиновников, примутся рассаживаться на посты в системе власти. Конечно же, не те, где надо заниматься развитием страны или двигать науку. Нет, опыт говорит: представители кавказских кланов идут туда, где можно прежде всего брать взятки и покрывать своих. То есть, в милицию, прокуратуру, суды. Затем — туда, где регулируется торговля, раздаются лицензии, идет управление комплексами собственности и бюджетными деньгами. А потом усядутся прямо управлять целыми городами и районами. Что ждет русских при такой власти?
Сидя в украинском ресторане близ ВДНХ в Москве, один из нас стал свидетелем прелюбопытнейшей сцены. За соседним столиком типичная лужковская чиновница — толстая пятидесятилетняя тетка непонятных кровей — устроила скандал. Мол, вы водку в ресторане подаете без лицензии. Схватила мобильный телефон, нажала кнопку и заговорила преданно-подобострастно:
— Алле! Казбек Сергеевич? Тут в ресторане «Корчма» водкой торгуют без лицензии. Нужно принять меры. Да, Казбек Сергеевич! Конечно, Казбек Сергеевич!
В данном случае разговор шел не с азербайджанцем, а с северокавказцем. Но сути дела это не меняет. Очень скоро на подобных постах могут оказаться Мамед Хасанович и Хасан Мамедович. Как видите, они не план на заводе обеспечивают, не технопарки строят, а торговлей и общепитом заведуют. Что за этим последует? Мне уже рассказывали о том, как закавказцы становятся полковниками в эрэфовской милиции, а потом, напившись, орут, что скоро Москва будет принадлежать Азербайджану. Русские родители отмечают неприятную вещь: плохо знающие дети кавказцев идут учиться в наши школы, подчас составляя до трети первых классов. От этого качество преподавания падает: учителя вынуждены снижать планку. (Об экспансии других детей Азии можно написать отдельные главы, но азеризация — уж больно наглядный пример).
Самое примечательное, что некий порог пройден. Представить себе государство РФ, депортирующее из городов сотни тысяч азербайджанцев, просто невозможно. Трехцветное государство прямо стало на сторону пришельцев, и если вдруг группы русской молодежи пойдут разбираться с пришельцами (например, по поводу того, что один заезжий торговец изнасиловал русскую девчонку, а его соплеменник в милиции его прикрыл), то РФ-государство бросит бойцов ОМОНа с дубинками и водометами против русских.
Но если азербайджанцы — еще более или менее культурная волна, то наплыв таджиков представляет из себя чистое варварство. Он рано или поздно перейдет определенный рубеж, количество превратится в качество. И тогда мы увидим всплеск невероятной уличной преступности, а в ответ — самочинные «эскадроны смерти».
Сюда устремляются не переработанные советской цивилизацией, не учившиеся в школах СССР дети аулов. Дикие, невежественные, нищие — но при этом молодые. Поговорите с девушками, живущими в ближнем Подмосковье. С теми, что вынуждены ходить домой мимо логовищ таджикских гастарбайтеров. Они стоят вдоль дорожек, глядят на русских девчонок — и мастурбируют в открытую. Омерзительнейшее зрелище! Когда-то СССР держал их в аулах, где они работали в колхозах. СССР не позволял их волнам устремляться в сердце русских земель. А теперь Союза нет — и они поперли сюда, аки саранча. Оторванные от родовых авторитетов и своих вековых традиций, от спасительных (на Востоке) в условиях игры половых гормонов овец, ослиц и верблюдиц. Они попадают в совершенно другой мир, полный для них всяческих соблазнов. Но здесь они бесправны и шпыняемы, вынуждены работать на полурабских условиях. Если азербайджанцы могут жениться на русских, то париям-таджикам здесь совершенно ничего «не светит». В них копятся дикое озлобление на русских, замешанное на неудовлетворенных половых влечениях. Чем все это кончится?
Когда Калашников идет мимо соседнего дома поутру, то видит, как из подвала, подобно крысам, вылезают таджикские чернорабочие. Их с десяток, а то и больше. Они в лужковской Москве вовсю используются на дворничьих работах. Я иду мимо близлежайшей церкви и вижу, как там на строительстве работают все те же таджики. Лицемерные попы, на словах заботящиеся о благе русского народа, недалече ушли в своей жадности от лужковских чиновников и московских строительных воротил: таджикский труд так дешев! Но мы четко видим будущее: нищие, оторванные от привычной жизни таджики скоро начнут сбиваться в уличные банды. И в темное время примутся нападать на прохожих, отнимать у них деньги и вещи (ибо гастарбайтеры вечно голодны), насиловать наших жен и дочерей. Количество ведь переходит в качество!