За стеной послышался гулкий протяжный рев. Рога? Латиняне трубят отступление?
Тимофей не удержался. Снова выглянул из-за бойницы.
Да, это звучали боевые рога. Только они не звали назад. Они гнали к крепости вторую волну штурмующих. Свежие силы латинян двигались к Острожцу ровными, не смятыми еще рядами. Новые лестницы плыли на людских плечах.
— Княже! — Тимофей повернулся к Угриму. — Латиняне…
— Знаю, — кивнул князь. — Слышу. Михель шлет подмогу.
Тимофей отыскал взглядом латинянского мага и ворожею-гречанку. Вражеские чародеи, похоже, утратили интерес к развалившемуся турусу и разочаровались в стенобитном пороке. Сейчас они творили за спинами надвигающихся отрядов какую-то новую волшбу. Правда, ее последствий пока видно не было.
— Что происходит? — пробормотал Тимофей. — Что делают Михель и Арина?
— Изгоняют страх, — хмуро ответил Угрим, даже не взглянув за стены. Наверное, не нужно было. Наверное, князь все чувствовал и так. — Внушают своим воинам отвагу. Это сложная магия, она требует полного сосредоточения и концентрации сил. К ней прибегают редко. Но она того стоит. Поднимай ратников на стены, Тимофей. Дружинников, ополченцев — всех. Пришло время…
Тимофей перегнулся через внутреннее ограждение:
— Все наверх!
Приказ воеводы подхватили десятники и сотники. Воины взбегали на боевые площадки, становились у бойниц. И вовремя: латиняне прислоняли к стенам несколько лестниц сразу. Одну, вторую, третью…
— Тимофей, — окликнул Угрим, — ты с ратниками бери на себя тех, кто полезет наверх. Я сделаю так, чтобы за ними не прорвались остальные.
— Ясно, княже, — отозвался Тимофей.
Хотя ясно ему было пока далеко не все.
— Придется показать Михелю с Ариной кое-что еще, — пробормотал князь.
Но Тимофей его уже не слышал. На заборало оперлась четвертая лестница. И тут же, рядом, пятая. И шестая. Лучники и арбалетчики латинян прекратили обстрел. Видать, опасались задеть своих. Значит, по лестницам уже лезут.
— Бей! — крикнул Тимофей.
Вниз полетели стрелы, сулицы, камни и бревна. Мужикам-ополченцам удалось длинной раздвоенной рогаткой оттолкнуть от стены одну из лестниц. Латиняне приставили еще три. И еще две.
Тимофей подскочил к ближайшей. Тяжелая, крысий потрох, устойчивая — в одиночку не свалить. С такой лестницы можно было только сбивать ворога мечом. Тимофей поднял клинок…
Над гребнем стены показалась голова. Кнехт в широкополой стальной каске увидел Тимофея, яростно завопил, вытаращив глаза. В руке топор. Щит заброшен за спину. И напрасно…
Рубящий удар под покатые поля каски. Крик кнехта оборвался. Голова, снесенная с плеч, летит вниз.
Кровь заливает лестницу и стену. Вслед за головой падает тело. Но на месте первого латинянина — второй. Рыцарь в легком шлеме прикрывается щитом и пытается достать Тимофея длинным мечом. Только драться, стоя на скользкой от крови лестнице, неудобно.
Тимофей отводит клинок противника в сторону, рубит сам. По щиту, по намалеванному гербовому орлу: сверху вниз рубит. Прямым бесхитростным ударом. Но си-и-ильным.
Щит трескается. Рука в латной перчатке соскальзывает с перекладины. Нога — тоже. Рыцарь срывается и летит вниз, на головы лезущих следом. Сбивает кого-то. И кого-то еще.
Краткая передышка.
Тимофей смотрит по сторонам. К стенам прислонены новые лестницы. Битва кипит вовсю. Ищерцы держатся. Не пускают врага дальше заборала. Пока не пускают…
Кнехты и рыцари десятками падают к подножию стен. Но убитые и раненые есть уже и среди защитников. Их мало, гораздо меньше. И все же они есть.
Копье! Тычет снизу. В лицо.
Тимофей увернулся. Срубил наконечник, перегнувшись, вытянул руку, дос-с-стал-таки вражеского копейщика кончиком меча.
Еще одним латинянином на лестнице стало меньше.
Урвав между взмахами меча свободное мгновение, Тимофей глянул на князя. А князь…
Холодный взгляд, плотоядная улыбка, чуть заметно шевелящиеся губы, руки, живущие своей особой, волховской жизнью…
Князь колдовал.
Угрим медленно, с усилием, разводил перед собой ладони.
Зачем?
Зачем-то…
* * *
Снизу доносятся дикие вопли. Не из-под стен дальше — из-за вала и частокола. От рва.
Что там творится? Нет ни времени, ни возможности посмотреть: еще один латинянин вскарабкался по штурмовой лестнице. Стоит у самого заборала, почти вровень с Тимофеем. Одной рукой держится за окровавленную перекладину, второй — бьет тяжелым кистенем. Целит в голову Тимофею.
Вражеский кистень Тимофей принимает на щит.
Утыканный обломками стрел, щит трещит. Но не разваливается. Тимофей наносит ответный удар. По руке, вцепившейся в перекладину. Кисть отсечена. Латинянин вскрикивает, падает.
Тимофей смотрит вниз. И видит наконец. Отчетливо видит, как…
Подчиняясь взмахам Угримовых рук, движется земля. Там, где ров. Где был ров…
Сейчас дно рва проседает. Бурлит и клокочет мутная вода. Внешняя стенка отдаляется от внутренней, над которой возвышается вал и частокол.
Хотя нет, не так. Не совсем так. В ров со стороны латинян сползают пласты глины, но не наполняют, не засыпают его, а исчезают бесследно в пузырящейся воде.
Крепостной ров углубляется и расширяется. С кромок осыпается земля и орущие люди. Ломается наложенная гать из осадных щитов. Рушатся переброшенные через ров мостки. Расползается и тонет наваленная для туруса насыпь.
Разрастающийся ров обращается в глубокий овраг, в широкую балку, затягивающую все новые и новые жертвы. На склонах копошатся кнехты и рыцари. Латиняне пытаются выбраться по предательским осыпям. Пытаются — и не могут.
А ко рву подходят новые ряды. Лезут упрямо, настырно. Определенно, страха штурмующие не испытывают. Страх придавлен, пришиблен магией. И страх, и обычное чувство самосохранения, свойственное человеку.
Тимофей чуть не пропустил выпад рыцарского меча.
По штурмовой лестнице уже вскарабкались новые противники. Острие длинного обоюдоострого клинка целило ему в горло, но, отклоненное в последний момент, увязло в бармице, подцепило и сбросило с головы шлем. А без шелома сейчас — беда.
На Тимофея навалились сразу двое. Рыцарь в длиннополой кольчуге и кольчужном же капюшоне перебирался с лестницы на заборало. За ним следовал оруженосец, пытавшийся из-за плеча господина достать Тимофея копьем.
Тимофей действовал одновременно двумя руками. Меч — под копейный наконечник. Отбить! Рыцаря — спихнуть щитом. С копьем получилось. С рыцарем — не вышло. Проклятый латинянин вцепился левой рукой в край щита. Правой — поднял тяжелый клинок.