Вертолеты приближались. Один из них завис надо мной, подняв тучу брызг. Я погрозил ему кулаком и прокричал вполне реалистические ругательства, неслышные за шумом мотора. Кто-то высунулся из двери и кричал мне, но я его тоже не слышал. Погрозив, я нырнул и поплыл под водой, заставляя нескрюченную ногу работать за двоих. Вертолет отвалил вслед за остальными, а я с трудом вылез на берег и распластался на песке, чтобы высушили солнце и ветер.
Как же теперь отсюда выбраться?
Как только вертолеты скрылись из виду, я зарылся в песок, как крот, откопал одежду и багаж, перенес их за линию прилива и с помощью еще одной гранаты перезахоронил – только надел брюки и башмаки и рассовал кое-какое снаряжение по карманам. Обрезал рукава у форменной рубашки, и она превратилась в спортивную рубашку с короткими рукавами. Мое одеяние начинало сохнуть и потеряло всякое сходство с военной формой, что меня устраивало. Перед уходом я разровнял и разбросал песок, чтобы замаскировать свой тайник, и запомнил приметные утесы, чтобы потом найти его. И пошел к прибрежному шоссе в нескольких сотнях метров от океана.
Удача мне не изменила. Не успел я выйти на северную полосу, как меня догнала похожая на жука открытая машина на высоких колесах. Я универсальным жестом поднял большой палец, и машина притормозила. На заднем сиденье торчали моторные доски для серфа, а впереди сидели двое загорелых молодых людей, одетые еще более небрежно, чем я. Я знал, что такова мода – возможно, они приняли меня за своего.
– Парень, ты чего такой мокрый? – осведомился один, когда я сел сзади.
– Поддал немного и выкупался.
– Бывает, – заметил водитель, и машина покатила вперед.
Через минуту нам навстречу пронеслись два неуклюжих черных седана с мигалками и сиренами. На них большими буквами было написано «POLICIA», и не надо было иметь больших лингвистических талантов, чтобы это перевести. Мои новые друзья, отказавшись от угощения, высадили меня в центре Тихуаны и уехали. Я сел на террасе кафе, заказал большую текилу, соль и лимон и понял, что наконец ушел из ловко подстроенной западни.
Да, это западня. Теперь, когда было время подумать, это стало очевидным. Все эти джипы и грузовики явились не по волшебству. Сомнительно также, что можно быстро собрать такое количество боеприпасов, даже по тревоге. Я прошел свои действия шаг за шагом и был абсолютно уверен – я тревогу вызвать не мог.
Откуда же они узнали?
Узнали, потому что некто, скачущий взад-вперед по времени, прочел в газетах отчет о событиях, а потом перепрыгнул назад и предупредил их. В глубине души я ожидал этого, но нельзя сказать, чтобы обрадовался. Я слизнул соль с большого пальца, глотнул текилы и вонзил зубы в лимон. Восхитительное сочетание – по горлу потек жидкий огонь.
Тот был жив. Я ликвидировал его организацию в благословенном 1975 году от Рождества Христова, но он ушел, чтобы еще больше напакостить в другой эпохе. Война времен не кончена. Он со своими безумцами хочет контролировать всю историю и все времена. Сумасбродная идея, но может осуществиться – расправился же он в будущем со Специальным Корпусом, единственной правозащитной организацией, способной победить его. Вернее, со всем Корпусом, кроме меня, и я прибыл в прошлое, чтобы ликвидировать ликвидаторов и тем самым восстановить Корпус на возможных путях истории будущего. Большая задача, и я выполнил ее на 99,9 %. Только одна десятая процента еще не обезврежена. Чудовищный Тот улетел от меня на спирали времени, нашпигованный разрывными пулями. Может, у него брюхо бронированное. В следующий раз попробую что-нибудь покрепче. Скажем, атомную бомбу на подносе к завтраку.
А теперь за дело. Я очень надеялся, что смогу построить спираль времени, которая перебросит меня назад в будущее, то есть вперед в будущее: грамматика отказывает, когда сталкивается с путешествиями во времени. Вперед-назад в объятия Анжелины и к торжествам в мою честь. Но не теперь еще: ничего этого пока не существует. Война времен – дело тонкое, тут и запутаться можно. Неплохо бы теории времени быть поточнее, и я радовался, что мне не обязательно ее знать: другие перебросят меня куда надо, как темпоральный мячик, чтобы я выполнил очередное задание.
На следующее утро я без особого труда достал машину и выкопал деньги, хотя нескольким агентам в штатском пришлось крепко уснуть вместо того, чтобы выполнять свои обязанности. Перевезти деньги обратно в Штаты было еще проще, и в тот же день я основал фирму «Уиззер Электроникс, Инк.» в Сан-Диего. Большая современная лаборатория, а при ней приемная с секретаршей средней сообразительности. Я оборудовал лабораторию как можно лучше, теперь очередь за профессором Койпу.
– Понятно, профессор, – сказал я черному ящичку с его именем. – Все готово и ждет вас. – Я потряс ящичек. – Как-нибудь вы мне расскажете, как это ваша память могла быть записана здесь, если вас нет и не будет в этой Галактике, поскольку Тот со своими придурками уничтожил Корпус. Хотя нет, лучше не рассказывайте. Пожалуй, мне не очень-то хочется это знать. – Я поднял ящичек и обвел им комнату. – Лучшее оборудование, какое можно купить на ворованные деньги. Вся современная исследовательская техника, которую смог достать. Любые запчасти. Запас сырья. Каталоги всех фирм, поставляющих электронику и физико-химическую продукцию. Большой счет в банке, который можно расходовать, покупая что угодно. Стопка подписанных чеков, которые надо только заполнить. Уроки языка в записи. Инструкции, отчет о происшедших событиях. Все для вас, профессор, и поосторожнее с этим телом. Оно единственное у нас обоих.
Быстро, чтобы не передумать, я лег на кушетку, подключил блок его памяти к своему затылку и повернул выключатель.
– В чем дело? – спросил Койпу, забираясь в мой мозг.
– Долго рассказывать. Вы у меня в мозгу, Койпу, так что соблюдайте правила безопасности.
– Чрезвычайно интересно. Действительно, ваше тело. Дайте-ка я пошевелю рукой. Не мешайте мне. Почему бы вам, собственно, не выйти ненадолго, пока я не разберусь, в чем дело?
– Что-то не хочется.
– Придется. Я вас выталкиваю.
– Нет! – закричал я, но это не помогло.
Бесформенная чернота навалилась на меня, и я полетел по спирали вниз, в еще более густую тьму, вытолкнутый электронно усиленной памятью Койпу.
Как медленно идет время.
У меня в руке – черный ящичек. На нем корявыми белыми буквами написано «Койпу». Палец лежит на выключателе; блок отключен.
Память вернулась, голова шла кругом, и я стал искать стул, чтобы сесть, обнаружил, что уже сижу, и сел поглубже.
Я отсутствовал, а другой распоряжался моим телом. Снова вступив во владение им, я обнаружил смутные воспоминания о работе, большой и долгой работе – она длилась дни, недели, а может, и месяцы. На пальцах появились ожоги и мозоли, а на тыльной стороне правой руки – свежая царапина. Зашелестел диктофон, – должно быть, его включил таймер, – и со мной заговорил профессор Койпу: