* * *
Комната находилась на самом верхнем этаже дома, непосредственно под крышей. Широкая мраморная лестница привела нас на второй этаж, потом мы прошли через потайную дверь в стене и поднялись сюда, наверх, под крышу, по другой, на этот раз деревянной лестнице. Здесь не было видно признаков богатства и благосостояния (что я с огромным удовлетворением и отметил про себя). Все выглядело свежим, и кругом царил порядок, как будто здесь только что сделали ремонт. В воздухе еще стоял запах краски и клея, все было светлым и радовало глаз — по правде говоря, я чувствовал себя здесь гораздо лучше, чем внизу.
Но несмотря на яркие краски и веселый рисунок обоев и занавесок, от моего взгляда не укрылись решетки на окнах, а также чересчур массивные двери. А замки заставили бы задуматься даже талантливого взломщика. Толстые ковры и портьеры служили здесь не для престижа, а скорее для звукоизоляции. Мансардный этаж представлял собой самую настоящую тюрьму — звуконепроницаемую тюрьму.
Мое сердце начало бешено колотиться, когда я взялся за дверную ручку и, поколебавшись, повернул ее. Я знал, кого встречу за дверью, хотя Говард ограничился лишь неопределенными намеками.
Когда мы вошли в комнату, Присцилла сидела на своей кровати, опираясь на подушку, закрыв глаза и повернув лицо к окну. Пожилая, седая женщина сидела рядом с ней на стуле и читала книгу. Когда мы вошли, она захлопнула ее, приложила палец к губам и, неслышно ступая, двинулась нам навстречу.
Прошло некоторое время, пока я ее узнал.
— Мэри!
Я познакомился с мисс Уинден еще тогда, в Дэрнессе, когда Говард, Рольф и я встретились с демоном, который завладел целым лесом.
Мисс Уинден неодобрительно покачала головой, видимо, из-за того, что я слишком громко окликнул ее, но тут же снова улыбнулась и жестом показала через плечо. Я заметил приоткрытую дверь, которая вела во второе, ярко освещенное помещение. Она показала глазами Говарду и мне, чтобы мы следовали за ней, и на цыпочках прошла мимо кровати Присциллы.
Мой взгляд упал на лице При, и я невольно остановился. Меня охватило странное, тягостное чувство, когда я смотрел на спящую девушку.
Она показалась мне прекраснее, чем когда-либо прежде, хотя все пережитое оставило глубокие следы на ее прекрасном лице. Несмотря на это, она оставалась самой красивой женщиной в мире.
По крайней мере для меня.
Мысленно я вернулся к тому дню, когда увидел ее в первый раз. Мне кажется, что я полюбил ее с первого взгляда и ничто из случившегося потом не могло уже повлиять на мои чувства. Она, как и я, была сиротой и выросла в маленькой рыбацкой деревушке на побережье Шотландии.
И едва я успел с ней познакомиться, как она уже хотела меня убить.
Конечно, не она сама. Ее тело — да, но не она. Не Присцилла, которую я узнал и полюбил. Девушка, кинжал которой я чувствовал у себя на горле, была другой. Ведьмой по имени Лисса, умершей двести лет тому назад, и дух которой, преодолев время, вселился в это невинное существо.
У Говарда с самого первого дня имелось по этому поводу несколько иное мнение, но я знаю, что настоящая Присцилла была нежным, кротким существом, полным любви и ласки.
Я ее вылечу. Говард и доктор Грей тщетно пытались вывести ее из состояния смятения, в котором находился ее дух после уничтожения ведьмы, но мне это обязательно удастся. Я это знал. Может, для этого потребуется вся моя сила, все магическое наследие моего отца, но я ее вылечу.
На мое плече легла рука.
— Пойдемте, мистер Крейвен, — сказала мисс Уинден тихо, чтобы не разбудить Присциллу. — Пойдемте в соседнюю комнату. Там мы сможем поговорить.
Я кивнул и неохотно последовал за ней в соседнюю комнату.
Мэри закрыла дверь и, облегченно улыбнувшись, повернулась ко мне.
— Мистер Крейвен! — сказала она. — Как чудесно, что вы наконец здесь. Мы с нетерпением ждали вас. Особенно Присцилла.
— Как она себя чувствует? — спросил я.
— Хорошо, — ответила мисс Уинден. — Она много спит, а когда просыпается, мыслит совершенно ясно и… — Она запнулась, смущенно посмотрела на меня и пробормотала: — Извините.
— Все хорошо, — я попытался говорить как можно спокойнее, но мне это не совсем удалось.
— Мне очень жаль, мистер Крейвен, — сказала она подавлено. — Я не хотела вас…
— Все хорошо, Мэри, — перебил ее Говард. — Пора Роберту привыкать к правде.
Я резко повернулся и сердито уставился на него, смолчал, хотя все во мне кипело. Он был прав. И он не виноват в том, что мои чувства не хотели подчиняться разуму.
— Она действительно чувствует себя хорошо, мистер Крейвен, — продолжала Мэри. — Доктор Грей осматривает ее каждый день, и она уже даже спрашивала о вас.
Последнее утверждение было ложью, и не требовалось даже обладать моим магическим талантом, чтобы почувствовать это.
— Все в порядке, мисс Уинден, — сказал я мягко. — Я понимаю. Но перестаньте называть меня “мистер Крейвен”, пожалуйста. Меня зовут Роберт.
— Только в том случае, если вы будете называть меня Мэри, — ответила она. — Я чувствую себя на пятьдесят лет старше, когда кто-нибудь обращается ко мне “мисс Уинден”.
На этот раз мой смех был искренним.
— Все в порядке… Мэри, договорились, — я хотел сказать больше, но Говард снова перебил нас.
— Может быть, вы оставите нас на минуту одних, Мэри, — сказал он. Я удивленно поднял голову и вопросительно посмотрел на него, но Мэри послушно кивнула и покинула комнату, прежде чем я успел ее остановить.
— Что это значит? — резко спросил я, когда мы остались одни. — Почему ты выпроводил ее?
— Потому что мне надо поговорить с тобой, — ответил Говард.
— Поговорить? О чем?
— О Присцилле, — сказал Говард серьезно. — И о тебе. Сядь, пожалуйста.
Я сел, не спуская с него глаз. От меня не укрылась едва заметная нерешительность в его голосе.
— Что может быть с Присциллой? — резко спросил я. — Она здесь, и я буду о ней заботиться.
— И ты действительно веришь, что сможешь что-нибудь сделать? Ты считаешь, что у тебя есть шанс сделать то, что тщетно пытался сделать доктор Грей, один из лучших специалистов страны?
— Да, я так считаю, — сердито ответил я. — Ты же сам мне постоянно твердил, что я колдун, разве нет? Колдовство явилось причиной ее болезни, и колдовство ее вылечит. Я помогу ей, Говард, даже если для этого потребуется остаток всей моей жизни.
Говард прищурился.
— С тобой все в порядке? — спросил он спокойно.
Я разгневанно кивнул, хотел резко ответить ему, но потом покачал головой.
— Нет, — сказал я. — Ничего не в порядке, Говард. Ты слышал Мэри. Я… надеялся, что ее состояние улучшится сейчас, когда Лисса уничтожена. Но я должен хотя бы попытаться.