– Это Тетушка, – представил жабу Хех. – Наша любимица. Дерк, давай две за одну, или лопай это сам. Я тоже должен что-то поиметь с этой сделки.
Дерк снова покачал головой. К стойке из темноты вышел долговязый старик, лысый и очень худой. Рук у него не было. Из одежды на нем была лишь узкая набедренная повязка, зато на ногах оказались широченные ласты. Обычному пловцу в таких и под водой было бы неудобно, а старик даже на суше передвигался легко и уверенно. Видимо, давно их не снимал. Серая маска была умело пристроена под подбородком, так, чтобы, наклонив голову, можно было дышать через нее.
– Налей-ка мне выпить, Хех, – попросил старик, жадно косясь на свежее мясо.
– Чистая вода кончилась, – бросил в ответ трактирщик. – Дерк, только ради нашей старой дружбы, три за две?
– Нет.
Алина все еще сжимала в руках чашку опреснителя. Старик смерил ее долгим неприязненным взглядом и сказал:
– Хех, я же прошу воды.
– Так у тебя завелись деньги? – Хех удосужился повернуться к старику. – Очень кстати. Мне как раз нужна наличность.
– Я заплачу позднее, – пообещал старик.
– И когда это будет?
– В конце сезона. Я всегда отдаю свои долги. Ты это знаешь.
– Я это знаю, – согласился Хех. – Я не знаю, доживешь ли ты до конца сезона.
– Раньше доживал, – сказал старик.
– Тогда ты был моложе, – возразил Хех. – Нет денег – проваливай. Есть деньги – тащи их сюда. Могу помочь с переноской.
Плечи старика поникли. Взглядом он уже сожрал все мясо и запил самогоном из бурдюка, но в желудок так ничего и не попало.
– Э-э, возьмите мою, – предложила Алина свою чашку. – Я все равно такое пить не могу.
Старик отдернулся, как будто получил оплеуху. Бросив на девушку испепеляющий взгляд, он что-то прошипел себе под нос и удалился в темноту с гордо вскинутой головой.
– А-а?
– Не обращай внимания, – посоветовала ей Лимия. – Гордость – единственная роскошь в этой дыре, да и та им не всегда доступна.
– Неужели они все здесь… такие… такие…
– Калеки, – спокойно подсказал Хех. – Да. Или старики, у которых никого нет. Нормальные рабочие денег много хотят, да еще права качают, что твой насос. А нам много не надо. Кормят хоть и паршиво, но зато каждый день, одевают иногда, да еще денежку по случаю подкидывают. И каждый при деле – в меру своей увечности. Дерк, три за две. Ради всего святого, и так в убыток себе беру. Только ради людей.
– Один в один, – повторил Дерк. – И мой пламенный привет всем этим людям.
– Фервор с тобой. Бываешь же ты упертым. Прямо айсберг, а не человек.
Хех быстро пересчитал полоски мяса, сгреб сразу три связки и одним широким движением метнул их на нижнюю полку. Даже раскладывай он по одной, полоски не легли бы ровнее. Хех открыл ящичек в своей плавучей раме и, вынув горсть монет, старательно отсчитал плату.
– Здесь не все, – холодно сказала Лимия.
– А выпивка?! – возмутился Хех.
– На такую сумму мы бы не выпили даже вместе с тобой, – возразила Лимия.
– Ты меня обижаешь.
– Пока еще нет.
Хех тяжело вздохнул и добавил несколько монеток. Лимия коротко кивнула, и Дерк сгреб деньги со стойки.
– Вот когда ты станешь старой и никому не нужной, придешь просить местечко потеплее у старика Хеха, и тогда он напомнит тебе, как ты была жестокосердна, – пообещал трактирщик.
– Даже ты столько не проживешь, – отмахнулась Лимия. – Бывай.
– До новой встречи.
На пороге Алина оглянулась. Хех аккуратно перелил недопитую бурду из чашки обратно в бурдюк и старательно выписывал белой краской на черной доске: «Только сегодня – действительно свежее мясо! Одна порция – две белых коралки». Алина вздохнула и вошла в шлюз, на ходу натягивая маску.
На «Сагитте» вовсю шли ремонтные работы. Трое ветхих старцев без видимых увечий умело заводили темную доску. Даже Лимия не нашла, к чему придраться. Едва они управились, из-под причала выплыл еще один, на этот раз безногий. У него была такая же рама, как у трактирщика, но вместо маленького ящичка для монет слева крепился солидный чан с гнусно пахнущим варевом. Вместо отсутствующей по локоть правой руки у этого старика был коралловый протез, заканчивающийся широкой и вполне приличной на вид кистью. Безногий проплыл вдоль борта и аккуратно промазал своим варевом свежие швы. Фалко придирчиво оглядел его работу, одобрительно кивнул и наградил каждого мастера белой коралкой. Те благодарно кивнули и моментально исчезли.
К сходням подошел комендант Дуктус. Озадаченно наморщив лоб, он поглядывал то на владельца лодки, то в зеленоватую бумажку, которую держал в руках. Офицера сопровождали шестеро солдат со шпагами и пистолетами. Лимия насторожилась. Дерк положил ладонь на рукоять тесака.
– Только не говорите, что собираетесь произнести прощальную речь, – усмехнулся Фалко.
– Вот еще, – фыркнул комендант. – Пока вы ремонтировались, один из местных на вас донос сочинил. Мол, пират вы и предводитель пиратов. Я уж, не обессудьте, запрос на вас в Кампавалис сделал.
– И что же вам ответили? – поинтересовался Фалко.
– Описали вас довольно точно. А еще здесь сказано, что вы – белый проповедник…
– Проповедник пути Светлого Меркуцио, – уточнил Фалко.
– Да, так тут и написано. Ага, вот: несет свет белой веры нашим северным соседям, а что до методов этого бандита, которые действительно суть пиратские, то, хвала Алгоре, это забота храма, а не полиции. Подписано: старший инспектор Пертинакс.
Фалко проворчал нечто далеко не лестное для инспектора. Лимия ненавязчиво подвинула его в сторону.
– Так к нам никаких вопросов, комендант? – спросила она, подарив тому одну из самых своих очаровательных улыбок.
– Нет, нет. Я скорее поверю в Кракена, чем в белого проповедника-пирата, – немедля растаял тот. – Тем более, раз уж его сопровождает офицер королевского флота – нет причин для волнений. Уверен, что вы сумеете удержать неистового проповедника в рамках закона. Хотя бы в королевских водах. Еще раз прошу простить, служба.
– Мы все понимаем, – заверила его Лимия. – А можно спросить, кто же посмел назвать белого проповедника пиратом?
Комендант виновато развел руками.
– Такие вещи редко подписывают и обычно передают через третьи руки. Я, конечно, проведу служебное расследование по факту клеветы, но скорых результатов не обещаю.
– Но если они все-таки будут, вы ведь известите Фалко?
– Всенепременно.
По знаку коменданта двое солдат отложили оружие и помогли «Сагитте» отшвартоваться. Мимо проплыл недавний безрукий старик в ластах. В этот раз на нем была потертая кожаная сбруя, к которой крепился объемный с виду мешок. Старик остановился в воде и окинул экипаж «Сагитты» цепким внимательным взглядом.