Верные спутники Зигфрида, двенадцать великанов, широким полукольцом окружали Хагена и своего господина. Покинув Вормс, они словно сняли маску: там, в городе, они были молчаливы и угрюмы, теперь же, в преддверии жестокой схватки, от них исходила неприкрытая угроза.
Лес перед ними темной лентой огибал склон холма и на самой вершине образовывал четкую линию.
— Скоро рассветет, — Хаген первым нарушил молчание, — Слишком быстро. Людегаст, должно быть, выставил свои посты на краю леса. Иначе он просто дурак.
— Нет, он, конечно, не дурак, — усмехнулся Зигфрид. — Разумеется, посты он выставил. — Он повернулся к одному из нибелунгов: — Сколько их было?
— Восемь, господин. И еще два направлялись к холму с востока.
Хаген удивленно взглянул на рыцаря. Почти всю ночь они провели вместе, и ни один из людей Зигфрида не удалялся надолго.
Зигфрид заметил изумление Тронье.
— Я тоже не глупец, Хаген, — вполголоса проговорил Ксантенец. — Однако ты прав — рассвет близится. Нужно поторопиться, коли мы хотим вовремя пожелать им доброго утра, — Он снова обернулся к нибелунгу: — Поезжай назад и скажи Герноту, чтобы отряд двигался ускоренным темпом. К рассвету мы должны миновать холм. Я же со своими людьми отправлюсь вперед — вдруг Людегаст догадается в последний момент сменить караул, — Он кивнул Хагену: — Ты с нами?
— Да.
Полоска леса на вершине холма изрядно его беспокоила. Конечно, она может послужить отряду укрытием, но в густой чаще могли скрываться еще несколько сот любопытных глаз. И в таком случае враг заметит их уже тогда, когда войско будет подниматься по незащищенному склону. Просто не верилось, что люди Зигфрида успели обнаружить и обезвредить все посты. Но Ксантенец, по-видимому, в этом ничуть не сомневался.
— В чем дело, Хаген? — От внимания Зигфрида не ускользнуло отразившееся на лице Тронье сомнение, — Ты чем-то озабочен? До сих пор все шло точно по плану.
— Вот это-то меня и тревожит. Не понимаю, как нам удалось подойти к вражескому лагерю так близко никем не замеченными.
— Думаешь, это ловушка? — Зигфрид рассмеялся. — Не беспокойся, Хаген. Даны спят глубоким сном и думают, что мы еще в Вормсе.
— И все-таки…
— Ты действительно неисправимый пессимист, Тронье. Ну, ежели тебе недостаточно моих объяснений, ты можешь рассуждать по-иному. Помнишь, мы говорили о Боге? Так вот, думай о том, что он на нашей стороне, — Он снова расхохотался и пришпорил коня.
Кромка леса быстро приближалась, вырастая перед ними огромной стеной. Вот-вот, казалось Хагену, раздастся крик, сигнал рога, ответом на который станет пронзительный боевой клич из трех тысяч глоток сразу. Но слышен был лишь приглушенный топот копыт да тяжелое дыхание лошадей. Возле леса они остановились.
— Теперь тихо! — приказал Зигфрид, — Лагерь данов на той стороне леса, прямо напротив нас. Ни звука больше!
Необычайная тишина царила в лесу, когда отряд вновь тронулся вперед сквозь густую чащу. Все звуки тонули в густой снежной пелене, едва возникнув. Даже лошади, будто чувствуя близкую опасность, ступали по земле осторожно. Беспокойство Хагена росло: их войско уже давно должны были обнаружить.
— Вон они! — Голос Ксантенца дрожал от возбуждения в предвкушении схватки.
Армия данов расположилась лагерем в глубокой долине — словно огромный зверь, сверкающий в предрассветных сумерках сотней глаз-костров. Видимо, сведения Зигфрида о численности Людегастова войска были верны, но только теперь Хаген своими глазами увидел огромную трехтысячную армию.
— А вон их лошади, — прошептал Зигфрид, показывая рукой на север. Даны, должно быть, соорудили на противоположном конце долины некое подобие загона для лошадей — темный овал выделялся на фоне усеянного огоньками поля, — Их там не больше полутысячи, — прибавил Ксантенец.
— Даже меньше, — пробормотал Хаген, — Ведь многие животные тащат поклажу. Значит, дан сказал правду.
Зигфрид кивнул:
— Теперь убедился, что они не подозревают о нашем появлении?
Хаген не ответил. Ксантенец был прав. Людегаст, рассчитывая на возможность нападения, ни за что не пошел бы на такой риск: глубокая долина хоть и давала войску защиту от ветра и холода, но, по сути дела, являлась западней. Если бы у них было время расставить посты на вершинах окрестных холмов…
— Если бы нам удалось проникнуть туда маленьким отрядом человек в сто и разогнать лошадей, было бы просто здорово. — Глаза Зигфрида загорелись новой идеей.
Хаген покачал головой:
— Это слишком рискованно. И никакой необходимости в этом нет. Они просто не успеют добежать до своих лошадей и уж тем более — оседлать их. Мы…
Поблизости раздался треск ломающейся ветки. Хаген резко умолк.
Зигфрид повернулся в седле:
— Что это?
Хаген настороженно огляделся по сторонам. Лес вдруг наполнился тысячью мелькающих в ветвях теней, но нет, вокруг никого не было — это перенапряженные нервы разогревали его фантазию. Зигфрид вполголоса отдал отрывистое приказание на непонятном Хагену языке. Трое его спутников беззвучно исчезли в густой чаще.
Звук больше не повторялся.
— Смотрите, там, внизу! — всполошился Зигфрид, — Что это может означать?
От спящего лагеря отделилась фигура всадника. Не торопясь рыцарь начал подниматься вверх по склону холма.
Но это был явно не рядовой ратник королевского войска. В бледном свете наступающего утра шлем его ярко блестел, словно сделанный из чистого золота, а плащ, так же как и попона коня, был усеян драгоценными камнями. У правого стремени было приторочено огромное, в два человеческих роста, копье, на острие которого трепетал красно-белый вымпел.
— Это… это же Людегаст! — изумился Хаген.
— Людегаст? Повелитель данов собственной персоной?
Хаген кивнул:
— Да. В этом я уверен. Я встречал его не раз: это он.
— Людегаст! — Глаза Ксантенца загорелись. Расстегнув золотую пряжку, придерживавшую плащ, он швырнул его на землю и требовательным жестом протянул руку. Один из нибелунгов вручил ему массивный треугольный щит и копье, своими размерами даже превосходящее Людегастово.
— Что ты задумал?
Зигфрид рассмеялся:
— Погоди, Хаген. Если мне повезет, быть может, обойдемся и без битвы. — С этими словами он пришпорил коня и понесся прямо на одинокого всадника.
Хаген дернулся было вслед за ним, но воин Зигфрида преградил ему путь. В ярости Тронье отшвырнул его в сторону, но преследовать Ксантенца больше не пытался. «Раз он ищет верной смерти — пусть погибнет из-за своей глупости!» — разозлился Хаген.
Приблизившись к Людегасту на расстояние шагов сто, Ксантенец остановил коня. Король данов тоже натянул поводья и поднял взгляд на Зигфрида, скорее удивленный, ошарашенный, нежели испуганный.