— Нона! Давай выходи, а то печенье уже кончилось, — крикнул я баронессе, наливая себе еще кружечку чая. — Учти, когда я доем варенье, меня уже не остановить, рухнут преграды, сам войду.
— Что тебе еще от меня нужно, Ульрих? — Хм, а в платье, с этой мальчиковой короткой стрижкой маленький Наполеон ничего так смотрится. — Тебе мало было пройтись войной по моим землям? Тебе мало было разрушить мою жизнь? Что, что еще ты от меня потребуешь?! У меня больше ничего не осталось!
Глаза хоть и заплаканные, но сверкают бойко, кулаки сжимает, ух, раззадорилась, того и гляди кинется на меня.
— Ну. — Я задумчиво смерил ее взглядом. — Тут народ посовещался и решил, что с тебя еще брать и брать, так что не скромничай.
— Что? — Она растерянно опустила руки. — О чем ты?
— Жить хочешь? — Я похлопал ладонью по диванчику, приглашая ее сесть рядом. — Если да, присаживайся, разговор будет долгим.
* * *
Осень — время обострения у поэтов, шизофреников и прочих людей тонкой натуры. Тихая, спокойная, без шумных дождей и расхлябанности дорог, впрочем, может, еще рано, еще все будет. Красиво, что ни говори, тут золото, там алый цвет, кое-где редким вкраплением еще просматривается зелень, все смешалось радужным калейдоскопом под лучами еще яркого, но уже совсем нетеплого солнца.
По городку развесили прямо среди улиц разноцветные флажки и вымпелы, народ с утра балуется халявой — поставленными по перекресткам и площадям винными бочками, по фабрикам и заводикам объявлены выходные, все замерло в ожидании столь знаменательного события, как торжественное бракосочетание барона Ульриха фон Рингмара с баронессой Ноной фон Когдейр.
Жмут. Реально, эти новые высокие сапоги мне жмут. Тесноват камзольчик, а воротничок рубашки с кружевным отворотом подобен удавке наемного убийцы, стягивающейся на моем горле. Я вместе с братками Гердскольдами, уже где-то успевшими изрядно принять на грудь, сидел в здании магистратуры Касприва, ожидая, когда моя невеста в Лисьем прихорошится, приведя себя в порядок, согласно всем канонам боевой женской раскраски, а также облачится в соответствующий действию наряд. До тех пор нельзя. Сидим, ждем гонца, гости также в Лисьем, где будет официальная церемония, ну а я здесь. Жду сигнала, когда мне будет дозволено оседлать Уголька, чтобы предстать пред ясны очи своей возлюбленной.
В октябре и в ноябре
Каждый зверь в своей норе
Сладко спит и видит сны
В ожидании весны.
Только маленькую Катю
Вынимают из кровати,
Умывают в пять минут,
В садик за руку ведут.
Вот так и со мной — всем радость и веселье, а меня в пять минут одели, стянули, причесали, дали пару капель вина для храбрости, и теперь сиди, жди. А я что? Сижу, жду. Куда я денусь? Волнительно, правда, все это, ну что ж тут поделать, если для меня это все впервые и вновь. Не получилось у меня в прошлой жизни пройти этот путь, так зато в этой судьба распорядилась так, что хочешь — не хочешь, а надо. Кемгербальды, Гердскольды со своими родителями, прибыли Пиксквары, а также мой драгоценный хмурый дядюшка, барон Турп. Все собрались, даже регент де Миртов прибыл, а с ним еще два защитника, выводя старичков в ранг полного боевого комплекта. Да уж, народу было порядочно, но, увы, местечковыми все не обошлось. Увы и ах, прибыли гости из столицы, некий Гурт Вангкор, глава всех защитников по королевству, а с ним представительница королевской династии, графиня де Кервье, бабушка нашего короля. М-да. Бабуля прибыла, как и ожидалось, ни много ни мало, а с личным письменным указом короля, где мне недвусмысленно предписывалось любить назначенную мне жену.
Гурт Вангкор, его наикрутейшее наикрутейшество, был очередным пополнением стариков-разбойников, такой же древний сыч с холодным взглядом умных и расчетливых глаз. Именно ему предстояло провести церемонию, официально соединив нас с Ноной узами брака. Надо отдать ей должное, держалась она молодцом, видимо, прекрасно и без чужих подсказок понимая все нюансы и перипетии этой истории. Впрочем, чего еще от нее ждать? Она столько времени прекрасно сама справлялась с управлением своими землями, и уж точно лекцию на тему «Преступление и наказание» ей читать не нужно. Молодец девочка, судьбу приняла без слез и криков, по-деловому впрягаясь в новую для себя роль. Не то что я — с перекошенной мордой лица уже месяц хожу да тяжкие думы думаю. Конечно, между нами не было, нет и не будет любви, но по крайней мере обузой она точно не станет, умная и толковая барышня, буду надеяться, что не со злом в сердце. Да, где-то в глубине души не верю ей. Не могу поверить, уж слишком она хорошая притворщица и пусть и бывший, но довольно опасный и хитрый враг.
— Едут. — Трим Гердскольд оторвался от окна, поправляя лацканы своего нарядного одеяния. — Ну что? Едем?
— А что, есть варианты? — расхохотался Рамус, опрокидывая в себя еще один кубок с вином. — Готов выслушать любые предложения!
— Сначала банкет, Улича отопьем. — Трим также приложился к кубку. — Потом, если ничего в Лисьем не обломится, сюда вернемся, говорят, за городом цирк встал…
— Цирк? — Я осмотрел его с головы до ног.
— Ты не подумай чего! — Рамус расплылся в улыбке. — Обычно там такие номера показывают!
— Да, видал я как-то, что там могут показать, — хмыкнул я. — Ладно, парни, по коням.
На улице какие-то специально обученные ребята стали дуть в медные дудки, противным резонансом оглашая окрестности, и тотчас по улицам повыскакивал народ, размахивая кто платками, кто флажками, кто какими-то цветочками.
— Слава барону Рингмара! — кричал кто-то в толпе.
— Счастливых вам лет и долгой жизни с молодой супругой! — также голосили там.
— Счастья молодым! — горланила чья-то глотка.
Ух, ну и дела, к такому я был не приучен, пока мы неспешно лабиринтами улиц покидали город, жители успели мне столько всего наговорить, что еще чуть-чуть — и я бы сгорел от стыда.
Ох, и тяжела ты, доля баронская, мне мало того что невесту отписали, так еще к ней строгим надзирателем-маменькой достопочтимая бабушка короля вызвалась быть. Это уже позже я узнал, что графиня Кервье прибыла не столько по своей инициативе и воле короля, сколько по личной просьбе графини де Красс, взявшей шефство над Ноной Когдейр. Вот вам и графские возможности, Шель де Красс могла многое, все-таки титулы тут решают все.
— Славный барон Рингмар! — заорал Трим на пару с Рамусом, когда мы наконец добрались ко входу в замок. — Прибыл славный барон!
Взревели трубы, заиграли музыканты, а по ковровой дорожке ко мне стали выходить знатные гости, чтоб засвидетельствовать свое почтение.
— Ну, удачи, — облапил меня здоровяк Олаф Кемгербальд.
— Счастья вам. — Его жена, не сдерживая слез, расцеловала меня в щеки.
— На долгие года! — официально пожал мне руку Томас Пиксквар, пропуская вперед свою жену, также в слезах пожелавшую мне любви.