А еще девушку не оставляло странное чувство потери, возникшее, едва она выехала из деревни, и все усиливающееся по мере удаления от Садового. И это было не похоже на намек интуиции или ощущение чего-то забытого. Такого Эста вообще никогда раньше не испытывала и теперь лихорадочно пыталась сообразить, откуда взялась у нее это почти незаметная, но неотступно растущая тревога?! Сказалась ли это усталость последних дней и потеря крови, или ночные приключения и жесткий песок, а возможно, и разлука с Дагордом?
Эста печально улыбнулась и, отвернув рукав куртки, нежно погладила рисунок на коже. Несколько минут ехала, погруженная в свои мысли, и вдруг сообразила, что веночек на запястье выглядит как-то неправильно.
Девушка снова отогнула манжет и начала пристально изучать серебристые листики. Да нет, все как и было, это ей от недосыпу уже чудится. И тут цветочек, который разглядывала тихоня, побледнел и свернулся в бутон.
– Святая Тишина! – охнула Лэни, начиная понимать, о чем предупреждал ее полукровка. – Так, стало быть… я от него удаляюсь? Спасибо, Алн, ты настоящий друг и волшебник!
Первым желанием девушки было повернуть коня и скакать назад во весь опор, однако, остановившись, она передумала. Слишком долго и тщательно ее учили, чтобы лучшая тихоня позволила себе, забыв про едущую навстречу наставницу, броситься сломя голову в авантюрную погоню. И потому, хмурясь и кусая от нетерпения губу, Эста достала бумагу, написала короткую записку и отправила матушке.
Ответ пришел через несколько минут, Тмирна советовала ученице никуда не спешить, найти подходящее место и подождать ее. У настоятельницы имелись кое-какие задумки.
Сомневалась тихоня всего минуту, потом повернула назад и направила лошадей к ручейку, мимо которого проехала недавно, раз придется ждать, можно дать лошадям отдохнуть.
Эста успела напоить лошадей и дать им овса, расстелить одеяло и немного поспать особым, чутким сном, когда бодрствует какая-то крохотная частичка сознания, подавая сигнал опасности, если кто-то захочет подойти поближе к спящему путнику. Впрочем, тихоня не сомневалась, наличие второй лошади заставит задуматься тех, кто решит, будто мирно лежащий под кустом человек одинок.
Карета появилась вдалеке через пару часов, когда Эста, почувствовав себя достаточно отдохнувшей, развела костерок, вскипятила бодрящего отвара. Тихоня издали заметила, как гонит усталых коней кучер, и невольная улыбка пробилась на ее хмурое личико. Неистребимая уверенность в том, что раз с нею матушка, значит, все будет хорошо, всегда жившая в ее душе, в этот миг расцвела с новой силой.
Девушка вскочила на ноги и помахала белой салфеткой, подавая условный знак, но возчик и сам уже все сообразил, придержал коней, а затем и вовсе свернул на бережок.
– Эста, девочка моя, как я рада… – Едва карета остановилась и тихоня распахнула дверцу, настоятельница поспешно выбралась наружу и обняла воспитанницу. – Вижу, у тебя чай готов?! А у меня с собой корзина с едой, давай перекусим?!
Конечно, Эсте хотелось как можно быстрее помчаться туда, куда ушел Дагорд, но не согласиться она не могла. Не так-то легко матушке в ее годы несколько часов трястись в карете, и давно пора умыться, поесть и хоть немного отдохнуть.
– Конечно, но еда у меня тоже есть. – Эста прихватила из кареты несколько подушек и поспешила вслед за уверенно идущей к ручейку матушкой.
– Давай сейчас просто поедим, – предупреждающе скосив глаза на кучера, предложила Тмирна, когда они устроились с чашками чая возле низенького столика, обнаружившегося в багажном ящике, – а поговорим в карете? Я думаю, если мы запряжем твоих лошадей, то доберемся до села быстрее, а там снова сменим коней.
И Эсте снова нечего было сказать, разумеется, матушка права. И потому она жевала все, что ей подкладывала Тмирна, и даже хвалила, с тоской думая о том, чем обедает Змей, если он сбежал из села тайком, а денег после оплаты комнаты у него наверняка почти не осталось?
– Рассказывай, – предложила Тмирна, едва карета тронулась с места, – но сначала покажи браслет… я не поверила своим глазам, когда прочла о согласии эльва провести ритуал.
– Вот, – задрав рукав, протянула ей руку тихоня, и по ее щекам вдруг тихо покатились слезы. – Они закрываются… цветочки. Я только сейчас поняла, почему Алн предупредил Дага… это значит, он все дальше от меня.
– Девочка моя… – Матушка торопливо сунула тихоне платок и бережно погладила ее дрожащие плечи. – Поплачь, это не зазорно. Не каждой так достается, как тебе, с первых дней попасть в такой переплет… но я в тебя верю, ты сильнее многих. И помни, все будет хорошо, я подняла на ноги всех, кого могла, ему навстречу уже едут, сестра Санна живет с мужем в ближайшем городке, и Олтерн отдал приказ своим людям.
– Матушка! – Слезы тихони мгновенно высохли, – но ведь они будут ловить его как зверя… или как преступника, а он и так насторожен и испуган! Может натворить непоправимого, решит, будто терять нечего…
– Как ты могла подумать, что я разрешу искать его обычными способами? – укоризненно покачала головой настоятельница. – Разумеется, я дала самые точные указания. Они просто сообщат нам о том, где его встретили… и постараются осторожно присмотреть, чтобы никто не напал. Патрули Зоралды пока ничего не знают о случившемся в долине и так и разъезжают по тракту, вылавливая одиноких путников для отправки в крепость. Ведьма собиралась построить свое маленькое государство, насколько я могу предположить, и править им, когда отомстит всем, кого считала повинным в своих неудачах. Расскажи-ка мне про нее поподробнее, я хочу кое-что уточнить.
Лэни послушно кивнула, вытерла слезы и начала рассказывать, сама удивляясь тому, насколько понятнее становятся причины давно прошедших событий после открывшихся ей в последние дни тайн.
– У нее был поистине гениальный в своей простоте план, – задумчиво кивнула воспитаннице Тмирна, выслушав ее рассказ и ответы на свои вопросы. – Сначала сделать неотразимыми с помощью ведьминского зелья кузин, захваченных на смотрины, а чуть позже выпить такое же зелье и явиться в спальню Олтерна. И все, любимый мужчина у нее в ловушке, а король на коротком поводке с помощью обязанной ей сестры, точно знающей, благодаря кому она обрела такое счастье.
И тут поперек дороги встал твой Змей… впрочем, тогда он был юным и преданным адъютантом, истово исполняющим указания господина и точно знавшим, как к этому моменту надоели Олтерну назойливо лезшие в его спальню любовницы. Даг не купился ни на золото, ни на ведьминские уловки, а выпить зелье Зоралда почему-то побоялась, думаю, у него короткий срок действия. А на второй день она узнала, что ее кузине удалось то, чего не удалось ей, и пришла в совершенную ярость. Вот в тот момент и начала потихоньку набирать ход лавина событий, сломавших судьбы тысяч людей. Через пару дней ведьма подстроила покушение на Олтерна, ей это несложно, зелье отвода глаз надежно скрывало ее от занятых объяснением возлюбленных. Встречаться в открытую в покоях Олтерна они больше не могли, он дал слово королю. Думаю, не ошибусь, если предположу, что несколько личных слуг Зоралды сидели в тот момент с одеялами и подушками на нижнем балконе, чтобы не дать герцогу погибнуть. Ну а кого ведьма собиралась обвинить в этом покушении, даже сомнений нет. Кузину и адъютанта, ведь, кроме них, никого рядом не было, одним ударом убирая со своего пути обоих.