Book.

— Но не нашли раненых. Ни одного. Может быть, сообщники успели их забрать?

— У всех на глазах? И чтобы никто этого не заметил?

Юлиан шел дальше. Эскалатор представлял собой некоторую опасность: на нем Юлиан становился виден со всех сторон. И очень могло быть, что кто-нибудь его узнает.

На всякий случай он снял куртку, скомкал ее и зажал под мышкой.

Наверху дела обстояли гораздо хуже, чем внизу. Здесь образовалась настоящая давка. Юлиан поднялся на цыпочки, чтобы заглянуть в бутик, но ничего не увидел и начал пробиваться сквозь толпу.

Обрывки разговоров доносились до него и здесь и были еще выразительнее.

— Не знаю, как и сказать вам, господин комиссар! Это были обезьяны. Громадные черные обезьяны с ост­рыми ушами!

— Которые ездили на мотоциклах? Подумайте, что вы несете!

— Может быть, они дрессированные. Я сам вначале не поверил, но моя жена тоже видела. Спросите ее!

Юлиан с трудом подавил улыбку. Он мог себе пред­ставить, что напечатают завтра в утренних газетах. Но лучше уж это, чем правду, хотя так и так никто не поверит.

— Массовая истерия, если вы хотите знать, — сказал кто-то. — Один выкрикнул, а теперь две сотни ротозеев повторяют на все лады.

Юлиан пробрался к магазину. Крошечный магазинчик был полон народа. Разбитый мотоцикл уже убрали, но пожарные, полиция и служащие магазина были начеку, чтобы никто ничего не взял, а зеваки продолжали сновать туда и сюда, умножая всеобщую сутолоку. Юлиан увидел, как женщина лет сорока — судя по всему, среднего до­статка — вытянула из осколков разбитой витрины шел­ковый шарф и сунула себе в сумочку.

И это навело его на одну мысль.

Он шагнул сквозь разбитую витрину, огляделся и выделил из толпы мужчину с небритыми щеками и с таким несчастным выражением лица, что это мог быть только владелец разгромленного бутика.

— Прошу прощения, это ваш магазин? — спросил Юлиан.

— Да. Иди, мальчик, мне не до тебя.

— Я понимаю. Но там... я видел, как эта женщина сунула себе в сумочку шарфик. Я думал, вам это будет интересно.

Расчеты его оправдались. Хотя стоимость шарфика по сравнению с остальным ущербом была смехотворно мала, хозяин с негодованием бросился к женщине, вырвал у нее из рук сумочку и извлек оттуда свою собственность. Тут же разгорелся ожесточенный спор, набиравший силу и привлекший к себе всеобщее внимание.

Юлиан только этого и ждал. Он пробежал до разбитого зеркала и с облегчением вздохнул: осколки еще не убрали. И он сразу обнаружил магический обломок, поднял его и сунул под рубашку. Но, уже убегая, он столкнулся с одним из журналистов, подстерегавших его недавно в отеле.

— Эй, малыш! — окликнул его репортер. — Что ты здесь делаешь в такое время, да еще... — Он запнулся, глаза его сузились. — Погоди-ка, погоди-ка. А ведь ты сын этого фокусника, верно?

— Я не понимаю, чего вы от меня хотите, — соврал Юлиан. — Моему отцу принадлежит этот магазин.

— Интересно, — сказал репортер, и не успел Юлиан оглянуться, как его ослепила фотовспышка. Некоторые зеваки обернулись к нему, и тут случилось то, чего Юлиан боялся.

— Да это же он! Ну конечно, я узнал его! Тот самый мальчик, за которым гнались рокеры!

Воцарилась мертвая тишина, Юлиан медленно пятился назад, пока не наткнулся спиной на дверь, у которой уже однажды закончилось его бегство.

— А вы уверены? — спросил свидетеля полицейский.

— Абсолютно! На нем была голубая ветровка. Вон она у него под мышкой!

Мысли Юлиана беспорядочно заметались. Убегать на глазах множества людей не имело смысла. Но если его сейчас задержат здесь надолго, все пропало. Уже все пропало, потому что в этот момент толпа расступилась, и в проходе показался седоволосый мужчина в плаще с подпалинами.

То был старший из двух полицейских. Он хромал, а лицо и руки были усеяны царапинами. Но он снова принял свой человеческий облик и теперь не спеша приближался к Юлиану, а в глазах вспыхивали злые красные искры.

— Господин комиссар! — обратился к нему постовой полицейский. — Этот мальчик...

— Я в курсе, — перебил его сыщик. — Молодцы, хорошо сработали. Я обязательно упомяну вас в своем рапорте. А мальчика я возьму на себя. Продолжайте!

Он подошел к Юлиану и положил руку ему на плечо.

— Ну, друг мой? — Красный огонь в глубине глаз выдавал лживость его улыбки. — Ты вел себя по-настоя­щему храбро. Твой отец мог бы тобой гордиться. Но теперь все, конец.

Хватка его становилась все крепче.

— По-моему, у тебя есть кое-что, принадлежащее нам, —сказал он и протянул свободную руку. Улыбка его перешла в гримасу.

Глубокое отчаяние охватило Юлиана. Все его надежды рухнули.

— Давай сюда! — потребовал полицейский-тролль.

Юлиан подчинился. С тихим вздохом он достал ос­колок из-под рубашки. Красные глаза тролля жадно вспых­нули. Рука задрожала, и он едва удержался, чтобы не вырвать осколок у Юлиана из рук. Это промедление и подтолкнуло Юлиана на отчаянный шаг.

Он замахнулся осколком, как ножом, и полоснул полицейского по руке.

Комиссар вскрикнул. Один из полицейских бросился к Юлиану — и тут же в ужасе отпрянул.

С комиссаром происходили какие-то жуткие превра­щения. Рана на его руке перестала кровить и срослась почти с такой же быстротой, как и возникла. Рука начала дрожать и на какое-то время превратилась в ком горячего воска, который начал плавиться и формироваться заново. Только теперь из него образовалась не человеческая рука, а трехпалая когтистая лапа, покрытая черной шерстью.

Перемены продолжались на глазах у всех. Под по­трепанным плащом закипело и забродило. Рука, сжи­мавшая плечо Юлиана, раскалилась, а фигура полицей­ского начала уменьшаться, становясь при этом шире и массивнее.

Всего через несколько секунд после прикосновения магического зеркального осколка перед Юлианом стоял слюнявый тролль с красными глазами.

Его рука обожгла плечо Юлиана, он, вскрикнув, скинул ее, отскочил назад, и это явилось сигналом для новой паники. Мгновенно начался кромешный ад. Все бежали, кричали, падали, и Юлиан сам потом не мог вспомнить, как его вынесло из магазина и потащило вниз по эска­латору. Опомнившись, он стоял уже на улице.

Хаос переместился из торгового центра на площадь. Какой-то полицейский додумался на всякий случай вклю­чить сирену и синие огни своей патрульной машины. Этому примеру последовали его коллеги, а потом и команды пожарных машин, которые стояли перед торговым центром, заблокировав улицу. В ближайшие ми­нуты Юлиан мог не опасаться, что привлечет к себе чье-нибудь внимание. Он снова опустил осколок зеркала в карман куртки и зашагал вниз по улице, чтобы поймать такси.