— Это все знают.
— Значит, действительно… — Глеб завозился. — Действительно, это может быть Епископ… Черт… Черт!..
Неспроста, значит, у Ордена есть к нему претензии. Не случайно, значит, он сталкивался с ними. Вспомнить бы, что тогда случилось. Выяснить бы, чего он тогда добивался, чего хотел…
Надо, надо переговорить с кем-то из людей в масках.
Надо пробраться в деревню.
Нужно все выяснить…
Глебу уже не терпелось, хотелось сползти с дерева, подхватить копье — и вперед, вниз по холму, бегом через малину, к деревне, а уж там — будь, что будет…
— Нет, — сказал он вслух. — Еще не время.
Слишком много людей в деревне. И все при оружии. Ходят, сидят, стоят на постах, отдыхают в избах. Вон на дворе за конюшней целая группа — человек пятнадцать; тренируются, рубят клинками пучки хвороста, потрошат мешки соломы. Учитель — в черном плаще, на рукаве багряная повязка, вместо лица — желтая кость.
— Ночью, — пробормотал Глеб, отползая назад. — Дождемся темноты и проберемся в деревню.
Он прижался к толстому стволу, нащупал ногами ветку внизу — ту самую, на которой расположился Ирт — встал на нее, вцепился пальцами в кору, чуть сдвинулся вправо, дотянулся до острого сухого сучка, повис на нем, правой ногой нашарил очередную опору, глянул вниз…
Спускаться было трудней, чем подниматься.
Чуть не рассчитаешь, сорвешься — и все…
Все?..
И что же именно?..
У игровых корпораций дела шли не очень гладко.
Среди игроков участились несчастные случаи, увеличилось количество самоубийств, выросло число психических расстройств — но все это было объяснимо, ожидаемо, и с этим корпорации справлялись своими силами. Немалые деньги шли на создание реабилитационных клиник и исследовательских центров, еще больше средств тратилось на рекламу, убеждающую, что игры абсолютно безопасны, что виртуальные миры не несут никакой угрозы, что нейроконтактер — величайшее изобретение человечества, дарующее полную свободу.
А покушаться на свободу не было позволено никому.
Обыватели верили рекламе, потому что хотели играть.
Чиновники верили корпорациям, потому что имели с них часть прибыли.
А правительство было удовлетворено существующим положением: народ — прежде всего молодежь — не требовал ничего сверх необходимого, потому что все недостающее мог получить в другом — иллюзорном — мире.
А самоубийцы и психи — ну так и что? Их всегда хватало, они есть и будут, а прогресс не остановить, и даже если запретить операции по вживлению нейроконтактеров, даже если прикрыть игровые серверы — этим ничего не добьешься, лишь взбаламутишь народ. И все будет, как раньше — только операции начнут делать подпольно, в ужасающих условиях, серверы перебазируются в другую страну, денежные потоки потекут в другую сторону, а правительство…
Правительство, скорей всего, сменится…
Танк с интересом просматривал материалы, что находились на сервере, адрес которого дал ему человек в желтой футболке и позолоченных очках. Информации было так много, что разобраться с ней сразу не представлялось возможным, несмотря на то, что все данные были структурированы, разбиты по разделам, отсортированы, снабжены аннотациями. Мало помогала и мощная система поиска.
Текстовые файлы, копии всевозможных документов, видеофрагменты, аудиозаписи, вырезки из газет, в основном, «желтых», научные и псевдонаучные отчеты, интервью, логи, ссылки на материалы, находящиеся в общем доступе…
Танк уже знал, что от него требуется.
В игровых мирах стали происходить странные вещи. Такие, что ставили в тупик опытных специалистов.
Некоторые игроки жаловались на страшную головную боль, начинающуюся, едва только они подключались к игре. Двенадцать человек в разное время, в разных странах, но при похожих обстоятельствах полностью потеряли память. Девять человек разучились говорить. Пятеро подключенных впали в кому. Четыре человека погибли — задохнулись во время игры, словно забыли, как дышать.
И это были только зарегистрированные случаи. А сколько подобных происшествий не получили огласки? Сколько смертей могли показаться естественными?
Корпорации были не на шутку встревожены. Пока им удавалось все хранить в тайне, но рано или поздно эти факты могли выйти наружу. Слухи уже ходят, дешевые газетенки печатают жуткие истории, которые лишь кажутся выдуманными, поисковики на запрос «смерть от нейроконтактера» выдают сотни тысяч ссылок.
Хуже всего было то, что корпорации не могли понять, с чем связана волна странных событий. И почему раньше было все нормально, а теперь, вдруг…
Танк откинулся на спинку кресла, включил вибрацию, потянулся, зевнул, глядя в потолок. Пожал плечами, сказал:
— Неужели вы еще не поняли? Это же Матрица… — Он ухмыльнулся, заложил руки за голову, прикрыл глаза, проговорил мечтательно: — Это Искин… Сеть ожила… — Он сидел так довольно долго, наслаждаясь массажем, вспоминая что-то приятное из беззаботного летнего детства. Потом вздохнул, потянулся к отставленной клавиатуре; не открывая глаз, нащупал кнопку включения голосового интерфейса, нажал, сказал ровно и отчетливо:
— Открыть диктофон… Создать новое сообщение…
И, вновь откинувшись на дрожащую спинку кресла, крепко призадумался.
1
Ночь, как назло, выдалась светлая и безветренная.
Глеб и Ирт выбрались из дупла, сбросили на землю оружие, спустились сами.
— Точно хочешь идти со мной? — на всякий случай еще раз спросил Глеб.
— Да, — уверенно ответил Одноживущий.
Они оглядели друг друга, попрыгали на месте, проверяя, не звенит, не брякает ли амуниция. Глеб разрыхлил копьем почву, зачерпнул ладонями жирную землю, умылся ею, размазал по лицу. Затем вытер грязные руки о штаны, запачкал их, испятнал.
Ирт недоуменно следил за действиями Богоборца. Потом просветлел лицом, закивал довольно и поспешил последовать примеру предводителя…
Чумазые, словно черти, они слились с ночью.
— Все запомнил? — шепотом спросил Глеб.
— Да, — тихо откликнулся Ирт.
Они надеялись проникнуть в деревню, не поднимая шума. Идея с пожаром, конечно, была неплоха, но Двуживущие, наверняка, заподозрили бы неладное. Так что Глеб от этого плана отказался, решив приберечь его на крайний случай.
Со своего наблюдательного поста они высмотрели возможный путь в селение, наметили ориентиры. От малинника к деревне тянулась небольшая ложбинка. Ночь затопила ее густой чернотой; прячась в мелкой тьме, можно было ползком добраться почти до самого частокола. Дальше нужно было преодолеть небольшой ровный лужок, где не было укрытий, но который практически не просматривался со стороны деревни, поскольку его заслоняла полоса кустов. Глеб рассчитывал пересечь этот открытый участок за несколько секунд. Они рисковали, но риск был оправдан.