Павел механически ее взял, хотел отбросить, но тут увидел глаза старика. Мастер Уэйд смотрел на этот бумажный обрывок так, словно хотел сжечь его взглядом.
– Не я, – сказал Павел, хотя Гнутого рядом уже не было.
– Надо уходить, – сказал Майк, прислушиваясь к усиливающейся перестрелке. – Без кода я тут ничего не сделаю.
– Подождите… – Павел посмотрел на мятую бумагу. На ней острым твердым карандашом был выцарапан ряд знаков. – Попробуй ввести следующее, – сказал Павел Майку и начал задиктовывать цифры и буквы.
Старик застонал, приподнялся на руках, потянулся вперед.
Оператор снимал его перекошенное лицо крупным планом. Женщина-репортер, шаря глазами по комнате, что-то тихо наговаривала в диктофон.
– Прошло! – Майк хохотнул. – Оказывается еще встречаются идиоты, которые записывают пароли на бумажках!
На экране светилось: «Команды приняты. Подтвердите исполнение».
– Павел! – Майк осторожно отодвинул от себя клавиатуру. – Это должен сделать ты! Иди сюда!
– Что?
– Нажми «Ввод».
– И?
– И, если все верно, базы экстерров останутся без света, тепла и электричества.
– Стойте! – старик хрипел. – Последний раз! Выслушайте меня! Подумайте как следует! Не совершайте непоправимой ошибки! Вы сейчас можете разрушить мир! Поверьте мне!
Павел забросил винтовку за спину. Сказал:
– Я готов поверить тебе, Мастер, если ты объяснишь мне еще один маленький факт, о котором пока не было сказано ни слова.
– Да! Спрашивай!
– Кто такой Некко?
– Некко? Он человек! Человек, с измененным генетическим кодом. Это наш старый, не совсем удавшийся опыт. Мы экспериментировали с человеческим материалом, пытались создать сверхчеловека. А получили Некко, Курта и моего сына. Они люди! Не совсем нормальные, но все же люди! В них нет ничего инопланетного! Хотя с возрастом у них стали проявляться странные способности, о которых мы даже не подозревали.
– Я верю тебе, Мастер, – сказал Павел. – Теперь я точно знаю, что никаких пришельцев не было.
– Так значит?.. – рот старика задергался.
– Я готов даже признать, что ты спас человечество от самоубийства.
– Если бы не я…
– Сыграем? – Павел достал из нагрудного кармана скафандра свою счастливую монетку. – Давай загадаем, если выпадет орел, значит все останется как есть. А если решка – я нажму кнопку.
– Но это глупо!
– Это твой шанс!
Павлу понравилась идея с монеткой, так кстати пришедшая в голову. Он думал, что это красиво – бросить жребий, решая судьбу планеты. Конечно, это был просто жест. Для камеры. Для истории. Свое решение Павел уже принял. Он знал, что выпадет решка. Обязательно. Талисман не может предать.
– Ну почему вы, русские, всегда поступаете наперекор, никогда не видите своей выгоды и вечно надеетесь на удачу? – Старик смотрел на Павла, будто действительно ждал ответа на этот бессмысленный вопрос.
– Ну так что, играем?
– А у меня есть выбор?
– Пожалуй, нет… – Павел подкинул монетку. На миг она зависла в воздухе, словно крохотное солнце. И упала на пол – звеня, подпрыгнула, закружилась, петляя. Шайтан прижал ее ногой. Наклонился. Сказал смущенно:
– Орел.
Камера зафиксировала герб.
– Орел? – удивился Павел.
– Орел! – воспрянул Мастер Уэйд. – Я победил!
– Не может быть, – сказал Павел, нахмурившись.
– Орел, – подтвердила женщина-репортер и с любопытством глянула на Павла, ожидая его действий.
– Дай мне ключ! – Старик уже требовал. – Я уничтожу его, и сразу же отзову охрану. Я позволю уйти тебе и твоим друзьям, и – даю слово – никто никогда не будет вас преследовать, только держите язык за зубами… И мое предложение о работе здесь остается в силе!
Павел поднял монетку, покосился на Шайтана, отвернулся от камеры.
– О чем ты думаешь? Чего медлишь? – Старик ерзал на кресле. – Ты уже все решил! Ты бросил жребий! Сам Бог подсказал тебе, как поступить.
Павел посмотрел на старика и просветлел лицом:
– Бог? Конечно же! – Он крепко сжал монетку в кулаке. – Наш Бог троицу любит! – Последнюю фразу он произнес на родном языке. Потом, видя недоумение на лицах окруживших его людей, повторил ее по-английски.
– Что это значит? – старик встревожился.
– Только лишь то, что игра не закончена… – Он снова подкинул монетку, поймал ее на одну ладонь, сверху прихлопнул другой. Выждал секунду, протянул руку к камере:
– Решка!
– Но это не честно! – возмутился старик. – Это обман!
– Возможно… – Павел качнул рукой. Монетка взлетела к самому потолку. Все смотрели только на нее. – Но это обман во благо! Великий обман!.. – Монетка свалилась ему в руку. Павел стиснул пальцы, даже сквозь плотную ткань перчаток чувствуя теплоту металла.
– Решка, – сказал Павел и разжал кулак.
Он угадал.
– Это ребячество! – завопил старик, пытаясь выбраться из своего кресла. – Вы не понимаете, что делаете!..
– Все это мы уже слышали, – сказал Павел. – Спектакль пора заканчивать. – Он подошел к компьютеру, встал у Майка за спиной, занес руку над клавиатурой, готовясь нажать клавишу ввода. Обернулся, позвал: – Шайтан! Давай сюда! Сделаем это вместе… Майк, ты тоже!
Парализованный старик скрипел зубами. Его сын, воспользовавшись тем, что все внимание переключилось на компьютер, на четвереньках полз к распахнутому сейфу.
Три товарища соединили указательные пальцы. Переглянулись.
– На счет «три»! – предупредил Павел.
Оператор взял крупный план.
– Раз! Два! Три!
Пальцы опустились на кнопку. Крепко – чтоб наверняка – надавили на нее.
«Команда принята к исполнению» – зажглось на экране. В самом его низу побежала тонкая ниточка строки: – «…Последовательность отключения реакторов начнет выполняться через двадцать минут. В течении следующих десяти минут вы можете отменить команду…»
– Ну уж нет, – сказал Павел, сдернул с плеча штурмовую винтовку и короткой очередью вдребезги разнес монитор…
Уже на борту геликоптера, в воздухе, Павел все рассказал товарищам. Штрафники слушали его, не перебивая, яростно посматривали на тихих связанных пленников, стискивали жесткие приклады винтовок.
Бойцы думали о тех, кто погиб на этой войне. Вспоминали своих друзей.
– Неужели все кончилось?
– Пока еще не все… Не сразу…