Стул. А еще этот неестественный порядок в избе. В нежилом, заброшеном доме.
– Эй! – ведьма огляделась. Сердце набрало обороты и гулко колотилось в груди. – Кто здесь? Покажись!
Как же она не заметила сразу? А может сама вчера подняла его?
Нет! В доме кто-то побывал.
Хозяин?
– Дварф! – наугад позвала ведьма. – Я знаю, ты здесь. Выйди, тебе нечего бояться.
Ей показалось, что где-то за печью кто-то негромко захихикал.
– Дварф!
Под печью прошуршало, сдавлено пискнуло, и ведьма вспомнила о мышах.
Она поднялась, подошла к стулу, потрогала его, словно желая убедиться, что он на самом деле стоит на четырех ножках, а не валяется на боку, опрокинутый.
– Зачем ты это сделал? Ты хочешь, чтобы я тебя заметила? Тогда почему ты прячешься?
Никто не отозвался. Даже мыши – мыши ли? – смолкли. Только трещал огонь в печи.
– Кто здесь?
Комната постепенно разогревалась.
Примерно через час, когда солнце и ветер разогнали остатки тумана, ведьма вышла на улицу. Она тщательно обследовала почву вокруг дома. Изучила траву, сухие ветки, осмотрела каждый сколь-либо заметный камешек…
И ничего не нашла. И не почувствовала.
Но кто-то же был в доме! Кто-то поднял стул.
И он пришел, не оставив ни малейшего следа. Либо прилетел, либо пробрался под землей.
Или же… или он всегда был в доме. Даже сейчас там.
Но кто? И где?
Ведьма отступила на несколько шагов. Заслонилась ладонью от солнца, подняла голову, рассматривая избу.
Спрятаться можно на чердаке или в подполье. Можно укрыться и во дворе, допустим, наверху, на сеновале.
Ведьма еще раз обошла вокруг дома – вдруг все-таки где-то что-то пропустила, не углядела – а потом вернулась в избу. Прошла на кухню, взяла с полки большой кухонный нож, сжала его в кулаке и громко объявила, глядя прямо перед собой:
– Эй! Я иду искать!
Никого она не нашла.
Только в просторном пустом подполье, где было сыро и темно, где тенета паутины висели по углам, а в крошечные вентиляционные окошечки врывались острые как лезия лучики света, ведьма спугнула здоровую крысу. Серая хвостатая тень скользнула прямо из-под ног, пронзительно пискнула и шмыгнула куда-то в темь, блеснув на прощание злыми бусинками глаз. Ведьма сотворила рукой защищающий знак, хотя чувствовала, что это обычная нормальная крыса и опасности нет никакой.
Борясь с подступающей паникой, ведьма проблуждала во тьме добый час, ощупывая стены, каменные столбы и деревянные сваи, обдирая с лица паутину, отряхиваясь и негромко поругиваясь. Наконец она сдалась и торопливо выбралась на божий свет. Перевела дух… По крайней мере, теперь она была уверена, что внизу спрятаться негде. Почти уверена…
На чердаке, напротив, было светло. Здесь покоились груды ненужный вещей – старые тряпки, разбитая вдрызг обувь, останки мебели, кованные решетки непонятного предназначения, высохшие шкуры, рассыпающиеся в труху веники, еще что-то – ведьма бродила среди этого хлама, то и дело спотыкаясь, хватаясь руками за стропила, чтобы не упасть. Ей хватило нескольких минут, чтобы понять, что это место не предназначено для проживания кого бы то ни было. Но она все бродила среди мусора, высматривая фрагменты каких-то старых конструкций, увлеченно расшвыривая ногами гнилое барахло, выволакивая погребенные древние предметы. Здесь она нашла какую-то небольшую книгу и, хоть сама и не умела читать, но спрятала ее за пазуху, отлично понимая, какое сокровище ей посчастливилось приобрести. Еще она откопала небольшой стеклянный шарик, в глубине которого – если его встряхнуть – поднимались и плавали белые хлопья, похожие на снег. Или на загустевший туман. Ведьма не знала, для чего предназначался этот предмет, но выбросить его она не могла. Нечто чарующее, притягательное было в этом прозрачном комочке, внутри которого бушевала пурга…
Перерыв чердак, ведьма вернулась к лестнице, глянула вниз… И вновь вспомнила Тауру. Свою деревню.
Она открыла глаза, но ничего не увидела – туман был повсюду – и потому вновь зажмурилась. Так обострялись чувства. Так она лучше слышала, острее все ощущала.
Мимо проходили жуткие тени – она слышала их шаги, ресницами воспринимала ничтожные колебания воздуха, чувствовала странный запах, от которого волосы шевелились на голове. Почему они ее не трогают? Не видят? Или они пока еще слишком заняты?
Ведьма сжалась в комочек. Ей нестерпимо хотелось закричать, броситься сломя голову прочь. От этих незримых чудовищ, от трупов под ногами, от тумана, от…
И вдруг она успокоилась. Откуда-то пришло знание, что спастись можно. Главное – не поддаться панике. Не дать страху затмить сознание, поглотить разум.
Что-то приближалось.
Хозяин. Нечеловек.
Ведьма распахнула глаза, привстала, таращась в слепое облако. Протянула вперед руку и потеряла ее из виду. Вернула к лицу.
Нечеловек. Он почуял ее.
Озарение ворвалось в нее, словно струя ледяной воды. Череп будто бы в одно мгновение раздался, разросся до невероятных размеров, вобрав в себя новое знание. Заломило лоб, виски.
Озарение! Так вот оно какое! Нежданное, неуправляемое, желанное. Ее первое озарение. Сила настоящей ведьмы…
Демон. Жаждущий плоти. Существо другого мира. Порождение колдуна. Его рука.
Демон видел ее. Демон видел все.
Она вскрикнула и зажала рот ладонями, вымазав лицо кровью.
Кровью Тауры.
Почувствовала соленый вкус на губах.
И ее тут же вырвало. Вывернуло наизнанку. Протрясло. И отпустило. Ведьма даже не поняла, что с ней только что случилось. Она вскочила на ноги.
Демон смотрел прямо на нее. Тени вдруг замерли на короткое мгновение, получая приказания от своего хозяина – откуда она узнала это? – и двинулись вновь. На этот раз прямо к ней, охватывая кругом, стягиваясь кольцом…
Ведьма не могла ничего видеть в тумане, но теперь она ЗНАЛА, что за твари идут к ней – уродливые карлики с длинными руками-крючьями, с пастями, полными острых зубов. Смертельно опасные карлики.
И были еще одни – худые, черные – палачи мертвых с серпами в руках.
И были еще…
И еще…
Ведьма находилась на грани безумия. Озарение дало ей то, что она не могла переварить своим неподготовленным разумом.
Спасение было в немедленном движении. Она видела брешь в рядах карликов, хотя ничего не могла видеть. Она просто ЗНАЛА, что окружение пока еще сомкнуто не плотно.
И она побежала.
Перепрыгивая через мертвые тела. Огибая невидимые углы домов. Маневрируя меж незримых препятствий. Уворачиваясь от медлительных преследователей.