– За что?! – возмутился Огерт, брызжа алой слюной.
Его схватили за отвороты плаща, приподняли, встряхнули – он не сопротивлялся. Он все еще играл роль недоумка. Притворялся калекой.
Он хотел отвлечь внимание некромантов, хотел вывести их из себя, чтобы ослабить их связь с мертвяками и, воспользовавшись этим, сплести собственные Узлы Власти, подчинив чужих мертвяков себе.
Он почти уже добился этого, но сейчас начал сомневаться, верный ли путь выбрал.
Эта троица была сильна.
Может лучше начать все по-новой?..
Огерт задергался, пытаясь вырваться из рук высокого некроманта:
– Отпустите меня! Я скажу, кто эта женщина, и объясню, почему она должна пойти со мной!..
С треском лопнула подкладка плаща.
Из-под нее выскользнул свернутый вчетверо бумажный лист.
Огерт не заметил этого.
Бумага, кувыркнувшись в воздухе, развернулась и плавно опустилась на пол. Легла королевским гербом вверх.
Некроманты опустили глаза. Тот, что держал Огерта, разжал пальцы и наклонился:
– Что это?
Огерт упал, ударившись головой о стол. И увидел бумагу. Он потянулся к ней, но некромант оказался проворней.
– Отдайте! – затребовал Огерт своим обычным голосом, пытаясь подняться на ноги. – Это секретный документ!
Некромант даже не посмотрел на него. Он читал вслух:
– …высокий мужчина с острым носом, серыми глазами, крупной родинкой на правом виске…
– Это фальшивка, – Огерт старался говорить спокойно. – Я запасся ей на случай, если меня схватят.
На его слова не обратили внимания.
– …отмечен особой благодарностью Короля…
Некроманты напряглись, глаза их потемнели.
– … пожизненно освобождается ото всех подорожных сборов…
– Эта бумага помогает мне путешествовать, – Огерт еще надеялся, что все обойдется. – Она может всем нам пригодиться.
– Предатель… – зашипели голоса.
– Какой же я предатель? – возмутился Огерт. – Я такой же некромант, как и вы! Мой дар – вы должны его чувствовать!
Ледяная рука впилась в глотку, и Огерт задохнулся.
– Мы слышали о таких, как ты!
– Вы ошибаетесь… – с трудом выдавил Огерт. Голос его стал похож на голоса некромантов. – Таких как я больше нет…
Он попытался ударить костылем противника, но жесткие пальцы так сдавили хрустнувшую гортань, что в голове помутилось. Огерт обмяк, глаза его закатились. Он еще говорил что-то, хрипел невнятно:
– Пусти… пусти, гад… – Вцепившись в запястья некроманта, он пытался ослабить мертвую хватку, но с каждым мгновением силы его таяли.
– Предатель!
Теряющий сознание Огерт отлетел к стене, ударился о нее затылком, скатился на пол, под ноги Нелти.
Черные высокие нелюди вновь сошлись вместе.
Снова завыла кошка.
По высокой траве напрямик через луг несся взмыленный жеребец, уходя от медлительных преследователей.
Припавший к шее скакуна всадник то и дело оглядывался. В правой руке он держал обнаженный меч с прямым клинком двусторонней заточки – оружие пешего воина, а не кавалериста. Жесткими пятками всадник бил жеребца по ребрам, колол лоснящиеся бока острием меча и выкрикивал:
– Готь!.. Готь!..
Гиз Бесстрашный удирал от группы мертвяков…
Семь дней находился Гиз в пути. Семь дней гнал он выбивающегося из сил коня. Многими дорогами проскакали они, много тихих деревень осталось позади. Они останавливались лишь ночью, и только в относительно безопасном месте. Измученный жеребец получал порцию овса и корку хлеба; разбитый Гиз ел толченый мясной порошок, черствые лепешки и вонючий сыр. Потом жеребец засыпал стоя, а Гиз всю ночь боролся со сном…
Чем дальше они продвигались, тем опасней становилась дорога.
Не однажды Гиз вступал в бой с мертвяками. Случалось биться с их хозяевами – некромантами. Бывало, что путь преграждали многочисленные отряды живых мертвецов – драться с ними было подобно самоубийству, и Гизу приходилось сходить с дороги, чтобы обогнуть, обойти врага далеко стороной.
А однажды с вершины холма Гиз увидел целую армию мертвых, спешащую по направлению к Кладбищу. Длинная колонна вооруженных чем попало мертвяков тянулась до самого горизонта. Блестели на солнце клинки, алебарды, щиты и зерцала доспехов, и стонала земля от мерных шагов.
Гиз не видел того, кто вел это полчище. Но знал, что один некромант с такой армией не управится, каким бы даром он не обладал.
Теперь Гиз понимал, почему Страж Могил позвал его.
Но для чего?
На что рассчитывает Страж? Чтобы справиться с нашествием мертвяков нужна армия, а не один охотник.
Гиз торопился, гнал коня.
Через тихие села и мертвые деревни, мимо готовящихся к войне городов, по дорогами и бездорожью, срезая путь и огибая препятствия, встречая врагов и не видя союзников…
– Привет, сестренка, – шепнул Огерт, криво улыбнувшись. Он снизу глядел на некромантов и не пытался встать.
– Здравствуй, старший брат, – Нелти коснулась пальцами лица Огерта, улыбнулась печально в ответ. – Я почти сразу тебя узнала.
– Я в этом не сомневался…
Три черные фигуры стояли на пути. А позади них выстраивались в ряд мертвяки. Они входили по-одному, и под их ногами жалобно скрипели половицы.
– Что будем делать, сестренка?
– Не знаю.
– А что собирается делать твоя кошка?
– Она настроена драться.
– Что ж… Я готов ее поддержать…
Они забились в узкий промежуток между тяжелыми столами, прижались к стене спинами. Рядом покачивался бледный трактирщик, он бормотал что-то, закатив глаза, – кажется, готовился умирать.
– Ты рассчитываешь их победить, брат?
– А что еще мне остается?..
Дышать стало почти невозможно. Ледяной воздух обжигал горло, вонь вызывала тошноту. А мертвяков в зале харчевни все прибывало, они раздвигали столы, опрокидывали лавки, отшвыривали стулья.
Мертвые посетители наводнили трактир Окена.
Кажется, они собирались здесь пировать.
– Опиши, что происходит, – попросила Нелти.
– Пока ничего, – ответил Огерт, медленно вытягивая тесак из ножен, прикрывая лезвие рукавом. – Просто здесь становится многолюдно…
Тринадцать мертвяков построились в ряд за спинами своих хозяев. Рявкнули дружно, глядя на Огерта: