– Пятнадцать минут до старта! – Теперь голос звучал в наушниках, активированный шлем гасил большинство внешних звуков.
Он переключился на командный канал, общий для боевой рубки и резервного командного центра. Здесь пока что царила тишина, командный канал резервировался для капитана или для сообщений очень срочных, требующих немедленной реакции. Таковых пока не имелось.
На консоли Анри видел, как подскочила мощность реакторов – энергетики готовились к переходу в боевой режим. А сразу вслед за этим он увидел, как Манн неторопливо, даже несколько вальяжно выпрямился в кресле.
Выдержав секундную паузу, Манн сделал глубокий вдох и заговорил глубоким, густым, пробирающим до костей голосом. Для этого сообщения он воспользовался капитанским допуском, и теперь его слышали все.
– Говорит капитан Манн. Мы идем в бой!
От этой старинной команды Анри пробрало до самых печенок. Ни разу за все годы службы на флоте ему не приходилось слышать этих слов. Они идут в бой! Но сознание и тело, вымуштрованные годами муторных тренировок, все делали автоматически, невзирая на нервную дрожь, от которой ощутимо тряслись пальцы.
Он закончил проверку даже быстрее, чем командиры боевых частей сообщили о готовности. Сказывался опыт – Анри летал артиллеристом на фрегатах, когда его лейтенантики только начинали мечтать о поцелуях своих одноклассниц.
Но когда он принял последний доклад и занять себя стало нечем, появилась дрожь. В бой! Навстречу тем, кого без огромных потерь ни разу не удавалось даже задержать. И если вспомнить записи внутренних камер погибших кораблей, очень часто их экипажи успевали осознать свою смерть. Плазменные заряды убивали долго, достаточно долго, чтобы от сотрясения при ударах ломались кости. Ядерная ракета убивала хотя бы быстро и милосердно.
Нельзя раскисать, напомнил себе Анри, нельзя показать свой страх другим! И если он, старпом фрегата, позволит себе поддаться страху, то какими глазами посмотрят на него подчиненные? Никак нельзя! Он завистливо посмотрел на капитана, вот ему-то точно некогда было бояться.
– Это капитан Манн. Алексей, выводи своих.
Как и в прошлый раз, экипажи такшипов отправлялись на свои суденышки в самый последний момент. Анри проследил, как крошечные фигурки несутся над серым унылым пейзажем, и мысленно пожелал им удачи. Даже во время подавления бунта на Большом Шраме потери в москитном флоте оказались весьма значительными. Сейчас же они шли на равного противника. В лучшем случае на равного!
– Пять минут до старта! Экипажу приготовиться к вакууму! – Женский голос компьютера помогал уменьшить страх. Было в этом что-то древнее, дикарское, но мужчина, если он мужчина, превозмогает страх, слыша женский голос. Или хотя бы боится меньше. – Минута до вакуума!
Пора! Едва успев услышать предупреждение, Анри тут же захлопнул шлем. И на секунду оказался отрезанным от всех тех привычных шумов, которые окружают человека на космическом корабле. Больше всего ударило по нервам исчезновение обычно не замечаемого шороха вентиляции. Привыкший к постоянному звуковому фону, Анри успел испытать легкую дезориентацию и даже обрадовался, когда включились наушники шлема. Но теперь он мог слышать только то, что касалось его напрямую.
– Внимание экипажу. Десять секунд до вакуума!
Он не услышал шуршания насосов, просто почувствовал падение давления по тому, как стал раздуваться скафандр. Все, теперь корабль был полностью готов к бою. Воздух откачивали с незапамятных времен. Теоретически это уменьшало разрушения при попаданиях, практически – помогало разве что избежать пожара. Но тот, кто видел пожар на космическом корабле, никогда бы не сказал, что эта предосторожность излишняя.
Анри подвигал плечами, привыкая к изменившимся ощущениям. Века исследований космоса довели скафандры почти до совершенства, но даже самый совершенный скафандр хоть немного, да терял в вакууме подвижность. Внутреннее давление раздувало его, и для движений приходилось прилагать чуть больше усилий, чем обычно.
Пока Анри привыкал к вакууму, экипажи с такшипов добрались до своих машин. Одна за другой загорались отметки включивших двигатели такшипов. Реакторы этих крошек выходили на рабочую мощность почти мгновенно, не требуя длительной процедуры запуска. Или же их бортинженеры запустили реакторы заранее, еще на борту фрегатов? А какова готовность реакторов «Церама»? Они успеют?
Мысли перескакивали с одного на другое в дерганом, рваном темпе. Анри никак не мог заставить себя сконцентрироваться на чем-то одном, а когда протянул руку к консоли, намереваясь вывести на экран схему Юпитера, то увидел, как сильно дрожат его пальцы. Он трусит?!
Злость на самого себя помогла восстановить самоконтроль. Анри прислушался к дыханию – быстрое и неглубокое, оно выдавало охватившее нервное напряжение. Или страх?
Без разницы! Анри слегка увеличил подачу кислорода и сделал несколько вдохов, глубоких, до боли в ребрах. Эйфория от опьянения кислородом немного помогла сконцентрироваться, а в следующую секунду он позабыл о страхе. Фрегат взлетал!
Анри пропустил момент, когда на маневровые двигатели подали энергию. Для него старт начался в тот момент, когда, задрожав, фрегат медленно пополз вверх на слабеньких, почти невидимых выхлопах маневровых дюз. Анри до боли прикусил губу. Он умудрился пропустить поданную на общем канале команду о старте. Пропустил, словно зеленый гардемарин, впервые оказавшийся в летящем корабле! Поступок, недостойный старшего помощника!
– Господа, внимание, аспайры выходят из-за горизонта планеты! – Перри говорил так, словно смотрел увлекательнейший фильм и увидел занятную режиссерскую находку. – Как вы думаете, нас уже заметили?
Анри не заметил, когда успели включить конференц-связь, простую, без видео, экономя пропускную способность боевых каналов – просто голоса в эфире. Для координации действий этого было достаточно.
Фрегаты поднимали сто тысяч тонн своей массы неторопливо. Выплюнув один длинный импульс, они выключили двигатели и дальше двигались по инерции. Скорость убегания у Метиды была такой маленькой, что этого жалкого толчка вполне хватило для набора второй космической. И сейчас, отбрасывая угольно-черные тени на планетоид, фрегаты расходились подальше друг от друга. На такой дистанции выхлоп маршевого двигателя мог серьезно повредить соседей.
– Десять километров от поверхности, – проинформировал Роум, – вектора выхлопов не пересекаются.
– Пожалуй, пора, – задумчиво пробормотал Перри и прокашлялся, прочищая горло. – Внимание, эскадра, включить маршевые двигатели!
Анри стало все сильнее вдавливать в кресло – двигателям требовалось время для выхода на полную мощность, и тяга росла постепенно. Вот теперь их наверняка заметили. Невозможно не заметить, как за маленьким булыжником вспыхивают полотнища ослепительного огня. Три сияющих факела, каждый из которых вдвое длиннее планетоида.
– Полная тяга! – отрывисто скомандовал Перри.
Сейчас им нужно было максимально быстро затормозить и начать переход на эллиптическую орбиту для перехвата конвоя. Орбитальное маневрирование возле крупных небесных тел накладывало множество ограничений. Но эти же ограничения сковывали сейчас и аспайров, давая людям шанс.