— Ну, мы наверху. Что дальше?
Аврора нерешительно сделала шаг вперед, ступая в снег, словно в воду. Затем еще один. Осмелев, направилась к площади.
— Подожди. Я быстро, — остановила она Глеба, двинувшегося было следом.
Мальчик досадливо помотал головой, но остался на месте. Что-то подсказывало ему, что сейчас беглянку лучше предоставить самой себе. Серый унылый пейзаж вокруг не внушал оптимизма. Монотонный неутихающий ветер запросто мог принести какую-нибудь заразу. С другой стороны, он сдувал человеческий запах в строго определенном направлении, указывая, откуда стоит ждать мутантов в первую очередь.
Контролируя подходы, Глеб то и дело поглядывал на странноватую спутницу. Прошагав с десяток метров, Аврора остановилась и полезла в торбу. В руках у нее появился продолговатый цилиндр-пенал. Владлен говорил, что не нашел в вещах пленницы ничего, стоящего внимания. Но тогда что за прибор держала она сейчас?
Открутив колпак, Аврора подняла цилиндр повыше. Изнутри посыпалась серая взвесь.
Пепел? Погребальная урна?
Порыв ветра подхватил облачко праха на лету и стремительно унес прочь, развеяв над безлюдными улицами мертвого города.
Постояв с минуту, девочка побрела обратно. Поравнявшись с напарником, кивнула в сторону метро. Глеб не стал выспрашивать, что да как… Захочет, сама расскажет. А если нет, он в это дело лезть не будет. Раз она это сделала, значит, так надо. И точка.
Со стороны соседнего здания послышался выстрел. Следом — рычание неведомого мутанта и звуки возни. Где-то совсем рядом кипела нешуточная схватка. Возможно, сталкеры, возвращаясь к спуску в подземку, вспугнули какого-то хищника. Или это охотники зачищают подходы к павильону? В любом случае, лучший вариант для практически безоружных и скудно экипированных детей — немедленно возвращаться в метро.
Приняв решение, мальчик потянул Аврору за рукав. Не стоило злоупотреблять удачей. Непрестанно оглядываясь, дети поспешили скрыться в шахте наклонного хода.
Спуск прошел спокойно, без происшествий. Удача, как известно, благоволит решительным, и, судя по всему, двое отчаянных подростков ей сегодня глянулись. Несколько тревожных минут ожидания заставили их изрядно понервничать, когда на условленный стук за гермодверью никто не отозвался. Но потом все же раздался долгожданный лязг засова, и заспанный дозорный с недовольным ворчанием впустил гуляк внутрь.
Последние силы ушли на дезактивацию, дегазацию, медосмотр. Паразитов на себе не принесли, дозу не схватили — уже хорошо. Еле дождавшись окончания обязательных процедур, усталые путники ввалились на станцию. Предварительно пришлось расстаться с горсткой патронов. За оказанные услуги щепетильные в вопросах санитарии бордюрщики драли втридорога, но выбирать не приходилось.
На оставшиеся в винтовке несколько патронов удалось заполучить в местной «гостинице» нехитрый ужин и свободную клетушку для ночлега. Необходимо было хоть немного восстановить силы после бесконечно длинного и богатого на события дня. Устроившись на ворохе подопревшей соломы, Глеб мгновенно ощутил, как тяжелеют веки, и сладко зевнул. Переживания минувшего дня сделали свое дело — сознание стремительно уплывало, измученное тело требовало отдыха.
— Спасибо тебе…
Тихий голос Авроры вырвал его из полудремы.
— За что? — не понял спросонья мальчик.
— За все, что ты для меня сделал. Из плена вызволил… От дикарей этих защитил… Наверх проводил… Для меня это очень важно, поверь! Прости, что заставила тебя рисковать. — Девочка запнулась, мучительно подбирая нужные слова. — Моя мама… Она болела долго. Перед тем, как… Перед смертью все твердила, что в город вернуться хочет. Небо увидеть. Солнце. Я должна была выполнить ее желание, ее последнюю волю, понимаешь? Должна была!
Глеб привстал со своего места, успокаивающе взял Аврору за плечи.
— Ты все правильно сделала. Твоя мама вернулась домой. В тот город, прежний. Как на картинках. Ей там будет хорошо.
Незатейливые слова мальчика оказали на беглянку самое благотворное воздействие. Свернувшись калачиком, Аврора благодарно улыбнулась и закрыла глаза. Совсем скоро Глеб уловил ее размеренное дыхание.
Ему же, напротив, после короткого разговора уснуть не удавалось. В голове снова роились мысли. Вспомнились собственные родители, без которых было так тяжело и одиноко… Пока не появился Таран, заменивший обоих, умевший быть и наставником, и заботливым отцом, а иногда и просто другом, с которым всегда можно поделиться переживаниями, спросить совета, помечтать в конце концов…
Хоть бы весточку какую послать… Вот только куда? Таран что-то говорил про мазутов, про какое-то неотложное дело… Может, он все еще на «Техноложке» и даже не подозревает о пропаже Глеба? Дав себе обещание наведаться к мазутам при первой же возможности, Глеб нашарил в кармане драгоценный пузырек с лекарством и забылся тревожным сном.
Где-то совсем недалеко, шестьюдесятью метрами выше, дикие собаки уже вовсю терзали исходящую паром тушу трепана, решив не связываться с опасным двуногим, что тащил сейчас раненого соплеменника по руинам Невского проспекта. Желанная добыча ушла буквально из-под носа. Не судьба, значит…
Вообще судьба — особа капризная, непредсказуемая. Бывает покладистой и кроткой, пуская все на самотек, позволяя подопечным уверовать в собственные силы, но чаще шалит, проверяет на прочность, неустанно подбрасывая одно испытание за другим. Безжалостно швыряет в водоворот событий, тасует колоду человеческих душ по своему разумению, сталкивает лбами одних, разбивает союзы других… Иногда этой злодейке угодно, чтобы дороги ищущих не пересекались. Не оттого ли, что каждому уготована роль в более важном действе, нежели поиски друг друга?
Судьба — как ретивый скакун. Никогда не знаешь, когда покажет норов и взбрыкнет. Одни предпочитают с ней не спорить и отпустить поводья, другие — напротив, пытаются приручить. Оседлать ее удается не многим. Стать хозяином судьбы — единицам.
С трудом разлепив глаза, Глеб попытался встать, охнул и схватился за голову. Сразу вспомнился дед Палыч с его бесконечными попойками и утренними стенаниями. Теперь мальчик примерно представлял, что значит «проснуться с бодуна». Ощущения были практически те же. В висках размеренно стучали молоточки, все тело ломило после неудобных стылых нар, шея безбожно затекла. Ночевка в удушливой тесной каморке сил не прибавила. Стараясь не обращать внимания на тупую ноющую боль в затылке, Глеб выполз наружу и осторожно ощупал голову. Кровь на макушке подсохла, образовав корку. Вот и ладно. Заживет как-нибудь.
Потянувшись, он сонно осмотрелся и только теперь обратил внимание на пустующий лежак. Аврора бесследно исчезла. Не оказалось ее и возле рукомойника. Неужели обманула? Получила свое и смылась втихаря? Похватав пожитки, паренек пронесся по станции, бегло осмотрел каждый закуток, каждый проулок. Похоже, тщетно. В таком скоплении народа не то что отыскать кого-нибудь, самому потеряться несложно. Скорее всего, беглянка уже где-нибудь далеко, в туннеле. Но в каком из нескольких? И ведь ни словом не обмолвилась о дальнейшем маршруте!