Сколько прошло с момента удара? Неделя? Две? Время внутри больничного бомбоубежища, проведенное наедине с собственным горем, тянулось бесконечно долго. Пища, вода, медикаменты — всего хватало вдосталь. Не нужда заставила распечатать гермодверь и подняться наружу. Здесь, на поверхности, оставалось незавершенным одно важное дело. Дело, из-за которого он не раз уже порывался расстаться с безопасностью и комфортом уютного бункера.
Первая вылазка наверх, в изуродованный опаленный город, засела в памяти так же прочно, как воспоминания о дне Катастрофы. Мертвые, лишенные привычной людской суеты улицы, черные от копоти остовы автомобилей, разбитые витрины гипермаркетов и… тела. Обугленные, бесформенные… Трупы нерасторопных горожан, умиравших в страшных корчах, без какой-либо надежды на спасение.
Место, где он оставил бездыханное тело своей возлюбленной, оказалось погребено под обломками обрушившегося на проезжую часть дома. Блуждая среди массивных бетонных глыб, Таран все тешил себя надеждой, что сможет отыскать и похоронить останки, проститься по-человечески. Но продолжительные поиски оказались тщетными. Война не желала расставаться со своими трофеями.
Целое скопище трупов обнаружилось в эскалаторной шахте, возле наглухо закрытых гермоворот. Эти не были столь обожжены. По всей видимости, бедняги скончались от ран и радиации, так и не достучавшись до тех, кто укрылся внутри. Увиденное вгоняло в ступор, лишало самообладания и последних крох воли. Совладать с эмоциями оказалось не по силам даже ему, привыкшему к испытаниям и тяготам военной жизни офицеру-контрактнику.
Выскочив из перехода, Таран бесцельно бродил по безлюдным дворам, пока не услышал тревожный писк дозиметра. Свыкнуться с тем, что поверхность теперь стала смертельно опасной, было трудно. Надо же… Смертельно опасной… Но не настолько ведь, чтобы в одночасье исчезло население целого города? Возможно, те, кому посчастливилось уцелеть, уже покинули разрушенные кварталы и ожидают эвакуации где-нибудь там, на окраинах?
Однако картина разрушений, увиденная с высотки, лишь добавила пессимизма. Везде, куда ни кинь взгляд, сплошь пепелища и смерть. Собравшись домой, в убежище, Таран вдруг замер у бортика крыши и до рези в глазах принялся вглядываться в серую дымку, стелющуюся над самой землей. Возле метро наметилось какое-то шевеление. Неужели люди? Издалека невнятные фигурки казались игрушечными. Трое беженцев в ватно-марлевых повязках тащили к киоску вентиляционной шахты некий продолговатый предмет… Баллон? Спустя пару минут догадки подтвердились. Вспыхнул огонек газовой горелки, полоснув по заиндевевшей решетке. Похоже, смельчаки вознамерились попасть в метро с черного входа…
С интересом наблюдая за возней взломщиков, Таран прозевал тот момент, когда из подземного перехода вынырнула группа вооруженных людей в громоздких костюмах химзащиты. Прошляпила появление патруля и несчастная троица. Тщетные мольбы о пощаде, треск автоматов… За считаные секунды все было кончено. Буднично, словно всю жизнь только этим и занимался, командир отряда обошел поверженных, сделав по контрольному выстрелу в голову. Потом люди с автоматами исчезли в переходе. Так же неспешно и без суеты.
Что ж… Вот и ответ на терзавший долгое время вопрос. В метро есть уцелевшие. И порядки у них, исходя из увиденного, не самые гуманные. Желания воссоединиться с соплеменниками сразу поубавилось. Конечно, рано или поздно это придется сделать, но теперь уж точно стоит поискать более безопасный путь в подземку. А оставшаяся возле трупов горелка будет в этом деле не лишней. Быть может, с ее помощью удастся-таки вскрыть наглухо задраенный люк, отделявший жилище Тарана от системы подземных туннелей? На это препятствие Таран наткнулся еще в первые сутки своего добровольного заточения в бомбоубежище, но без инструментов совладать с массивной створкой был не в силах.
Немного позже, перетаскивая увесистый аппарат газовой резки к входу в больницу, Таран и сам допустил непростительную оплошность, расслабившись раньше времени. Звук одинокого выстрела застал его врасплох. Со стороны ближайших руин донеслась забористая ругань. Еще хлопок. Пуля выбила фонтанчик пыли в паре метров от него. Мужчина растянулся на мостовой и замер в нелепой позе, доверившись интуиции.
Из темноты подъезда выбрел бледный парень с ТТ [23] в дрожащей руке. Золотая цепь на шее, изгвазданный синий костюм в аристократическую полоску… То ли бандюга последнего урожая, то ли воротила какой… Все одно — со стволом обращаться не умел: опрометчиво положил оружие на землю, обыскивая жертву. За что и поплатился.
Забрав пистолет в качестве трофея, Таран не стал прессовать и без того запуганного бедолагу. Лишь дал пару оплеух для острастки и заставил нести баллон. Возле лестницы в больничный подвал незнакомцу поплохело. Видимо, успел дозу хватануть. Упал, как подкошенный, захрипел. Пена розовая изо рта, глаза красные, больные, лицо пепельно-серого оттенка. Дрянь дело, одним словом…
Спускаться в убежище парень наотрез отказался. То ли чувствовал скорую смерть, то ли просто не верил в бескорыстную помощь… Так и остался сидеть на ступеньках, дрожа и надсадно кашляя. А вот Таран, поколебавшись, все же ушел. Здравый смысл возобладал над эмоциями. Жалеть парня поздно, тащить его внутрь силком — бессмысленно. Все равно не жилец уже…
Глухая дверь с лязгом захлопнулась, оставляя за порогом ужасы внешнего мира, но в голове еще долго звучал безутешный пронзительный голос:
— Оставь меня в покое! Оставь меня в покое! Оставь…
Захотелось во что бы то ни стало избавиться от назойливых, бередящих душу звуков. Сделав над собой усилие, наемник открыл глаза.
Некоторое время понадобилось, чтобы осознать тревожный факт — истеричные стенания не являлись плодом сна. Кричали по-настоящему и где-то совсем рядом. Голос, искаженный страхом, срывающийся на хрип, показался отдаленно знакомым. Неужели Кантемиров?
Преодолевая слабость, Таран приподнялся. Босые ноги коснулись холодного дощатого пола. Ощущение бодрило, прогоняя головокружение и остатки дремоты. Не время предаваться воспоминаниям! Не мешкая, сталкер зашарил по стульям в поисках своих пожитков. Тем временем вопли за стеной усилились, вынуждая судорожно влезть в комбинезон, чертыхаясь и путаясь в ремнях. Ботинки обнаружились рядом, возле хирургического стола. Дежурный оружейный шкафчик в углу оказался не заперт — хоть раз рассеянность Владлена оказалась кстати! Смахнув невесть как оказавшиеся внутри склянки, Таран вытащил плохонький, но готовый к стрельбе «Абакан». Еще немного, и он распахнул дверь, нетвердой походкой ввалившись в смежное помещение. Битое стекло, развороченная мебель, опрокинутые кушетки… Казалось, по палате прошелся ураган.
Посреди устроенного беспорядка, судорожно перебирая руками и оскальзываясь в лужах разлитого физраствора, полз Кантемиров. Собравшись окликнуть врача, сталкер застыл на месте, разобрав сквозь непрерывные стоны звук грузных шагов.
Еще мгновение, и в круг света, возвышаясь над забившимся в угол Владленом, шагнул Он.