— Тихо! Я как раз тебя ищу! — схватив под локоть, Лера оттащила парнишку к стене. — Вот, послезавтра передашь деду.
Она протянула приятелю сложенный листок бумаги.
— Что это? — Юрик попытался развернуть листок.
— Не читай! — остановила Лера. — Это записка для деда. Убегаю я.
— Куда?!
— С лодкой. В Антарктику.
— А-а, это чтобы за лопоухого замуж не идти? — немного подумав, понимающе протянул Юрик.
— Что-то вроде.
— Понимаю, не сахар. А с тобой можно?
— Нет. На кого мать оставишь, подумал?
— А ты деда своего? — тут же парировал Юрик.
— Он мужчина и член Совета. Не пропадет.
— Вечно все испортишь, — со вздохом опустил голову парнишка и, неожиданно что-то вспомнив, засуетился. — Погоди! Я сейчас быстро домой сбегаю, только никуда не уходи!
Лера собиралась возразить, но Юрика и след простыл. Впрочем, через несколько минут он вернулся и протянул ей что-то замотанное в тряпицу.
— Вот, хотел на свадьбу подарить, но раз такое дело, держи сейчас.
Развернув сверток, Лера с удивлением повертела в руках самодельную рогатку.
— Я у добытчиков специально с поверхности несколько веток попросил, — с гордостью прокомментировал мальчишка. — Думал, может, тебе пригодится?
— Где? В семейной жизни? — Лера засмеялась но, видя серьезность приятеля, осеклась.
— С оружием сейчас сама знаешь, перебои. Дед вон твой «макарыч» в сейф запирает…
— А ты откуда знаешь?!
— Разведка донесла. С рогаткой ты всегда вооружена, мне спокойней будет. Оставь мне что-нибудь на память, — неожиданно попросил он.
— Что? — растерялась беглянка.
— Не знаю.
Посмотрев на поникшую фигурку приятеля, Лера поддалась секундному порыву и, наклонившись, чмокнула Юрика в щеку.
— Мне пора, — выпрямившись, она пошла по коридору. — Приглядывай за дедом, ладно? Надеюсь, еще увидимся.
— Пудреницу взяла? — с беспокойством окликнул девушку Юрик, у которого от внезапного счастья запылали уши.
— Да, — кивнула Лера, пощупав задний карман джинсов.
— Переложи. А то сядешь, — посоветовал Юрик и тихо добавил: — Вспоминай обо мне.
— Хорошо, — смутилась остановившаяся Лера: вечно дуркующий парнишка как-то неожиданно повзрослел.
В этот момент в коридоре мягко погас свет, и силуэты замерших ребят несколько секунд выхватывали из сумрака малиновые сполохи аварийного освещения.
— Лодку отключили, — догадалась Лера, когда под потолком с едва слышным гудением снова разлился тусклый желтоватый свет. — Я пошла.
— Ты вернешься?
— Обещаю. С кем еще ты будешь собрания старейшин срывать?
— А помнишь, как мы подложили бомбу-вонючку Климову, когда они совещались о ремонте дренажных систем? — лицо Юрика тут же растянулось в улыбке.
— Еще бы! С ним потом неделю не разговаривали, — засмеялась Лера. — Завтра тоже будет финт — накануне свадьбы старейшин невеста сбежала!
— Класс! — оценил Юрик. — Крик поднимут! Я тебе потом все в подробностях расскажу…
Где-то в глубине коридора гулко хлопнула дверь.
— Возвращайся быстрее, — обернувшись, поторопил подругу Юрик. — Я буду скучать.
— Я тоже, — прошептала Лера.
Юрик кивнул и растворился во мраке коридора. Но сгустившаяся темнота еще пела его звенящим голосом:
Выбери меня!
Выбери меня!
Птица счастья завтрашнего дня!
* * *
Ствол вентиляционной шахты по обыкновению встретил ее таинственной полумглой и тишиной. Лера немного постояла, задрав голову, привычно всматриваясь в невидимый конец колодца. Ни шороха, ни знакомых аккордов чарующей мелодии, ради которых она столько лет тайком убегала с плантации, чтобы здесь, в одиночестве, укрывшись от посторонних глаз, побыть наедине с фотокарточкой родителей и своими мыслями.
Ни звука.
Загадочное место словно давало понять, что сейчас не желает посторонними шумами нарушать торжественную тишину, пронизывающую убежище и ее обитателей. Сверху долетел легкий порыв теплого воздуха, пропитанный запахом смазки работающих где-то наверху воздухоочистительных фильтров, и тихонько потрепал выбившуюся из-под шапки челку.
Как будто прощаясь.
Ждать не решилась — время стремительно утекало, словно песок сквозь пальцы.
— В другой раз, — сунув большой палец за лямку рюкзака, уверенно прошептала Лера и, в последний раз оглядев свое секретное место, быстро зашагала назад.
* * *
Рядом с дырявой бочкой, в которой с потрескиванием трепыхалось пламя, расположились трое ребят, оставленных на карауле. Переговаривались вполголоса. Неуверенно тренькала гитара.
На цыпочках прошмыгнув в ангар, Лера в очередной раз поразилась размерам окутанной сумраком лодки. Наверное, в старину все враги бросались наутек, едва завидев такое чудище, подумалось девушке. «Иван Грозный». Стошестидесятиметровый кит-исполин с душой былинного богатыря. Лера понятия не имела, кто такой Иван Грозный, но почему-то была уверена, что человек с таким именем обязательно должен быть похож на героев многочисленных сказаний, которыми изредка пересыпал свои сбивчивые проповеди Птах.
— …вот такой он Женька-фармазо-он, — с неуклюжим завершающим аккордом донеслось от костра, и негромко зашелестел одобрительный мужской хохоток.
Лера осторожно выглянула из-за поставленных друг на друга пустых топливных бочек. Рома-Дрын, Витя-Кальмар и местный заводила — Петя по кличке Шкура, которого так прозвали за ношение добытой с поверхности фасонистой кожаной куртки. Как всегда — с гитарой. Говорят, он ее обнимает куда чаще и охотнее, чем свою Вику… Нашли, кого оставить! Хотя, по большому счету, беглянке это даже на руку. Будет легче осуществить задуманное.
И Лера не стала медлить.
Достав из рюкзака фонарик и схему лодки, она подбежала к перекинутому на судно трапу и, изо всех сил стараясь, чтобы под ботинками предательски не скрипела доска, призрачной тенью юркнула на борт.
— Шкура, давай еще одну, — попросил Витя-Кальмар, прикуривая от мятущегося пламени самокрутку. — Да чтоб так, позабористей.
— Сейчас, подтяну только, — заскрипел струнами гитарист.
— Ты хоть настраивать умеешь? — фыркнул Дрын и бросил в бочку окурок.
— Не учи папу любить маму, — авторитетно оборвал Шкура.
Снова засмеявшиеся караульные не заметили, как от сложенных рядом с лодкой бочек отделилась еще одна тень и взбежала по трапу на борт, вслед за Лерой.