– Тогда бери двойную порцию рыбки помельче. И тащи сюда.
– Что-то я не припомню, – протянул Макс, – будто нанимался носильщиком к ленивому котишке.
– Ленивый котишка хочет уже заняться делом. Монтировать контур слежения, чтобы зря не терять время.
– Ну, раз так, – Макс хлопнул себя по коленям и поднялся. – Я за обедом. А ты заруби себе на носу – без зарядки уши ломит и хвост отваливается.
«Умный какой, – подумал я, глядя в след удаляющемуся командиру. Тот и вправду пустился бегом, да не просто по тротуару – а по бордюру, тренируя равновесие. – Я тоже мультик про Простоквашино смотрел».
На самом деле отправка Макса в столовую была военной хитростью. Я достал из бездонной сумки провода, датчики движения, крошечные камеры и разложил их вокруг себя, чтобы вошедший сразу понял – кот занят делом. Потоптался, крутясь на одном месте, и приготовился еще подремать, чтобы досмотреть, что там случилось с бантиком, однако уже через минуту открыл глаза и шлепнул лапой по дивану. Так нечестно! Собирать систему для отслеживания гремлинов было гораздо интереснее, чем спать.
– Ладно, завтра высплюсь, – я наскоро умылся языком и принялся вертеть в лапках провода. – Это мы воткнем сюда-а-а… А этот – вот сюда…
В итоге, когда Макс вернулся со свертком, из которого торчали хвостики жареной сельди, я почти уже закончил конструкцию.
– Извини. Там очередь была… – начал было Макс. – Ого! Пока меня не было, тебе стало скучно и ты решил соорудить огромного паука?
– Нет, – прохрипел я из-под стула, затягивая зубами последний узел. – На твое счастье.
Контур слежения и вправду напоминал ночной кошмар арахнофоба. Разноцветные проводки сплетались в сеть – шириной и высотой больше метра. Сеть топорщилась узлами, мигающими глазами камер, дрожащими зуммерами, блестящими детальками непонятного назначения, а венчал ее большой неровный кусок картона.
– Помоги, что стоишь, – я задом выбрался из-под сети и застыл на мгновение, любуясь своим гениальным творением. – Пиши.
– Что писать?
– «Не влезай, убьет!»
Макс потер нос. Очки так и не удалось толком починить, и он наверняка чувствовал себя глупо – очки придавали ему налет интеллигентности, а то с этими царапинами на лице он людям доверия не внушал. Но пришлось нацепить с утра пораньше линзы, чтобы не чувствовать себя, как крот-слепыш в… да-да, именно в посудной лавке. С дополнительным условием «зрение минус четыре» маленький крот вполне приравнивался к большому слону, появись у него на пути сервант с хрустальным сервизом.
– Мы же систему слежения планировали, а не ловушку.
– Если я правильно запомнил вчерашнюю лекцию, – назидательно вымолвил я, – зеленорожих следует обмануть, чтобы чего дурного не удумали. Вот они и будут думать, что это ловушка, а тут всего-навсего – система слежения!
– Железная логика, – вздохнул Макс. – Ну что, будем проверять без Вареников, как она работает?
– Конечно, – я потянул лапу к маленькому рубильнику. – А то придут и начнется – это не так, вот это не эдак и вообще, вы что, не слушали, что мы вчера говорили?
– А не обидятся? – Макс пытался сохранять серьезный тон, но ему и самому было страшно любопытно, как работает «система слежения, и при этом не ловушка».
– А мы им ничего не скажем, – уверенно проговорил я. – Они и не узнают.
Гремлины, как известно, больше всего на свете любят разрушать чужую уверенность, и им без разницы, человек это будет или кот.
* * *
Шло время. Сеть искрила, пищала и мигала аварийными лампочками.
– Не работает твоя штука, – разочарованно протянул Макс через десять минут.
– Ничего не понимаю, – пробормотал я. – Откуда перегрузка? Почему она реагирует на нас с тобой?
«Гремлины близко! – в очередной раз искусственным голосом проинформировала система слежения. – Гремлины близко! Уберите подальше детей и хрупкие предметы!»
– Может, у меня шерсть ими пропахла? Или твоя одежда? – я пытался искать оправдания.
– Вряд ли, – ответил Макс. – Я вообще сегодня другие штаны надел и майку…
– А на вид такие же, как и вчера.
– Я консервативен в одежде, – буркнул Макс.
– Да что за напасть, – я чувствовал себя так плохо, будто меня снова искупали в аквариуме. – Может, соединил не так? Или… слышишь, дверь хлопнула, Вареники вернулись? Попрошу их о помощи, может, наколдуют чего полезного. Найдется применение бесполезной магии в мире победивших гаджетов…
Я ткнул лапой сеть, продолжающую завывать о близкой опасности, и потрусил прочь из комнаты.
* * *
Должно быть, через пять минут Макс немного заволновался, что боевого товарища слишком долго нет. Он шагнул на порог и прислушался. Из соседнего домика не доносилось ни звука. Кричать: «Эй, у вас все в порядке?» – ему показалось глупым. Что может случиться такого, что близнецы и котенок даже не успели позвать на помощь? Ничего. Значит, просто долго собираются.
Еще через две минуты напряженного ожидания Макс не выдержал и сделал маленький шаг по направлению к девчачьему бунгало. Потом еще один. Возможно, шагов было три – он не слишком точно запомнил цифру, когда пересказывал мне этот эпизод.
«Ничего там страшного не происходит… – занимался он самовнушением, продвигаясь черепашьим темпом по направлению к цели. – Я имею права заглянуть к ним. Просто спрошу: почему так долго?»
Последняя мысль придала Максу уверенности. Он ступил на порог домика и широко распахнул дверь.
«Максим-Максим, – протянул его внутренний голос. – Ну когда же ты научишься отличать неуверенность от бойцовой интуиции?..»
* * *
Тем временем на другом конце города Вареники делали сразу два важных дела: ели синее мятное мороженое «Морская свежесть» и пытались вернуть доверие ученых в лице Паши. Несколько затрудняло общение то, что темой беседы были выбраны аквариумы, в которых ни один из говорящих толком не разбирался. Было слегка похоже на анекдот про блоху и сдачу экзамена по биологии – тот самый, где ученику попадается билет про кенгуру, а кроме блохи ничего не выучено, поэтому начинается ответ с фразы: «Кенгуру так же прыгает, как и блоха, а блоха…» – и далее по тексту.
Потому в контексте аквариумного декора обсудили песчаные пляжи и средневековые замки, в контексте рыб любимую еду и домашних животных, в контексте материалов для аквариумного производства – архитектора и его планы по развитию города. Но главное – они говорили про работу. И с каждой минутой сестры с одной стороны все больше радовались своему приезду в подводный город, а с другой – все сильнее завидовали Паше. А точнее – всем ученым, которым посчастливилось быть принятыми в здешнюю лабораторию. Мне не понять до конца их волнение – все-таки кошачья наука устроена совсем по-другому, однако, как я понимаю, Триллиан и вправду был желанным местом для ученых.