– Илья.
– Наш выход не сейчас, для чего я вам так срочно потребовался?
Войновская мысленно досчитала до десяти. Ссориться с Серым ей просто опасно, но вот решать вопрос о его подчинении стоило прямо сейчас.
– Совещание, Илья.
– А, ясно…
Илья Серый не нравился Инге. Майор Войновская не нравилась паладину.
– Что именно ясно?
– Что совещание. – Илья почесал мочку уха. – Прямо здесь?
– Пока нет. – Инга стукнула стеком по голенищу. – У нас уже есть проблемы.
– Куда без них… – Илья пожал плечами. – Нет проблем, так считай, что умер.
– Проблема с танком.
– Ну, так уж с ним проблема-то всегда… – Серый хохотнул. – Да брось, майор, все же решится. Ну, пойдем в ту сторону, что ли. А то я как увидел нашего старшего техника, как он от тебя убегал, даже перепугался. Думал, ты старика так и шлепнешь на месте.
Войновская не ответила. Их с Серым взаимная нелюбовь проявлялась во всем. Отвечать на его подколки было глупо и непрактично.
Серый шел рядом и молчал. Это ее полностью устраивало – наслушаться его в экспедиции только предстояло. А пока Инга старалась заметить любую оплошность вокруг, вполне ожидаемую. Но… вроде бы все шло как надо.
Ордену досталось многое. Орден взял все, что смог. Орден хотел еще больше.
В ангаре, по которому шла Войновская, хватало техники. Особая гордость Ордена, боевая техника на ходу, стоявшая когда-то на консервации, удерживаемая в рабочем состоянии с самой Войны или даже созданная вновь. Похвастаться несколькими готовыми к походу «Выдрами» и «Тайфунами»… Многие ли могли сейчас такое?
Не говоря уж о «Разрушителе». Инга остановилась рядом с металлической громадой, в очередной раз невольно залюбовавшись.
– Да уж… – Серый остановился рядом. – В первый раз мне не хочется спорить с тобой, майор. Нам он наверняка потребуется. Да и просто красиво, прямо мальчишеская мечта.
* * *
Самарская обл., крепость Кинель (координаты: 53°14'00''с. ш., 50°37'00''в. д.), 2033 г. от РХ
– Дарья, значит… – Морхольд хлебал наваристый бульон с лохмотьями капусты, картошки и какой-то травы. От мятой алюминиевой плошки густо парило сытным запахом. – Ясно.
Девушка кивнула, завороженно глядя на мерно поднимающуюся и двигающуюся назад ложку. Морхольд покосился на нее, зачмокал еще вкуснее. Отломил горбушку от буханки, лежащей на столе, понюхал. Хлеб на хмелю, драгоценнейшая штука, в Кинеле стоила пяток патронов, но отказать себе в таком счастье сталкер не смог.
Спору нет, обходиться без хлеба давненько стало не просто привычно, а… обыденно. Ну, нет его, так нет. Нет горячего, с пылу с жару, съедим стародавние галеты из запасов Госрезерва. Пахнут плесенью? Ой, какие мы нежные, не хочешь, не ешь. Нет галет? Найдем сухари. Хотя сухари Морхольд жаловал не особо. Если с чаем из запаренного шиповника, да хоть размоченные в воде, так еще ничего, сойдет.
Причина нелюбви, вот незадача, была самая простецкая – зубы. Стоматологов и дантистов в Кинеле немало, но методам их Морхольд доверял не особо. Особенно зная о сроках действия анальгетиков, что сам таскал и продавал то в «Белый клык» Фимы Яцеховского, то в «Small Dent» Зазы Цицишвили. Терпеть боль, сидя в кресле и раззявив рот, Морхольду не нравилось. Мосты, поставленные хрупкой и милой Ириной Петровной прямо перед самой Войной, пока держались. Но будить лихо, пока оно тихо, не следовало.
А у девчонки-то, пригляделся Морхольд, прямо чистая металлокерамика. Ровные, белые, молочно-матовые… хотя нет. На верхнем правом клыке даже при плохом освещении забегаловки-«рыгаловки» хорошо заметен скол. Но ей-то, скорее всего, сейчас на это глубоко наплевать. Вон как взглядом провожает каждую ложку. Морхольд вздохнул.
– Эй, человек!
Человек, юркий и смазливый, с завидным чубом, возник тут же, перебросил полотенце через руку и весь выгнулся, показывая свое полнейшее внимание к такому уважаемому гостю, как сталкер Морхольд.
– Так, мил друг, – Морхольд усмехнулся, – давай-ка сообрази девушке супчику, да с потрошками, эге? И чего-нибудь еще, основательнее. Мяско есть, с овощами? Свининка с грибами? От, умничка, давай, неси.
Он повернулся к Дарье.
– Совсем на мели?
– Да. – Даша поежилась, плотнее запахнув куртку. В «рыгаловке» стояла духота, от двух раскалившихся печек шел жар, а она куталась в одежду… – Последние несколько дней совсем.
– Так. – Морхольд дохлебал свой суп. Отодвинул, сыто рыгнув, откинулся на спинку стула. Стул жалобно скрипнул. – Ты сейчас давай, ешь, а я пока буду спрашивать. Не против?
Дарья помотала головой, уставившись на плавно плывущего официанта, бережно несущего на обшарпанном подносе тарелку с похлебкой.
– Вот-с, как заказывали! – ласково протянул чубатый, осторожно ставя на стол поднос. – Расстарался, не просто супчик, а с потрошками, с гущей.
Дарья сглотнула, робко потянув из кармана помутневшую мельхиоровую ложку. Варево парило, било в голодный нос запахами разваренного до мельчайших волокон мяса, требухи, взвеси из еще молодой картошки, чеснока и еще чего-то. Морхольд пододвинул к ней оставшийся хлеб.
– Давай, рубай, – и повернулся к официанту. Тот, чертяка въедливый, уже уплывая в сторону кухни, тут же развернулся на каблуках справных невысоких сапожек. – С мясом не торопись, пусть прожарят как следует. Гельминтов еще не хватало у вас подцепить.
Официант всплеснул руками, поцокав языком и всем видом показав свое огорчение от такого предположения: мол, как так, с чего бы, да и просто ах! Морхольд только хрюкнул и достал кисет с табаком – уж во что-во что, а в отсутствие глистов в местной свинине он не верил.
Дарья, стараясь не торопиться, глотала обжигающий суп. Сдерживаться сил уже не было, и ложка начала ударять по бортику плошки все быстрее. Сталкер вздохнул, глядя на нее, и занялся набивкой трубки. Желтоватые пальцы быстро и уверенно делали необходимое.
Табачок он прикупил еще вчера, зайдя по дороге к гостинице в знакомую лавку. Жителям Кинеля повезло с самого начала великой Срани, последовавшей за Войной: прямо под боком, всего в паре километров, жил да был себе целый сельскохозяйственный институт. Да не просто с наглядными пособиями, а со своими учебными делянками, садами с огородами, коровниками, свинарниками и курятниками, полями и прочими сокровищам аграрного назначения. Даже если жители Усть-Кинельского, где и находился «сельхознавоз», захотели бы возмутиться, то вряд ли что из этого вышло бы – силы явно выходили неравными.
Так вот и вышло, что сейчас Морхольд мог набивать свою старенькую подружку, темно-вишневую, привезенную ажно из самой Шотландии, если верить бумажонке, лежавшей в найденной коробке. И набивать не сушеными березовыми или кленовыми листьями напополам с полынью или еще какой-то травой-лебедой, не-не. Благодаря давнему умному ходу первых жителей крепости на железной дороге сталкер мог в полной мере насладиться самым настоящим душистым табаком.