Азамат остановился перед провалом входа. Втянул сырой воздух, ловя подозрительные запахи. Слуги навьи, люди, на свою беду попавшие в плен к мутанту, долго не жили. И вонь умирающего тела выдавала их с головой. А как еще, если жить в волглой норе, наполненной испарениями, идущими от заболоченной старицы? Не обращать внимания на раны и содранную сучьями, камнями и чем-то еще кожу и саму плоть? Водяные использовали пленников, заставляя их служить до того самого момента, когда от живого организма практически ничего не оставалось. А есть падаль… для них привычно.
Так, ну вот он и на месте. Сюрприз для навьи сейчас должен занять указанные места. И это тоже причина его одиночества – кто-то должен стоять снаружи и ждать. Даже если дело пойдет не так, как задумано, и он погибнет, навья все равно первым делом постарается удрать. Кто-то же должен ее встретить?
«Химза», новенькая, купленная на рынке в Новой Уфе, пришлась впору. Лезть к мутанту, постоянно живущему среди воды, в обычной одежде – настоящая глупость. У навьи есть четыре щупальца с острыми шипами, ими мутант пробивает кожу, впрыскивая свой яд. Один укол, паралич, и все, ты в ее власти. Полный контроль над человеком, полное владение его разумом. Но и кроме них имелись сюрпризы: слизь, выделяемая железами, порой незаметна, она слабее концентрата, ждущего своего часа в шипах, но даже ее, смешанной с капельками воды в воздухе и на стенах, хватит, чтобы свалить одного-единственного храброго дурака, решившегося залезть в берлогу. Так что «химза» сейчас не повредит. Да, жарко, да, неудобно, но лучше выйти из норы насквозь мокрым от собственного пота, чем остаться внутри.
Очки он снял уже перед тем как войти, и глаза даже не резануло. Тучи, с самого утра обложившие небо, оказались только кстати. Респиратор плотно прилег к коже. Толстая маска из той же резины, с прозрачным пластиком, закрыла глаза. Пояс, чехол для обреза, нож сзади, топорик слева. Ничего не забыл? Азамат усмехнулся, цепляя подсумок и заранее его открывая. Мысль пришла в голову уже вечером, и вряд ли она оказалась глупой. Сырость только поможет светло-желтому порошку сделать свое дело быстрее. Маленький сюрприз для шатающихся по поверхности и пока еще живых слуг мутанта, а возможно, и для нее самой. Или для него, кто знает.
– Бисмиллахи-р-рахман-и-р-рахим… – Азамат поднял рогатину, отодвигая в сторону густой бурый ковер, закрывающий вход. И вошел.
Глаза привыкли сразу. Метнувшийся к нему темный силуэт встретил взмах левой ладони, бросившей полную горсть негашеной извести. Слуга навьи захлюпал, схватился за лицо, обжигаемое сразу же начавшейся реакцией. Пуля не стал его мучать, ударил самым концом рожна, вспарывая глотку, отпуская на волю несчастного человека. Со вторым оказалось сложнее.
Известь взлетела в воздух, кажущийся ощутимо плотным и сырым. Сам Азамат, получив сразу два удара, отлетел, приложившись хребтом о влажно чавкнувшую стенку. Чтобы не кувыркнуться дальше, проехавшись по скользкой глине с сочащимися каплями, уперся концом древка назад. Существо, не так давно бывшее человеком, прыгнуло на Пулю, стараясь ударить чем-то в правой руке, – и само напоролось на выставленное жало рогатины.
Металл вошел глубоко, хрустнули ребра, безжалостно ломаемые их хозяином, старательно рвущимся к опасности. Азамат ударил ногой, чуть не проехав по хлюпающей грязи, постарался отбросить его подальше. Не успел.
Что происходило с людьми, попадающими в плен к навье, Пуля не знал. Ему довелось видеть всего лишь раз сам миг подчинения, когда откуда-то из-за спины, выстреливая живыми сучьями, распрямляясь в хлестком ударе, вперед вылетали щупальца. Когда острые темные шипы, чуть изогнутые, блестящие от светлой густой слизи пробили плотный бушлат, вошли, с жутким чмокающим звуком, в тело. Когда человек выгнувшись совершенно немыслимым способом, невероятно изогнувшись назад, разом белея, хватал широко раскрытым ртом воздух. Что происходило потом? Он не знал.
* * *
Тогда, на бывшей лодочной станции, навья схватила Рамиля. Они шли вдоль мостков, осторожно, осматривая каждый метр. Как выдержали доски, уложенные на коричневых, покрытых пятнами грибка, трубах и швеллерах? Они не знали, они просто шли вперед, высматривая хотя бы что-то целое.
Три человека, с тремя АК-74, с полными магазинами. Самих лодок почти не осталось – железо прогнило, пластик вспучился и пошел волной, от дерева осталась только труха. Одинокий катер, наверняка дорогой, торчал самым последним, с лохмотьями серой паутины, бывшими двадцать лет назад краской или каким-то покрытием. Черная вода, покрытая мусором, листвой, ветками и стволами. На гладкой поверхности, лениво и отчасти величаво, колыхался и не тонул труп какой-то большущей птицы, вернее, крыложора. Тишина стояла мертвая, давящая и опасная. Они прошли до конца пристани, развернулись, собираясь вернуться к отряду.
Азамата отбросило в сторону, приложив по голове. Мимо пролетел кусок доски, черный снизу, с какими-то прилипшими слизняками и разлетающимися в сторону многоножками. Одна, никак не короче большого пальца, приземлилась прямо на маску Азамата. Задрыгала лапками, побежала куда-то, по пути чуть не забравшись за воротник.
Пуля встал на колени, чувствуя горячую боль в затылке, поднял автомат. Олега, третьего в тройке, он не увидел. По воде, матово поблескивая, расползалось пятно. Что-то, белея, всплыло из глубины, странно прозрачное, покрытое быстро сбегающими красными потеками. В голове звенело, сдержаться Пуля не смог, особенно после рыжих кусков, выплывших из надрыва в лопнувшей кишке – морковь, потушенную с крупными кусками мяса, они ели недавно.
Стрелять и одновременно блевать ему больше не доводилось. Да и страха, хотя бы относительно равного тому, Пуля не помнил. Рамиль, оставшийся на дальнем конце мостка, пострадал больше. Обломок прошелся напарнику по лицу, содрав кожу и чуть не вскрыв артерию на шее. Заляпанный кровью, пошатывающийся, он двинулся к Азамату. Черная гладь, только успокоившаяся, взорвалась, выпустив длинное поблескивающее тело. В голове звенело, и пули ушли в пустоту, а потом водяной оказался прямо за Рамилем, и Азамат отпустил спусковую скобу. Выплюнул остатки обеда и постарался отползти в сторону приближающихся криков остальных из отряда. Рамиль не успел сделать ничего.
Взрослый водяной мутант возвышался над ним на голову, а в Рамиле были все метр восемьдесят. Азамат не успел разглядеть что-то хорошо, лишь темную кожу и странно менявшееся тело, перетекающее крупными желваками взад и вперед. Успел заметить мелькнувшие черные плети, впившиеся другу между ребер и чуть над пахом. По две с каждой стороны. Успел услышать влажный звук, когда их концы вошли внутрь тела. Успел услышать сдавленный хрип-стон, дикий и испуганный взгляд, идущий через Азамата куда-то вдаль. И все. Мутант ушел также быстро, как и пришел. Метнувшаяся смазанным движением тень, короткий всплеск, удар по воде чем-то вроде хвоста. И все. Рамиля на мостках не оказалось.
* * *
Наконечник вошел в тело слуги еще глубже. Тот раззявил рот, вопя и плюясь красной слюной. Азамат ударил ногой еще раз, всем телом, все же оскользнувшись и растягиваясь в жиже под ногами. Глаза уже привыкли, легких отсветов от хитро сплетенных гнилушек вполне хватало. Навью он пока так и не увидел.