Приехали, побежали дальше, тут столько интересного, надо успеть всё попробовать! И не обязательно постоянно отвлекаться на контроль, здесь хватает развлечений, куда детей пускают без родителей. Единственно, нужны деньги.
Деньги – это не проблема.
Алёнка имеет базовые понятия об экономических отношениях и примерно может определить, у кого тут есть деньги. Для этого не нужно быть телепатом, достаточно просто немного понаблюдать за людьми.
Вот хорошо одетая пара, которую беспощадно выгуливает толстый крикливый мальчуган с невидимым пропеллером в каком-то заветном месте. Ждём, когда мальчуган утащит маму на карусель, подходим к обмякшему папе, устало присевшему на бордюр, ласково «берём на поводок»…
О нет, подвигов не нужно, самопожертвований тоже, только деньги. Да-да, вот эти бумажные разноцветные штуковины, они вполне подойдут.
Папа с огромным удовольствием дарит все наличные, какие у него есть, и в придачу сразу три банковские карточки.
Нет, карточки не нужны, пусть что-нибудь останется толстячку с пропеллером.
Спасибо, отходим, папа свободен, с ошарашенным видом озирается, не может понять, что с ним только что произошло.
По курсу суггестии Алёнка знает, что примерно то же самое легко и непринуждённо проделывают цыганки и прочие ловкачи, причём безо всякого ментала. Только они забирают, как правило, всё что есть. Так что ничего страшного, всё нормально, дёшево отделались. Гуляйте дальше, пропеллеру привет.
Перебрала кучу аттракционов, всё было великолепно, есть здоровая усталость и зверский аппетит. Вон там сразу несколько кафе и закусочных в куче…
М-м-м… Такие завлекательные запахи, так всё аппетитно выглядит, хочется попробовать сразу всё! Например, вон те сосиски в тесте.
Хм… Повар Себастьян, если ему такое показать, наверняка упадёт в обморок и самодепортируется обратно во Францию.
А мы попробуем! Нет, не назло всем, а просто в порядке эксперимента, чтобы знать, каково это на вкус…
Ээккк… Нормально! А ну, ещё порцию, да запить ледяной колой…
Ээуооккрр… Замечательно. Нет, Себастьяну рассказывать не стоит, это слишком суровое испытание для него, но на вкус всё вполне съедобно.
Так, а вот и ларёк с мороженым. После горячих сосисок, для контраста… Да почему бы и нет?
Ага, а вот многодетная семья проходит мимо… Нет, никто не требует мороженого, но двое младшеньких смотрят на ларёк как привязанные, того и гляди споткнутся. А мама нарочно ускорила шаг, хочет побыстрее пройти соблазнительное местечко…
Непорядок! А ну-ка, дорогой дядечка мороженщик, хватит скрести щетину, давай-ка мы вот что сделаем…
– Мороженое даром! Бесплатно! Только сегодня, только для детей! И пусть никто не уйдёт обиженным!!!
– А-а-а!!! Ура-а-ааа!!!
Ну вот, совсем другое дело. Сразу такая толпа набежала, чуть ларёк не снесли. Ждём, когда всё разберут, «отпускаем» дядечку…
И побежали дальше. Там ждёт не дождётся тир с кучей подарков, детский кафетерий, готовый в любой момент лопнуть от лишних пирожных и конфет, холодильники с шипучими напитками и ещё ряд безобразий в том же формате…
* * *
Сколько прошло времени, вот так сразу и не скажешь, часа три или четыре, но, судя по ощущениям, программа-минимум для одного побега из Дома выполнена на двести процентов.
Энергия на нуле, живот раздувается и булькает от колы, сосисок, мороженого и прочих вкусностей, запрещённых в родном доме, усталость давит на веки, и веселиться уже не хочется.
Если бы не знала, что это неприлично, завалилась бы спать прямо вот тут, на скамейке.
Вернуться домой, что ли? Принять душ, да в постель… Ещё бы удалось проскользнуть незамеченной, чтобы не попало за самоволку… Оуэх-хххх…
– И чего зеваем, зеленоглазая? Устала, заплутала, потерялась? Хочешь, домой отвезу?
Очень кстати, такой добрый дядечка, на вид интеллигентный и благообразный. Почему бы и нет?
– А вы знаете, где мой дом?
– Конечно знаю, малышка! Пошли, прокатимся. Мороженое хочешь?
– Нет, спасибо. Ещё одно мороженое в меня не влезет.
– Ладно, пошли без мороженого. Давай руку…
Алёнка пожимает плечами и на секунду задумывается.
Она знает основы Механики Резонанса, вполне сносно владеет пятью языками (в том числе академическим Асуэнто и вражьим Хаптаи, общеорденским), но понятия не имеет об инструкциях в формате «никогда не разговаривай с незнакомцами» и «опасайся посторонних», известных всем детям вменяемых смердов. Вся жизнь её проходит под охраной на территории резиденции, если приходится куда-то выезжать, то только в сопровождении родственников и тоже под охраной. Побег из Дома – это экстраординарная ситуация, в которую Алёнка не должна была попасть ни при каких условиях.
– Ну, ты идёшь или нет? А то я сейчас уеду.
– Да, иду.
Рука у дядечки потная и липкая.
Алёнка морщится, но ладошку не выдёргивает. Дядечка совершает добрый поступок, надо показывать ответную благодарность. А руку потом можно будет помыть, ничего страшного.
В салоне машины у доброго человека просторно и уютно, жаль только, что стёкла тонированные. На улице и так серо из-за низких туч, тонировка добавляет темноты, так что мимо мелькают какие-то бесформенные смазанные картинки, особо не полюбуешься.
От этой мелькающей серости Алёнку клонит в сон, и она едва не засыпает.
Мешает резкий аромат дезодоранта, который назойливо лезет в ноздри. Такое ощущение, что здесь специально всё обработали этим дезодорантом, чтобы забить какие-то другие запахи, возможно, не очень приятные.
По дороге дядечка звонит кому-то и радостно сообщает:
– Я тут белую натуру добыл, готовьте студию! Скоро буду…
Алёнка впервые в жизни катается в машине смердов.
У неё возникает мысль: если у смердов все машины так воняют дезодорантом, то лучше в них не ездить. А то в носу свербеть будет.
В географии столицы Алёнка разбирается скверно.
Она знает только те маршруты, по которым ей доводилось ездить с родственниками. Этот маршрут она не знает совсем, но интуитивно чувствует, в какой стороне находится резиденция Красного Дома.
Дядечка, похоже, заблудился: сейчас они удаляются от резиденции.
– Мой дом в другой стороне.
– Я знаю, малышка, знаю. Просто тут по-другому не получается. Сейчас объедем вокруг квартала и повернём к твоему дому.
– Хорошо.
Машина заворачивает в распахнутые ворота, проезжает мимо складов и ангаров и останавливается у огромного здания какого-то цеха.
– Почему мы здесь встали?