– Вы хотите, чтобы всё повторилось снова, и ничем не отличаетесь от Гитлера! Все ваши сладкие речи не больше чем слова! Так вот, у меня для вас тоже есть сюрприз, сэр. Вы проиграли! То, что я построил в этой лаборатории, это не лазерная пушка.
– Что? – Лицо Генри в один миг стало белее мела. – Как это понимать? Где мой «Клык», ублюдок?!
Взревев, словно раненый зверь, Генри бросился с кулаками на Свена. Нордлихт, защищаясь от разъярённого противника, стал размахивать из стороны в сторону рукой с зажатым в ней гаечным ключом.
Генри был выше и тяжелее. Улучив момент, он резким выпадом выбросил вперёд правую ногу и ударил Свена мыском ботинка по левому колену. Всё тело Нордлихта словно пронзило разрядом электричества. Вскрикнув от боли, он выронил ключ и схватился за повреждённое колено.
– Где моё оружие, щенок? – Кох-старший сгрёб скрючившегося от боли Свена за грудки, приподнял на несколько сантиметров над полом и принялся его трясти. – Где оно? Отвечай!
Свен попытался разжать вцепившиеся в его одежду стальной хваткой пальцы Генри, но тщетно. Кох продолжал трясти его, словно грушу, и выкрикивать проклятия вперемежку с требованием немедленно отдать ему «Клык Фенрира».
Послышался тихий электронный писк, и в следующую секунду бетонный пол лаборатории будто провалился у них из-под ног. Дерущиеся Свен и Кох-старший, продолжая отчаянно бороться, кубарем покатились по наклонной поверхности горы, в облаках вздымающейся хлёстким вихрем кружащейся снежной пыли. Вокруг похоронным набатом отчаянно завывал ледяной ветер.
Свен растерялся, но инстинктивно продолжал держать за лацканы пиджака Коха-старшего. Дыхание сбилось, что-то резко ударило в бок. Мир перед глазами ходил ходуном, где-то над ухом яростно что-то кричал мёртвой хваткой вцепившийся в него Генри. Затрещала разрываемая рубашка.
Больно ударившись о подвернувшийся камень, Свен почувствовал во рту солоноватый привкус крови. Наконец падение замедлилось, и не разжимающие хватки мужчины, пропахав несколько метров по пологой поверхности, врезались в большой обледенелый сугроб.
Первым в себя пришел оказавшийся сверху Свен.
– Работает, – оглядевшись, заворожённо пробормотал он, позабыв про ушибы и кровь, и первым, поскальзываясь на ледяной поверхности, припорошенной снегом, покачиваясь, поднялся на ноги. – Оно работает…
Свен огляделся, жмурясь от хлещущего по лицу ветра, сбивающего волосы на глаза. Они находились в ложе огромной скалистой долины, состоявшей из одних камней, припорошенных белоснежным искрящимся снегом. Насколько хватало взора, который отчаянно слепил отражаемый солнечный свет, вокруг не было ни единой живой души.
– Что… что случилось? – простонал Генри Кох, с трудом выбираясь из сугроба на четвереньках и удивлённо стряхивая с себя снег.
– Мистер Кох, я сейчас вам всё объясню, – примирительно подняв руки, Свен облизнул рассечённую губу и сделал шаг навстречу отцу Альберта. – Вы просто не понимаете. Это невероятно, но послушайте…
– Не подходи ко мне! – Генри Кох попятился от Свена, словно от прокажённого, не замечая, что приближается к краю скалистого выступа, на который они скатились. – Что происходит? Что это за место!?
– Гималаи. Понимаете…
– Но как… – позабыв про поединок, Кох-старший поёжился и, оглядевшись, вперил в Свена стеклянный безумный взгляд. – Это… это невозможно. Этого не может быть! Ты применил какой-то газ… Это галлюцинация. Ты отравил меня!
– Нет, сэр! – стараясь перекричать бушующий на уступе ветер, прокричал Свен, и в его голосе послышались нотки ликования. – Мы с вами стали первыми путешественниками в пространстве и времени! Неужели вы не понимаете? Мистер Кох, это невероятно!
– Бред! – выставив руки, прорычал Генри Кох, бросаясь на Свена. – Мальчишка, тебе не одурачить меня!
Сбив Свена с ног, он принялся остервенело душить его скрюченными ледяными пальцами. Собрав все силы, Свен схватил Коха за запястья и попытался сбросить с себя противника, внезапно ощутив, как начинает спиной скользить по обледенелому склону к краю обрыва.
– Мистер… Кох… – просипел он через силу, когда глаза стали застилать пляшущие круги. – Отпустите, мы упадем…
– Пора прекратить это безумие, – не разжимая хватки, сквозь зубы прошипел Генри, брызжа горячей слюной в лицо Свена, который первым почувствовал, как земля уходит из-под ног.
Отпустив запястья душителя и уже почти провалившись в пропасть, он в последний момент успел ухватиться за порезавший руку край выступа, в то время как лежащего сверху Генри по инерции поволокло вниз.
Скользя, он отчаянно закричал, цепляясь руками за фартук Свена, который свободной рукой успел подхватить его за ладонь. Кох-старший был слишком тяжёл, и Свен зарычал, стиснув зубы, чувствуя, как в ладонь глубже впивается горная порода, орошая снег алыми брызгами крови. Отбросив мысли о боли, он заставил себя посмотреть вниз.
– Свен! – В глазах балансирующего над бездонной пропастью отца Альберта читался животный атавистический ужас.
Замерзший выступ скалы, покрытый коркой обжигающего кожу льда, продолжал медленно, но уверенно стряхивать с себя руку Свена.
– Я держу вас! – проорал он. – Только не отпускайте!
Но вспоротая рука подвела, и бездна разверзлась под ними. Падая, Альберт и Свен жёстко ударились об очередной острый снежный выступ. Нордлихт успел ухватиться за что-то окровавленными пальцами, а Генри Кох, отпустив его руку, с отчаянным воплем полетел в пропасть.
– Не-е-ет! – между могучими монолитными выступами гор отчаянно заметалось быстро затухающее эхо.
– Мистер Кох!.. – во всю мощь обожжённых холодом лёгких отчаянно закричал Свен.
Из последних сил отчаянно пытаясь уцепиться за обледеневший выступ, Свен подтянулся на обеих руках и посмотрел вниз, наблюдая, как тело отца Альберта, переворачиваясь в воздухе беспомощной сломанной куклой, стремительно исчезает, превращаясь в крохотную чёрную точку, которую через мгновение смазала бушующая пурга.
– Нет, – жалобно повторил Свен. Выступившие на глазах слёзы жадно лизнул новый порыв налетевшего вместе со снежной крупой ветра.
Всё произошло слишком быстро. Вихрь эмоций сотрясал сердце изобретателя. Машина. Его Машина работала! Перемена пространства была настолько стремительной, что в первый миг поверить в это было практически невозможно. Первое испытание случилось слишком внезапно. А ведь всё могло быть совсем иначе, если бы мистер Генри просто дал ему время выслушать его, объяснить.
Чудовищное осознание того, что отец его лучшего друга сейчас покоится где-то на дне бездонной пропасти, на краю распростёртой пасти которой сейчас балансировал учёный, наполняло душу первобытным, всепоглощающим животным ужасом.
Выступ под Свеном вздрогнул и с натужным стоном стал заваливаться в пустоту. Вот и всё, неужели конец, мелькнуло в голове Нордлихта за секунду до того, как он полетел вниз.