Погружённый в тяжёлые размышления, Свен поспешил найти Аудульва и сообщить ему новость о своём скором отплытии. В том, что капитан Микке возьмёт его на борт китобойного судна, Свен не сомневался.
К удивлению Свена, старый доктор отказался давать ему номер своего банковского счёта, на который Нордлихт хотел при первой возможности перевести солидное денежное вознаграждение за спасение своей жизни.
– Не всё в этом мире измеряется деньгами, юноша, – нравоучительно изрёк Аудульв. – Здесь, на севере, мы помогаем человеку, оказавшемуся в беде, потому что когда-то нам самим может понадобиться помощь. По-другому здесь не выжить. Понимаешь?
– Мне кажется, что понимаю, – ответил Свен. Что-то подобное ему говорил в своё время Саша Печерский, о котором он не вспоминал уже долгие годы. На мгновение Свену показалось, что это именно он говорит сейчас с ним устами старого доктора.
* * *
– Расстояние между островами составляет около ста шестидесяти миль [43] . Свою пайку и проезд тебе придется отрабатывать столь усердно, чтобы ни у одной макрели на этой посудине не возникло сомнений и нареканий. Ясно?
– Да, капитан!
Свен, стоя на палубе «Хальфдана», покидал гостеприимный Какорток. Ему предстояло пересечь Атлантический океан, достичь Рейкьявика и пересесть на попутное судно до Англии.
Капитан Микке заставлял его работать не только наравне с остальными китобоями, но подчас и гораздо больше. Несмотря на постоянные штормовые погоды, Нордлихт работал, как одержимый, по двенадцать часов, с небольшими перерывами на чай и обед. Больше всего Свена угнетала еда, так как ежедневное меню на китобое состояло лишь из хакарлья [44] . Но Свен не стал говорить капитану о том, что когда-то на датских рыболовных шхунах ему приходилось гораздо тяжелее.
По ночам Свену снились одни и те же сны, повторяющие однообразную картину увиденного за бортом китобойного судна. Огромное серое небо над безбрежным океаном торжественно сияет, будто подсвеченное изнутри какой-то фантастически мощной лампой в тысячи киловатт. Но источником этого свечения было не солнце, ведь оно, словно прибитое гвоздём к одному месту, висело круглые сутки низко-низко у самого горизонта, будто пограничный столб, отделяющий небо от океана. Монотонность этого пейзажа лишь изредка нарушали белоснежные колоссы айсбергов, внешне напоминавшие или фантастические города будущего, или старинные замки со сторожевыми башнями – восхитительные и таинственные – безмолвные свидетели того, что природа или Бог являлись лучшими зодчими на этой планете.
Но эти красоты таили в себе и смертельную опасность. Однажды, во время охоты, «Хальфдан» чуть не столкнулся со льдиной. Результатом подобного столкновения могло стать всё что угодно – от поломки лопасти гребного винта до пробоины в борту. В любом случае, такие столкновения приводили к выходу судна из строя. Если китобою удавалось оставаться на плаву, то дальше ему приходилось только ждать помощи других кораблей.
В океане всё по-настоящему, и ставки здесь делаются по-крупному – на жизнь и на смерть. Бесконечное противостояние трёх сторон: людей, китов и океана. И любое неуважение к противнику грозит немедленной смертью.
* * *
На третий день плавания матросы «Хальфдана» заметили стаю из трёх китов.
– Фонтан по левому борту! – раздался над палубой звонкий голос наблюдателя Тилла.
Капитан умело изменил курс и бросился в преследование. Через несколько минут судно уже нагнало морских исполинов и пустилось вслед за ними, включив машины на полные обороты. В моторном отделении Свен и его напарник Олаф вовсю колдовали над двигателями, следя за давлением и подачей топлива.
– Говорит Микке, капитан китобоя «Хальфдан». Наше судно приступило к преследованию стаи китов в квадрате…
Китобой датчан мог развивать скорость до тринадцати узлов и удерживать такую скорость на протяжении двух-трёх часов преследования стаи. Первые полчаса киты лишь удалялись от следовавших вслед за ними китобоев, так как скорость у них была выше. Но затем киты начали уставать, и с каждой минутой судно всё ближе и ближе подбиралось к гигантским животным.
Капитан передал управление старпому, схватил бинокль и выбежал из рулевой кабины на палубу. Внимательно следя сквозь окуляры за тем, как морские колоссы то погружаются в воду, то всплывают, чтобы вдохнуть воздух, после чего обнаруживали себя огромными столбами фонтанирующей воды.
Капитан смог насчитать трёх огромных китов. К тому моменту животные, устав от погони, часто ныряли, меняя направление своего бегства.
– Тилл! – проорал капитан наблюдателю, всё это время следившему за китами с мачты. – Следи внимательно, чтобы они не ушли в разные стороны! Если это случится, то мы погонимся за тем, что крупнее!
– Да, капитан!
Свену показалось, что эта погоня длилась вечность. Но наконец-то китобоям удалось приблизиться к стае китов на расстояние около ста метров. Теперь троица могучих китов инстинктивно старалась держаться как можно ближе друг к другу. Сплочённость во время опасности уже не раз и не два помогала им выжить при нападении косаток. Но киты уже устали, интервалы между всплытиями становились всё короче.
Наконец капитану удалось подойти к одному из китов на расстояние в несколько десятков метров.
– По местам, осьминожьи выкидыши! – взревел, словно пароходная труба, капитан Микке. – Эрик! Почему ты ещё не у пушки?
Эрик, старый опытный гарпунер, неспешной походкой прошёлся по палубе и принялся расчехлять своё орудие. Через минуту он был готов при первом же появлении спины кита на поверхности океана послать в него смертоносный гарпун.
Гарпунер был не менее уважаемым человеком среди экипажа, занимая третье место после капитана и его помощника. Ведь стрельба из гарпунной пушки – это целое искусство. Кит выныривает на поверхность океана лишь на несколько секунд, делает вдох свежего кислорода, после чего вновь уходит на спасительную глубину, прочь от опасности.
Стоило только киту показать свою покрытую наростами спину, как старик Эрик выстрелил, и стальной гарпун, за которым словно змеиный хвост потянулся длинный трос, через секунду вонзился в правый бок огромного животного.
Окружающее пространство наполнилось глухим отдалённым гулом, судорожные рывки троса, и стотонное животное устремилось на глубину, натягивая удерживающий его трос. Кит прикладывал отчаянные усилия, чтобы освободиться от стального жала гарпуна, но тщетно. Мощные лапы гарпуна после взрыва снаряда удерживали его изнутри, причиняя животному адскую боль. Кит всё сильней и сильней натягивал трос, буквально утягивая «Хальфдан» вслед за собой. Он словно буксировал судно, заставляя корабль всё больше зарываться носом в холодные воды океана.