Она наговорилась до хрипоты, сидя с ним в кабине его грузовика.
Не успела Сидни опомниться, как наступила полночь.
Едва она переступила порог с Бэй на руках, как перед ней в ночной рубашке появилась Клер.
— Где вы были?
— Мы встретили в магазине Генри Хопкинса, и он пригласил нас к себе на ферму на бананово-вишневый десерт, — сказала Сидни.
Потом присмотрелась к Клер, и сердце у нее ушло в пятки. Лицо у сестры было напряженное, она стискивала руки, как будто только что получила страшное известие. О боже. Дэвид! Дэвид нашел их! Сидни сделала глубокий вдох, пытаясь уловить его запах.
— Что такое? Что случилось? Что-то не так?
— Ничего не случилось. — Клер стиснула руки еще сильнее, потом развернулась и двинулась в кухню. — Могла бы позвонить мне и предупредить, чтобы я не волновалась.
Сидни двинулась за ней, прижимая к себе Бэй. Когда она нагнала сестру, та миновала кухню и, выйдя на веранду, принялась натягивать одежду для работы в саду.
— Это все? — с замиранием сердца спросила Сидни. — Больше ничего не случилось?
— Я с ума сходила. Я подумала...
— Что? Что ты подумала? — спросила Сидни.
Ей было страшно; она никогда не видела сестру такой. Должно быть, она вообразила себе нечто ужасное.
— Я подумала, что вы уехали, — тихо сказала Клер.
Сидни решила, что ослышалась.
— Ты расстроилась, потому что решила, будто мы уехали? В смысле, навсегда?
— Если я тебе понадоблюсь, я в саду.
— Я... прости, что заставила тебя поволноваться. Надо было позвонить. Я была не права. — Сидни едва не задыхалась; в закрытом помещении досада Клер выжигала почти весь кислород. — Клер, я же сказала тебе. Мы не собираемся никуда уезжать. Прости.
— Ничего страшного.
Клер толкнула дверь веранды; на обшивке остался дымящийся коричневый след.
Сидни смотрела, как сестра идет по дорожке к калитке. Когда Клер исчезла в саду, она развернулась и двинулась обратно в кухню. Все столы были заставлены кексами, каждый из которых был украшен крестиком и маленьким листком с загадкой, укрепленным на зубочистке. Сидни подошла поближе, чтобы прочитать их.
«Ты думаешь, там ничегошеньки нет? Не бойся, ищи — и найдешь амулет».
«Фортуна тебе улыбается редко? Кекс надкуси и отыщешь монетку!»
«Что завтрашний день принесет нам с тобою? Разбитое сердце? Кольцо золотое?»
А на тех из них, внутри которых не скрывалось никакого сюрприза, она написала весьма красноречивые строки:
«Не жди, что удача тебе улыбнется. Ищи не ищи, ничего не найдется».
Сидни на миг задумалась, потом направилась в кладовку и уселась за стол Клер, пристроив спящую Бэй на коленях.
Она протянула руку к телефону и начала набирать номер.
Как и всякого, кому хотя бы раз доводилось влюбляться, Тайлера Хьюза мучил вопрос, что с ним не так.
Клер переполняла энергия, неудовлетворенность, и они излились из нее и захлестнули его, когда они целовались. Даже сейчас, вспомнив об этом, он снова вынужден был сесть и низко опустить голову, а когда он наконец смог отдышаться, ему пришлось залпом осушить два полных стакана воды, чтобы унять возбуждение.
Но то, что вызывало у него головокружение и окрашивало все комнаты, порог которых он переступал, в фантастически яркий красный цвет, до слез перепугало Клер. Что же он за человек такой, если то, что причиняет ей такую боль, доставляет ему такое удовольствие?
Он вел себя так, как вел всегда, гнул свою линию, прикрываясь романтической мишурой, упорно шел к своей цели, не замечая истинного положения вещей. А оно заключалось в том, что Клер была перепугана. Да и вообще, что известно ему о ней на самом деле? Что вообще кому-то известно на самом деле о Клер Уэверли?
Он сидел за столом у себя в кабинете в Кингсли-холле, дожидаясь начала вечерних занятий, и раздумывал об этом, когда мимо прошла декан факультета Анна Чайпел.
Он окликнул ее из-за приоткрытой двери, и она заглянула в кабинет.
— Вы хорошо знаете Клер Уэверли? — спросил он.
— Клер? — Анна пожала плечами и прислонилась к косяку двери. — Сейчас скажу. Я знакома с ней вот уже пять лет. Она организует все факультетские банкеты.
— Нет, я о том, хорошо ли вы знаете ее как человека.
Анна понимающе улыбнулась.
— А-а. Нет, как человека я знаю ее не слишком хорошо. Вы живете в нашем городе почти год и, уверена, уже успели заметить некоторые здешние... особенности.
Тайлер подался вперед; ему не терпелось узнать, к чему она клонит.
— Да, заметил.
— Как и в большинстве маленьких городков, у нас огромное значение придают местным преданиям. Урсула Харрис с факультета английского языка читает о них целый курс — Анна прошла в кабинет и опустилась на стул напротив него. — К примеру, когда я как-то раз в прошлом году сидела в кино, позади меня уселись две пожилые дамы. Они говорили о неком Финеасе Янге, самом сильном мужчине в городе, который должен был снести скалистый уступ на участке одной из них. Я как раз подыскивала человека, который мог бы выкорчевать несколько пней у меня на заднем дворе, поэтому обернулась и попросила их дать мне его телефон. Они ответили, что желающие становятся к нему в очередь и что он может и не дожить до того момента, когда черед дойдет до меня. Оказывается, самому сильному мужчине в городе сейчас девяносто один год. Но местная легенда гласит, что в каждом поколении семьи Янгов непременно есть мужчина по имени Финеас, который от рождения обладает исключительной физической силой и к которому все обращаются за помощью в подобных делах.
— Но при чем здесь Клер?
— Местные жители верят, будто все, что растет в саду Уэверли, обладает особыми свойствами. А еще у них в саду растет яблоня, о которой в округе слагают чуть ли не мифы. Но в действительности это самый обычный сад и самая обычная яблоня. Клер окружает ореол таинственности, потому что он окружал всех ее предков. На самом деле она ничем не отличается от меня или вас. Здравого смысла у нее, пожалуй, будет даже побольше, чем у среднего человека. В конце концов, хватило же у нее ума обратить местную легенду в процветающий бизнес.
Возможно, в словах Анны была своя правда, но Тайлер вдруг вспомнил, что в детстве в их колонии в Коннектикуте каждый год семнадцатого января шел снег. Никакого рационального объяснения этому не было, зато существовала легенда, согласно которой в этот день умерла прекрасная индейская девушка, дочь зимы, и с тех пор небеса каждый год оплакивали ее кончину холодными снежными слезами. Кроме того, мальчишкой он был точно уверен, что, если поймать в банку ровно двадцать светлячков, а потом разом выпустить их на свободу перед тем, как ложиться спать, то всю ночь проспишь без единого дурного сна. Одни вещи не поддавались объяснению. Другие поддавались. Иногда объяснение вас устраивало. А иногда — нет. Тогда на свет появлялся миф.