— Я не могу этого сказать. Но поверьте, мы были вынуждены действовать тайно…
— Отец Браам, — не сводя глаз с магистра, кивнул дознавателю, — сделайте одолжение…
Носатый инквизитор нахмурился, словно ему очень не понравилось предложение его светлейшества, и осторожно сделал шаг назад. Отцы-экзекуторы, которые стояли рядом к ним, шагнули навстречу друг другу, точно танцоры, исполняющие странный неспешный танец, и он соединил их руки. Потом ладони Браама тихо выскользнули из их пальцев. Медленно, будто двигаясь под звуки неслышимой музыки, он начал пятиться к стене, отделяющей камеру от коридора.
Вот за его спиной мелькнула бледно-голубая вспышка… Штукатурка подернулась рябью, точно водная гладь…
Казалось, какая-то неведомая сила швырнула магистра вперед… и ударила о невидимую стену, которая внезапно выросла между ним и епископом.
Отец Браам чуть слышно охнул, но не сбился с шага и продолжал движение, даже когда Анволд начал оседать на пол, весь пунцовый, как его мантия.
Наконец, инквизитор, все так же пятясь, с неподвижным торжественным лицом шагнул в портал, раскрывшийся у него за спиной, и стена сомкнулась.
— И как это понимать? — тоном заботливого родителя осведомился Хильдис Коот. — Проявление доброй воли и готовность оказать помощь следствию?
— Вы… — выдохнул магистр. — Вы все равно не поверите…
— Поверим, — заверил епископ, опускаясь перед ним на корточки. — Если вы скажете правду. А убедиться в этом мы можем только в одном случае: если вы не будете нам мешать. К сожалению, положение дел таково, что мы не можем верить вам на слово. Равно как и кому бы то ни было. Если кто-то приложил столько усилий, чтобы защитить вашу память от проникновений, это поневоле наводит на размышления. Возможно, ваши воспоминания никак не связаны с расследованием, которое мы ведем. Но это еще надо доказать.
— Я скажу… скажу… — Анволд бормотал, словно не слышал епископа. На его лицо понемногу возвращались привычные краски. Он сидел на полу, странно погрузневший, будто оплывший, растекшийся по каменным плитам… В ухоженной бороде поблескивали нитки розоватой слюны.
— Я скажу…
— Так говорите, — терпеливо проговорил Хильдис Коот.
— Мне поручили установить точки силы… — прошептал магистр, — для ритуала…
Шепот перешел в надсадный хрип, рот скривила судорога боли — явно непритворной. Анволд закряхтел, дернулся, словно хотел рывком подняться с полу, его голова запрокинулась…
— Позже.
Епископ произнес это слово одними губами, но знал, что для мага оно прозвучит громче крика.
— Позже, — повторил он чуть громче. — Пока просто попробуйте открыть мне все воспоминания, которые сможете…
* * *
— Значит, допроса на зерцале все-таки не избежать?
Хильдис Коот покачал головой. Он выглядел усталым, как человек, который провел несколько суток в изнурительной медитации. Под глазами залегли свинцовые тени, морщины на посеревших щеках как будто стали глубже.
— Он этого очень не хотел, — епископ покосился в сторону стены, в которой только что закрылся портал, словно провожая взглядом экзекуторов, уносящих с собой магистра. Во время допроса Анволд лишился чувств. — Но увы. Некоторые его воспоминания защищены заклятиями, которые он снять не в силах. Пресветлый Сеггер заповедал нам являть милость к тем, кто грешит по неведению…
Отец Браам задумчиво поскреб скулу.
— Хотел бы я знать, что об этом думают те, кто создал эти заклятья.
— Подозреваю, они не слишком часто размышляют над вопросами богословия. Разве что в тех случаях, когда это может принести пользу делу… — епископ бросил на своего помощника короткий зоркий взгляд. — А свое дело они знают.
— Ваше светлейшество… вы узнали, кто они такие?!
Коот покачал головой.
— Они сделали все, чтобы об этом никто не узнал. Боюсь, почтенный Анволд жив только потому, что его работа еще не закончена…
— …И лорд Адрелиан еще жив?
— Возможно… — епископ оглядел камеру, потом его взгляд остановился на еле заметной трещине, которая пересекала одну из каменных плит на полу. Трещина напоминала то ли перекресток трех дорог, то ли гадательный символ «йеи », означающий непредвиденную опасность или денежные затруднения. — Это нам еще предстоит узнать. Но кое-что магистр нам все-таки рассказал. А именно, о том, что неизвестные защитники лорда Адрелиана поручили ему установить две силовые точки. Обе находятся в пустыне. А теперь вспомните начальный курс силовой геометрии.
— «Если же силы для проведения данного обряда недостаточно…» Но почему только две точки? Обычно число точек нечетное — три, пять, семь. Если соединить эти точки, получится геометрическая фигура. В ее фокусе будет находиться место приложения…
— Совершенно верно. А теперь смотрите.
Он сосредоточенно посмотрел в переносицу отцу Брааму. Перед мысленным взором молодого инквизитора разворачивалась карта Лаара.
— Вот оазис Тай-Сурда, — негромко продолжал епископ. — Глухая дыра вдалеке от караванных путей. Если кто туда и наведается, так это разбойники или случайный отряд кочевников. Ближайшая башня слишком далеко, чтобы маги заметили вспышку силы. Разве что наблюдали за этим местом, но это вряд ли. Скорее всего, там мы уже ничего не найдем, только следы, но попытаться стоит… А вот Сандир, замок магноса Иеремиуса, откуда почтенный Балеог привез нам невесту для лорда-регента.
— Если точка приложения силы находится где-то между ними…
— Нет, — Хильдис Коот покачал головой.
На карте появилась светящаяся линия. Между ними вспыхнула яркая точка, и из нее начал вырастать луч. Пересекая темный кружок, он заставил его засиять ярким светом и продолжал расти.
— Туллен, — пробормотал отец Браам.
— Правильно. А вот третья точка силы, которая находится на том же расстоянии от столицы, что и две предыдущие…
Луч пересек тусклую волнистую полосу, обозначающую Халланские горы, замер, и на его конце засияла алая звездочка.
— Урангрунд?
— Вот именно. Заметьте, не Соултрад, как можно было ожидать. Это кое-что объясняет. Может быть, я ошибаюсь. Окончательные выводы сделаем после того, как осмотрим замок и оазис.
Епископ прикрыл глаза ладонью, словно свет мешал ему, и произнес, обращаясь явно не к отцу-дознавателю:
— Райва Мината и Реаса Фаркхарла — немедленно ко мне.
В этот миг послышался стук. Епископ опустил руку, прищурился, бросил на дверь пристальный взгляд и помрачнел.
— Сайрис Флайри… — пробормотал он. — Настроена очень решительно. Впустите ее, отец Браам. Посмотрим, что ей понадобилось.
Наложница осторожно перешагнула порог. Вместо пышных юбок, которые последнее время вошли в моду в столице, на ней были свободные броки из тонкого полотна, расширяющиеся книзу и стянутые на щиколотках тесьмой. Этот покрой любительницы верховых прогулок еще до Катаклизма позаимствовали у жен кочевников-хазгов.