— Теперь нет. Угрозы лорда Джарвиса стали известны, и его предупредили, что, если они не прекратятся, ему может не поздоровиться.
— А-а… Думаю, я понял. Видел в сегодняшней газете объявление о вашей предстоящей свадьбе. Мои поздравления.
— Благодарствую. Но они несколько преждевременны. — Она резко повернулась и взглянула ему в лицо. — Я прошу вас помочь мне уехать из страны.
Его глаза удивленно раскрылись.
— Как? А ваш брак с лордом Девлином?
— Невозможен. Он был бы трагичным для него.
Ирландец, озадаченный, некоторое время молча шагал рядом. После короткого раздумья он спросил:
— Вы его так любите? Хотите бежать, чтобы спасти виконта от него самого?
— Да. — Она отвернулась и снова устремила взгляд перед собой. — Для вас выгодно помочь моему бегству, вы должны понять это. Без Девлина я останусь беззащитной перед угрозами Джарвиса.
— Зачем вам нужна моя помощь? Корабли покидают порты Англии каждый день.
— Но за этими кораблями следят люди Джарвиса. Я не могу пойти на такой риск. Как и вы, между прочим. Времени у меня не так много, — нетерпеливо бросила она, видя, что он раздумывает. — Венчание назначено на понедельник.
О'Коннелл некоторое время продолжал изучать ее лицо, храня молчание, затем туманно вздохнул. Выражение его лица было в высшей степени неопределенным.
— Посмотрю, что могу для вас сделать.
В сквере перед домом резвились двое детей, голенастый мальчишка лет двенадцати со светлыми волосами и разрумянившимися щеками и девочка на четыре-пять лет младше.
Себастьян некоторое время постоял, глядя, как она сунула куклу под мышку, расхохоталась и кинулась догонять брата. Затем виконт отвернулся и стал подниматься по ступеням дома Феликса Аткинсона на Портланд-плейс.
Хозяина он застал дома. Когда Себастьян вошел в гостиную и вручил свою визитную карточку, лицо того выразило неприкрытое удивление и даже досаду.
— Прошу садиться, лорд Девлин, — любезно пригласил он тем не менее, отставляя чашку с кофе. — Хотя должен предупредить, у меня мало времени. Чем могу быть полезен?
Себастьян сел на один из стульев, стоявших у пустого камина, и вежливо начал:
— Мне стало известно, что пять лет назад вам случилось быть одним из пассажиров на судне «Гармония», когда оно совершало рейс из Индии.
Рука вздрогнула и опустила чашку на стол.
— Да, вы правы. Это так.
Феликс Аткинсон был человеком среднего роста, с чопорными манерами, возраст которого давно перешагнул за тридцать и, возможно, приближался к сорока годам. Светло-каштановые напомаженные волосы были тщательно зачесаны на одну сторону, как видно в тщетной попытке прикрыть наметившуюся лысину. Аткинсон имел привычку во время разговора то и дело подносить к голове руку, будто убеждая себя в том, что волосы еще на месте.
— Вы заметили, я полагаю, — продолжал Себастьян, — что кто-то объявил охоту на сыновей ваших попутчиков по тому несчастному путешествию?
Рука Аткинсона снова метнулась было к волосам, но бессильно упала.
— А вы, кажется, не церемонитесь со словами, милорд? Но отвечу на ваш вопрос. Да, я отметил упомянутое вами явление. Возможно, вы, подходя к дому, видели, что мною наняты двое сыщиков с Боу-стрит, которые глаз не спускают с моих детей ни днем ни ночью. — Он резким движением поднялся на ноги. — Ценю вашу заботу о моей семье, хотя, право, не совсем понимаю, какое отношение имеют к вам мои дела. Но я занятой человек, лорд Девлин, поэтому вынужден просить вас извинить меня…
— Сядьте. — Голос Себастьяна обрел суровость.
Аткинсон сел на краешек стула.
— На корабле, должно быть, начался настоящий ад, когда команда сбежала, забрав съестные припасы и воду. — Себастьян подался к собеседнику. — Вы, наверное, не сомневались, что больше никогда не увидите своей семьи.
Хозяин дома кашлянул и отвел глаза в сторону.
— Да, пришлось нелегко. Но никто из нас не забывал, что мы, слава богу, англичане.
— Предполагаю, вода кончилась раньше, чем еда.
— Мы боялись, что так случится. Команда оставила нам один баррель воды, вы, может, слышали об этом. Но один из джентльменов на борту судна — сэр Хамфри, если быть точным — с помощью чайника и ружейного ствола соорудил устройство типа дистиллятора. Воды эта установка давала не много, но достаточно, чтобы поддерживать в нас жизнь. Тогда главным стал вопрос о еде. Большая часть запасов погибла при шторме, а команда прихватила с собой остальное.
— Расскажите мне о кают-юнге, — попросил Себастьян. Его глаза не отрывались от собеседника.
Рот Аткинсона стала подергивать нервная судорога.
— О кают-юнге?
— Напомните, как его звали? Гедеон?
— Кажется. Да, его звали так.
— Фамилию мальчика вы не запомнили, случайно?
Тик стал еще сильнее. Он сводил судорогой всю нижнюю часть лица Аткинсона.
— Не думаю, что мне доводилась ее слышать. Почему вы спрашиваете?
— Кают-юнга, насколько мне известно, пострадал, когда на корабль обрушился шторм? Или нет?
— Да.
Себастьян наклонился к лицу собеседника.
— Меня интересует следующий вопрос. Через сколько дней после бегства команды этот мальчик скончался?
Аткинсон вскочил с места и принялся мерить шагами комнату.
— Я не знаю. Как-то не могу припомнить. Те дни и ночи стали для нас тяжким испытанием.
Себастьян не сводил глаз с человека, метавшегося по комнате.
— Полагаю, до вас дошли слухи?
Аткинсон застыл на месте. Судорога усилилась, теперь она подергивала все лицо.
— Слухи? Какие слухи?
— Они неизбежны, я думаю, в подобных обстоятельствах. Тот, кто совершил нападение на сыновей ваших попутчиков, не ограничился тем, что убил их. Тела его жертв были изуродованы, с них срезали мясо, словно освежевали. Так что слух о пассажирах корабля, пожираемых голодом, и юнге, умирающем от ран… — Он пожал плечами. — Выводы, к которым можно прийти, вы представляете.
— Это ложь! — Голос Аткинсона поднялся до крика. — Наглая ложь. Ничего подобного не было. — Он выхватил из кармана платок и прижал к губам. — Слышите меня? Ничего подобного не было.
Себастьян неторопливо поднялся на ноги.
— К сожалению, кое-кто не сомневается, что подобное было. И если вы не поможете нам схватить убийцу, ваш сын, который сейчас играет в сквере перед домом, окажется в большой опасности.
— Как я могу помочь вам схватить убийцу, если понятия не имею, кто он? Вы думаете, я, зная имя, скрыл бы его от вас?