— Все, юноша! Вставай и снимай хомут с шеи — не укусит…
Встать, конечно, Таран встал, но снять ремешок, на котором висел выпотрошенный плейер, решился не сразу.
— Снимай, снимай! — оскалился Додонов, у которого, однако, на лбу испарина просматривалась. — Ни хрена уже не будет. Вот он, пластит.
И показал Юрке небольшой, неправильной формы кусок грязно-серого вещества, объемом в половину брикета детского пластилина. Только после этого Юрка рискнул стянуть через голову ремешок из проводков и элементов питания.
— Конструкция, конечно, дилетантская, — оценил работу своих коллег Додонов. — Но с фантазией сделано. Запал всего один, ударно-капсюльный, без какой бы то ни было электроники. Но приводится в действие тремя механизмами срабатывания. Смотри сюда! Первый механизм — кнопка «воспроизведение». Чисто механически взводит пружину вот этими рычажками обратного хода, а при полном утапливании кнопки освобождает стопор ударника. Опускается вот эта маленькая вилочка — и «пошли клочки по закоулочкам». Но, если нажимаешь на кнопку «запись» одновременно с «воспроизведением», этого не происходит. Рычажки блокируются, и пружина не взводится. Запросто можно было заполаскивать тебе мозги, надиктовывая какую-то чушь на кассету. Второй механизм мы еще до вскрытия вычислили — ремешок. Элементарно оттягивает боевую пружину зеленым проводком, а синим — опускает все ту же вилочку. Знать бы сразу, можно было без опаски эти проводки у тебя на шее перерезать. Ни хрена бы не было… Ну, и третий механизм — проволочка от болтика.
— А это что? — Таран опасливо указал пальцем на какую-то плоскую фигулинку черного цвета, к которой были подключены желтый, красный и белый проводки.
— А это — тот самый маячок, которым они твое местоположение определяют. Но речи он не передает, микрофона не имеет. Работает от элементов питания, которые на ремешке. Совершенно независимо от стандартных батареек плейера. Наверно, предполагали, что ты можешь их вытащить.
— Так он что, и сейчас пищит?
— Пищит. — В доказательство этого Додонов поднес щуп своего «тестера» к фигулинке, и на экранчике опять возникли синусоиды. — Судя по мощности, уверенный прием сигнала возможен на расстоянии до 15 километров. Сколько мы, бишь, работали?
— Я не засекал… — пробормотал Юрка, который только сейчас в полной мере осознал, насколько близок был к смерти. И еще раз глянул на серый кусочек пластита, выглядевший совершенно безобидно.
— А я засекал, — заметил майор. — Один час тридцать семь минут. Как думаешь, заволновались твои «друзья» или нет?
— Не знаю… Если он и сейчас пищит, то они могут подумать, будто мы с Птицыным все еще разговариваем.
— Но могут и додуматься, что мы эту игрушку разрядили… Надо, кстати, Генриху доложить.
Додонов снял трубку телефона, стоявшего на столе у Птицелова, набрал три цифры. Должно быть, на другом конце провода этого звонка ждали, потому что уже через несколько секунд майор проговорил:
— Это я, Михалыч. Можешь подниматься, все в порядке.
Что ответил Птицын, Юрка не расслышал, но долго ждать полковника не пришлось. Уже через пять минут Генрих буквально вбежал в свой кабинет в косо нахлобученной шапке и распахнутой куртке.
— Молодец, Арсеня! — сказал он, увидев разложенные на столе кишки от взрывного устройства. — Спасибо, что не взорвался.
— Это я по привычке, — развел руками минер.
— Хорошая у тебя привычка… Ладно, забирай манатки, сдавай ВВ кому положено и иди отдыхать.
— Может, еще пригожусь сегодня? У меня в классе минно-взрывной подготовки раскладушка есть, подремлю малость не раздеваясь.
— Это как хошь. Если у жены до утра отпрашивался, можешь ночевать. Но работы, по-моему, пока не предвидится.
— Между прочим, — заметил Додонов. — Вот эта хреновника до сих пор сигналы супостату шлет. О том, что вы с господином. Тараном тут сидите и задушевные беседы ведете.
— Проводки от нее оборвем, и покажется, будто взорвалось чего-то.
— Извиняюсь, конечно, — помотал головой Арсений, — но лично я бы хрен поверил только обрыву радиосигнала. Выслал бы наблюдателя, дабы он визуально подтвердил срабатывание. Взрыв, зарево.
— Ага… Значит, жаждешь выставить имитацию?
— Страсть как охота! — хмыкнул майор. — Когда совсем состарюсь — подамся в пиротехники. Фейерверки устраивать, киносъемки обеспечивать…
— А стекла в штабе дивизии не повылетают?
— Не волнуйся, я все аккуратно сделаю. Особого грохоту быть и не должно. А огонек сделаем…
— Ладно, работай!
Додонов убрал в кейс все барахлишко, за исключением той части корпуса плейера, к которой была прикреплена «пищалка» с проводками, отвязал свою собачонку и удалился. Таран, нервно поеживаясь, ждал распоряжений на свой счет.
— Все хорошо, что хорошо кончается, верно? — произнес Птицелов, бросая на стол ушанку. — Только еще ни хрена не кончилось. Чем тебя шантажировали? Опять Надькой?
— Ага… — произнес Таран понуро.
— Не «ага», а «так точно!», товарищ курсант! Молодожен, ёкалэмэнэ! Так, быстро рассказывай все, от и до! У нас времени очень мало. Как взяли, сколько их было, каких знакомых встретил, чем и как тебе мозги заполаскивали, где и что глазами видел.
Юрка начал рассказывать все подряд, начиная с того момента, как собрался пробраться к Наде в палату через подвал, и кончая поездкой в кузове «ГАЗ-66». Конечно, опустил большую часть того, что Седой про себя рассказывал, и уложился в пятнадцать минут, не больше.
— Это хорошо, что ты подъехал… — задумчиво произнес Генрих. — От того места, где тебя высадили, — почти четыре километра до КПП, а от КПП до нашего расположения — еще два с лишним. То есть в принципе ты еще только-только дойти сюда должен был! Если Додонов свою имитацию успеет за четверть часа подготовить, то твой старый знакомый, поди-ка, подумает, что все прошло по плану… И если Арсений прав, то тот тип, который «визуальный наблюдатель», выйдет в эфир хоть на короткое время…
Это Генрих произнес в порядке «мыслей вслух», но, видимо, сообразил, что оповещать о всей диспозиции курсанта Тарана, да еще и малость проштрафившегося, совершенно необязательно.
— Значит, так, курсант Таран. Шагайте в свою комнату и спите, сколько осталось до подъема. Завтра все пойдет по расписанию. В шесть часов должны быть в строю группы на зарядке.
— Товарищ полковник! — рискнул напомнить Юрка. — А как с Надькой будет? Они ж ее убить обещали, если что…
— «Если что» — это если сегодня взрыва не будет, понял? А он будет, Додонов обеспечит. К тому же Авдеев нам уже рассказал, кто в госпитале с ним был связан. Эту вражину мы сцапаем, не беспокойся.
— Еще вопрос можно? Насчет Лизки… Ее ведь Седой не забрал, куда она делась?