— Конечно! — горячо поддержал другана Форафон. — Мы с этим делом разберемся. Рассказывай!
— Налей еще, а? — попросила Полина.
— Как скажешь, без проблем! — Паваротти быстренько набулькал еще сто грамм.
— В общем, я сегодня без четверти девять приехала. Уговаривалась по телефону, что меня должен Костя встречать. И только в самом крайнем случае — отец. Приезжаю — ни того ни другого. Стала ждать — ни фига. Спасибо, подвернулся Юра, вот этот, что на печке спит, который побольше ростом. Донес до частника сумку. Оказалось, что ему в ту же сторону. Помог и до квартиры добраться. Ну а потом ушел по своим делам куда-то, даже чай пить не остался… А я стала с матерью разбираться, почему меня не встретили. Оказалось, что Костя отцу неправильное время назвал, на час позже — 21.45…
— Перепутал, наверно, — предположил Паваротти, хотя прекрасно знал, почему так получилось.
— Может быть, — проворчала Полина, — только что-то сомнительно. Он должен был меня сам встретить. На нем долг висел, понимаете? Пять тысяч баксов! Ему их надо было сегодня же и отдать. То есть уже вчера. Иначе… Сами знаете что. И я ему их привезла, а он не пришел почему-то. Понятно, почему я так волнуюсь?
— Около дела… — произнес Форафон.
— А может, он где перезанял и отдал? — спросил Паваротти. — Подвернулся спонсор, так сказать…
— Не подвернулся, — убежденно произнесла Полина. — У него на столе записочка лежала для меня. Мать показала, хотя и не поняла в ней ни фига. Он написал: «Позвони Варе, скажи, что все будет завтра». И телефон оставил. А я знаю, что «Варя» — это не девушка, а мужик, которому он задолжал. Я позвонила, передала, как Костя просил, а Варя этот самый сказал: «Завтра будет поздно, девушка. Если хотите, чтоб у вашего брата все было в порядке, постарайтесь успеть до полуночи». И адрес дал, куда ехать. На «Войковскую».
— И ты, дура, туда с пятью кусками поперлась?! — изумился Паваротти. — Без подстраховки?! Извини, подруга, но так даже самые глупые лоханки не делают!
— Дура я, это точно, — пьяно кивнула Полина. — А что еще делать было? Я позвонила Толяну, а его дома нет. Рината тоже на месте не оказалось. А времени всего ничего. Взяла и поехала одна.
— Храбрая, однако! — уважительно произнес Форафон. — Я бы, блин, даже на такую дешевую «стрелку» один не пошел.
— «Дешевую»! — передразнил Паваротти. — Ты вообще-то держал пять тыщ баксов в руках когда-нибудь?
— Я не держал, хотя и это не деньги, — пробурчал Форафон.
— Ладно, — отмахнулась Полина, — в общем, поехала я туда. Села в автобус рядом с домом — а там Юра. Тот, с вокзала. Сделал вид, что меня не заметил, я тоже. Доехали до метро — опять вместе, но не общаясь. Потом вроде бы в разные стороны поехали, он в центр, а я по кольцевой, потом по радиусу. Приезжаю на «Войковскую», жду автобуса. А потом опять он подходит!
— Так он что, за тобой «хвостом» ходил? — переглянулись Паваротти и Форафон. — Он не опер случайно?
— Не знаю… — пробормотала Полина. — Если он за мной следил, то как-то странно. По-моему, он сам подозревал, что я за ним слежу. В общем, мы вышли на одной остановке, только он перешел на другую сторону, а мне это не надо было. Я в дом 22 зашла, а куда он пошел — не смотрела.
— Откуда ж он опять взялся, да еще с машиной? — недоуменно произнес Паваротти.
— Не перебивай, а? — попросила Полина. — Лучше еще налей…
— Ну, давай клюнем…
Полина лихо осушила очередную стопку. Собралась с духом и продолжила:
— Пришла я туда, по адресу. Как сейчас помню, 49-я квартира. Позвонила, открыл мужик. Я говорю: «Мне Варя нужен!» Мужик этот вежливо говорит: «Вари нет, он попозже придет». Тогда я сказала, что принесла ему кое-что, но очень тороплюсь. Дескать, могу оставить, если вы передадите. А мужик говорит: «Нет, Варя говорил, чтоб я ничего у вас без него не брал. Вы ему должны это лично передать, так что подождите его, пожалуйста». Я зашла, а квартира такая обычная, жилая. Мужик этот назвался Виктором, чаю налил, телевизор включил, без хамства, без приставаний. Сижу с ним, чай пью, ни о чем нехорошем не думаю. Только время все идет и идет. Уж полночь прошла, а Вари этого все нет. Я уже поняла, что на метро опаздываю, а Виктор этот мне говорит: «Не волнуйтесь, мы вас домой на машине отвезем».
— Поверила? — опять удивился Паваротти.
— А что еще делать? В два часа ночи на улицу выбегать, когда в куртке пачка баксов лежит — пятьдесят сотенных? Да он, этот Виктор, меня бы и не выпустил еще.
— Резонно, — заметил Форафон, у которого три стопки попали на старые дрожжи, и он решил плюхнуться обратно в койку, не дослушав Полину.
— В общем, уже почти два часа было, когда наконец пришел этот Варя и с ним еще двое. Тоже поначалу все было нормально. Поздоровались, повосхищались. Я отдала им деньги, они пересчитали, на детекторе проверили, сказали: «Нет проблем, все как в аптеке». А потом Варя этот говорит: «Наверно, вас дома ждут, девушка? А транспорт уже не ходит. Мы вас на машине подвезем…» Я, конечно, возражать не стала. Спустились вниз, во двор, у них там «Ниссан-Патрол» стоял. Поехали… Я сначала даже и не думала ничего такого, только странным показалось, что они на улицу не выезжали, а все дворами куда-то ехали. Но не вглубь, а вдоль домов. В общем, заволновалась только тогда, когда они заехали в какой-то тупик, около котельной, за гаражами какими-то. И говорят, только уже некультурно: «Выходи, сучка!» И пистолет наставили, представляешь? Вот только тут я поняла, что влипла. Сначала меня страхом будто парализовало, шла, как на деревянных ногах. Они меня даже не держали, только подгоняли пистолетом. Но я как увидела, что они меня ведут в котельную, сразу в себя пришла. Потому что поняла, что они меня там в топке сожгут. А дальше — все как в тумане: заорала изо всех сил, побежала куда-то. Пистолет у них вроде осечку дал, а может быть, просто испугались стрелять — так и не поняла. Проскочила между гаражами, потом через дырку в заборе. Они там задержались — слишком толстые, не могли протиснуться. В общем, оторвалась от них ненадолго, выбежала из дворов на улицу, а там никого. Бегу со всех ног, ору, но, конечно, никто и не высунулся. Вдруг вижу, «девятка» едет. И надо же — останавливается! А эти уже совсем близко, почти догнали! И я через улицу — к этой машине. Бога молю, чтоб водитель не испугался! Надо же, он дверь открыл, я села — смотрю, а это Юра! Опять! Он погнал, а я минут пять от истерики хохотала. Наверно, Юра и этот второй, маленький, подумали, что я идиотка, сбежавшая из дурки…
— Значит, тебе этот Юра опять подвернулся? — с подозрительностью в голосе произнес Паваротти. — Ох, девушка, неспроста это все… А ты, значит, его сюда наладила? Не боялась, что те ребята, которые тебя на «Ниссане» везли, за вами погонятся и сюда приедут?!
— Понимаешь, там у котельной такие дебри из гаражей, что долго выезжать. Напрямую пешком быстрее. В общем, никаких машин за нами не было, это точно.
— Ладно, поверить можно. Но чужого пацана, который тебе целый вечер подворачивался, ты зря сюда привела. Тем более второй откуда-то взялся. И машина у них неведомо откуда появилась.