— Значит, вы с вокзала втроем ехали? Откуда еще двое взялись?
— Красаню и Ларика по дороге подобрали. Около тренажерного зала «Атлет».
— Леоновская, 23? — уточнил Таран, хотя адрес этого заведения не смог бы забыть по гроб жизни. — И кто ж там теперь хозяин после Вани Седого?
— Толя Сидоров, он раньше тренером по боксу работал, — в глазах у детинушки промелькнула какая-то надежда. Как-никак, общие знакомые нашлись.
— Дальше!
— Тимур сказал бабе, что друзей надо подвезти, они подсели на заднее сиденье. Ну а потом погнали сюда. Пока по городу ехали, Тимур ей мозги полоскал, а когда за город выбрались и она волноваться начала, пушку приставили… Привезли в карьер, завели в сарай…
— А почему именно сюда поехали? Ты здесь бывал уже?
— Не-а… Тимур говорил, куда ехать, я и ехал…
— Потом он сказал, что надо бабу отдрючить, и ты стал дрючить? — Таран нехорошо прищурился.
— Да я вообще ее не трогал! — испугался водила. — Мы с Тимуром сперва сходили в сарай, поглядели. Вроде никого нет. Потом Ларик с Красаней ее затащили и привязали. Ну, Тимур решил… А больше никто не успел.
— Теперь рассказывай, о чем вы у нее допытывались. Вы ж еще в машине с ней толковать начали. Минут пятнадцать из «жигуля» не вылезали. И помни, время идет! — Таран демонстративно глянул на часы.
— Ну, когда приехали, — наскоро облизнув пересохшие губы, заторопился «подследственный», — Тимур спросил у этой бабы: «Сама расскажешь, что должна передать Евсееву, или тебе помочь?» Она ответила, что никакого Евсеева знать не знает. Тогда Тимур полез к ней в сумку и вынул записную книжку. Полистал и нашел телефон. Там фамилии не было, только три буквы: «Е.Б.В», сам номер не помню. Тимур ей по роже смазал и рявкнул, мол, врешь, зараза, вот телефон Евсеева Бориса Витальевича у тебя записан. Она, конечно, заревела. Тогда Тимур ей еще плюху отпустил и опять спросил, что она должна была передать. Она только ревела и головой мотала. Ну, Тимур сказал: «Это мы с тобой, сука, еще по-хорошему говорили!» И говорит мне: «Пошли, Клепа! Поглядим сарай…» Вот и все, что в машине говорилось, бля буду…
— Что-то маловато для пятнадцати минут! — засомневался Таран. — Может, Тимур еще что-то спрашивал? Время твое, кстати, о птичках, вышло… Вставай!
Таран сцапал Клепу за ворот и рывком поставил на ноги.
— Пошел! Ну! Клепа взвыл:
— Я еще скажу! Мне просто времени не хватило!
— Двигай, двигай не спеша! Мелкими шажками…
По-иному Клепа не смог бы идти при всем желании. Штаны, съехавшие ниже колен, широко шагать не позволяли. В любую минуту он мог грохнуться, поэтому Тарану пришлось его подстраховать и взять за локоть. Так и прошли несколько метров до того места, где Милка беседовала с Василисой, которая уже более-менее отошла от пережитого. Хотя расстояние было совсем небольшое, ни Таран, ни Клепа не разобрали, о чем шептались бабы, а вот Милка и Василиса, напротив, весь «мужской разговор» прослушали от и до.
— Так, — объявила Милка, — насчет использования этого гражданина при помощи лома предлагаю временно отложить. Тачка твоя, господин Клепа?
— Моя… — обалдев от возникшей надежды на спасение, пролепетал водила.
— Права, документы в порядке?
— Все в ажуре! — торопливо закивал Клепа. Таран понял: Милку посетила та же мысль, что и его несколько минут назад. То есть о том, что нечего здесь сидеть и ждать у моря погоды, когда можно дождаться ментов. Тем более что положение сильно облегчается — машина законная, и за рулем будет ее легальный хозяин. Насчет всех остальных сомнений Юрка решил больше не мучиться и не забивать башку.
Но не больно это получалось…
Когда и в каком из учебных пособий для внеклассного чтения впервые появилась задачка о мужике, которому требуется перевезти через реку волка, козу и капусту, пожалуй, не каждый специалист припомнит. И автора ее оригинала не знал даже создатель «Занимательной математики» Я.И. Перельман, которого с удовольствием читали советские школьники на протяжении почти всей истории СССР. Правда, не все читали внимательно. Иначе бы они, став взрослыми и отрекшись от коммунизма, не влетели бы в «МММ», «Чару», «Властилину» и прочие «пирамиды». У Перельмана было очень подробно рассказано, как такая «пирамида» строится. Должно быть, еще по опыту нэпа. Но это так, к слову. Тарану и Милке пришлось иметь дело не с «пирамидой», а именно с ситуацией, похожей на задачку про волка, козу и капусту.
Для тех, кто не помнит, надо сообщить, что, по условиям задачи, лодочка, в которой мужик собирался переезжать на другой берег, кроме него самого, могла принять на борт только одно «место багажа» — или волка, или козу, или капусту. В присутствии мужика все жили дружно, но ежели оставить хищника наедине с козой, а травоядную наедине с капустой, то ни хрена хорошего не дождешься. Единственное, что приемлемо, — волк наедине с капустой. Поэтому мужику пришлось сначала перевезти козу, порожняком вернуться обратно и забрать оттуда капусту. Затем он оставил капусту, а козу перевез обратно, взял в лодку волка и отправил его сторожить капусту. Наконец он съездил за козой, и на сем переправа была успешно завершена.
Конечно, полной аналогии с тем, что предстояло проделать Тарану и Милке, хрестоматийная задачка не выдерживала, но основной принцип — не оставлять наедине тех, кто может сожрать своего визави, — был, несомненно, одинаков.
Осложнялась задачка еще и тем, что, кто конкретно «волк», «коза» и «капуста», в данном случае было неизвестно. Пожалуй, на роль «капусты», которая в классической головоломке была самым безопасным предметом и никого скушать не угрожала, больше всего подходил связанный и стреноженный собственными штанами Клепа. «Козой» могла бы считаться Василиса. Оставлять ее рядом с Клепой без присмотра было рискованно. Вполне могло случиться, что у нее разгорится желание поквитаться. Насчет того, чтоб Клепе лом впендюрить, она, возможно, и не додумалась бы, но вот башку ему прошибить — запросто. А Таран считал, что этот хлопец вполне может рассказать еще немало интересного. «Волком» следовало считать того, кто находился в бункере. Он уже должен был отойти от укола, то есть скорее всего находился в здравом уме и даже, возможно, в трезвой памяти. Везти его на базу «мамонтов» проснувшимся, даже завязав глаза, не стоило. Можно было, конечно, сделать ему еще один укол, но для этого нужно было идти вдвоем и Тарану, и Милке. Во-первых, «пациента» надо было как следует зафиксировать
— он даже в наручниках мог крепко подрыгаться! А во-вторых, после укола его требовалось выносить из бункера на руках, что ни Юрке, ни Милке в одиночку было не под силу.
Однако все это были только ближние прикидки. Клепа, например, вполне мог оказаться не «капустой», а «волком». То есть существом, опасным для «козы»-Василисы. Ремень, которым Милка стянула ему запястья, — это не наручники. Есть шанс, что, оставленный без надлежащего присмотра, Клепа сумеет его распутать, а затем, пока Милка и Таран будут возиться с тем анонимом в подземелье, быстренько придавит Ваську и смоется. Нельзя было исключать и такой, казалось бы, не-. вероятный вариант, как сговор. Хрен его знает, какие там заморочки между Василисой и братками покойного Тимура?! И Клепа, и Васька могут быть заинтересованы в том, чтоб об их разборках не знала «третья сторона». А это уже база для того, чтоб совместно удрать.