— никто не вторгался через нее с 1812 года! Николай II обменял на посулы и заем, который мы по ею пору не выплатили. Останься , он дружен с «кузеном Вилли» — глядишь, и спас бы свою династию от падения.
Конечно, мы утрируем ситуацию. Хотя окончательное слово принадлежало императору, соглашения с Антантой готовились большими коллективами сотрудников МИДа. Неужели там сидели наивные профаны, не понимавшие, что Россию втягивают в гигантскую бойню за англо-французские интересы? Ой ли! Неужели в Военном и Морском министерствах не было — толковых специалистов, которые понимали, что Россия намерена вести наступательную войну, не имея в достатке тяжелой артиллерии и даже годичного запаса снарядов и патронов, что у России почти нет современных линкоров и линейных крейсеров, мало подлодок, что авиация состоит из устарелых «иномарок», а свои собственные самолеты производятся полукустарным способом на велосипедных заводах? Наконец, неужели развитая агентурная сеть разведки русского Генштаба не докладывала о том, что немцы, австро-венгры, болгары и турки вовсе не собираются атаковать мощную линию крепостей на русских границах? Ведь несмотря на то, что войну объявили немцы, это русские первыми вторглись в Восточную Пруссию и Галицию…
Нет! Были и трезвомыслящие дипломаты, и военные специалисты, и разведчики, но им навесили ярлык «прогерманской» партии, в газетах кем-то умело раздувалась антинемецкая кампания, позже приведшая к погромам немецких магазинов, предприятий и даже самого посольства в Петербурге, конфискации собственности германских подданных, наконец, к высылке их в Сибирь и северные районы Европейской России. Сталин, увы, к этим акциям никакого отношения не имел…
За всей этой предвоенной возней стояли люди, которых позже стали именовать «темными силами». Правда, этот термин употребляли прежде всего в отношении Распутина и его окружения, но на самом деле это была лишь верхушка айсберга. Подковерную борьбу между собой вели крупные финансово-промышленные группы России, связанные с иностранным капиталом. Одни, ориентировавшиеся на Германию, стремились воздействовать на царя с целью удержать его от вступления в войну, другие, проантантовские, напротив, всемерно поддерживали милитаристские настроения в обществе, спекулируя на святых для многих россиян идеях славянского братства. О том, что ради защиты братьев-сербов и вызволения из «швабской неволи» братьев-галичан придется убивать братьев-болгар, а также поляков, чехов, словаков, хорватов, словенцев, боснийцев и русинов, одетых в австро-венгерскую форму, ничего не говорили.
Увы, те, что раздували военный пожар, оказались в большинстве. Слишком большое обогащение сулили военные заказы!
Масонские организации приняли самое активное участие в тайной предвоенной борьбе. Именно через ложи и братства устанавливались контакты высших чиновников с олигархами, выдвигались кандидатуры на роль «агентов влияния», разрабатывались проекты решений, которые позже принимали правительственные инстанции.
Естественно, что и среди самих лож произошел некоторый раскол на, так сказать, преимущественно проантантовские и преимущественно прогерманские объединения, хотя во многих случаях какой-либо четкой позиции масоны не занимали, предпочитая быть тем ласковым телком, который сосет двух маток сразу.
В то самое время, когда Николай II и его сыскной аппарат рвали и метали в поисках тайных масонских обществ, разлагавших и захватывавших в плен души царских высших чиновников, царское же Министерство иностранных дел активно сотрудничало с «Великой ложей Астреи», надеясь получить наиболее объективную информацию об обстановке на Балканах именно с помощью агента-масона. Агенту предстояла поездка в Сербию и Болгарию с целью прощупать настроение оппозиционных кругов в этих странах по отношению к России и возможной войне.
Поручение, которое выпало представителю ложи Астромову-Астрошову, отличалось особой тонкостью. Ведь Сербия и Болгария — две южнославянские православные страны, долгое время рука об руку боровшиеся против турецкого ига, говорящие на языках, между которыми не больше различий, чем между русским и украинским, в 1913 году стали непримиримыми врагами. Причем произошло это всего через несколько недель после того, как победоносно завершилась 1-я Балканская война 1912 — 1913 годов, когда Сербия, Болгария, Черногория, Греция и Румыния, совместно выступив против Турции, окончательно покончили с господством Османов на Балканском полуострове. И вот, когда, казалось бы, надо жить да радоваться, между Сербией и Болгарией разгорается ожесточенный конфликт из-за крохотного клочка земли — Македонии. Как по команде, бывшие союзники по 1-й Балканской (плюс оправившаяся от разгрома Турция) набросились на болгар и нанесли им поражение. Россия, имевшая огромное влияние и в Сербии, и в Болгарии, вполне могла бы примирить спорщиков, не доводя дела до крови. Но она не сделала этого, потому что на болгарском троне сидел австро-венгерский ставленник, и употребила свое влияние в поддержку Сербии, дабы «наказать» болгарского царя. Кто это «умное» решение подсказал?! История помалкивает. Но фактом остается то, что в 1915 году Болгария вступила в мировую войну на стороне центральных держав и именно ее удар по сербам привел братскую славянскую страну к разгрому.
В 1914 году о таком развитии событий мало кто догадывался. Полагали, будто Болгария все же не рискнет вступать в войну на стороне Германии и Австро-Венгрии. Однако наиболее дальновидные и осведомленные люди знали, что за территориальным спором из-за Македонии стоит отнюдь не Вена, а Лондон. Именно там, в недрах Форин Оффис, была поставлена сверхзадача: исключить возможность каких-либо «полюбовных» соглашений между Россией и Австро-Венгрией в балканском вопросе, расколоть единство славянских и православных стран на полуострове, подтолкнуть Болгарию к союзу с ее извечным врагом Турцией и максимально осложнить действия России на пути к Босфору и Дарданеллам — тем самым проливам, которые были обещаны ей за вступление в войну на стороне Антанты. Этой же самой цели послужили почти беспрепятственный пропуск англичанами через Средиземное море крейсеров «Гебена» и «Бреслау» в 1914 году и неудачная Дарданелльская операция 1915 года, когда союзники решили явочным порядком захватить проливы.
Все эти события были еще впереди, но уже до начала войны царский МИД много знал о тех тайных пружинах, которые приведены в действие на Балканах «доблестными друзьями-союзниками». Этому в немалой степени поспособствовала миссия Астромова-Астрошова. Организатором миссии был, как это ни удивительно, вовсе не дипломат и не разведчик, а казалось бы, совсем далекий от международных проблем человек: в миру — директор Императорского психоневрологического института Владимир Михайлович Бехтерев, а в масонстве один из лидеров «Великой ложи Астреи». Впоследствии, уже при Советской власти, он, по демократическим данным, обнаружил у Сталина признаки прогрессирующей паранойи, а затем скоропостижно скончался, якобы отравленный Ягодой.
Но это так, к слову…
— Ох, извозились же мы с вами, Эмиль Владиславович! — озабоченно заметил Стас, когда они с Вредлинским уже приближались к даче режиссера Крикухи. Особенно вы. Не иначе, когда в кювет бултыхнулись… Может, все-таки сперва домой зайдем? Неудобно же будет: к уважаемому человеку — и в таком ухрюканном виде…