— Быстро все за поворот лестницы! И на пол там ложитесь, желательно задницами вперед! Растяжка там стоит, проволока под воду упрятана.
Ларев, как видно, доверял опыту старшего прапорщика инженерных войск.
— Пошли! — сказал он, и все поднялись на виток выше. Улеглись на животы, ногами вниз, а затем стали дожидаться. То ли взрыва, после которого их останется четверо, то ли доклада о том, что путь свободен. Довольно долго ждать пришлось, не меньше четверти часа. За это время Таран успел услышать очередной сигнал.
— Теплее, теплее! — Голосок Полины между тем был слышен намного слабее.
— Взял пеленг? — спросил Юрка у Глеба, лежащего рядом.
— Взял, — ответил тот сердито, — только не сходится он…
— Как это? — удивился Таран.
— А так. По идее, если два вектора в одной точке сошлись, то третий должен был на ту же точку приходиться. Ну, с небольшими погрешностями, в пределах одной-двух угловых минут. А тут полтора градуса расхождение.
— И что это значит? — полюбопытствовал Таран.
— Скорее всего переместили ее куда-то повыше и восточ-ее. Или еще перемещают только. Подождем следующего сигнала, тогда прояснится…
Почти сразу после этих слов снизу донесся голос Механика:
— Володь, подойди сюда, посоветуемся…
Ларев спустился вниз, и где-то там, у воды, они стали о чем-то шептаться, да так тихо, что даже в гулкой тишине подземелья ничего нельзя было расслышать.
— Темнят что-то… — беспокойно пробормотал Луза. — Ох, блин, сосватал ты нам работенку, Юрик!
— Хуже было, если б не сосватал, — буркнул Глеб, неожиданно заступившись за Тарана. — Эту стерву надо обязательно достать, понимаешь? И если она пока еще на контакт выходит, это счастье великое.
— Фигня это все, — проворчал Луза. — Ну, ломанут они контейнер, взлетят вместе с ней на воздух — какие проблемы?!
— Ты, Сева, среднюю школу закончил хотя бы?
— Не-а, только восемь классов.
— Ну, тогда я тебе все это не смогу объяснить, — вздохнул Глеб.
— Выброс может быть, — со знанием дела заявил Юрка. — Такой, что все свихнутся!
— Чего выброс? — похлопал глазками Луза.
— Выброс психической энергии, — пояснил Глеб. — Ее природа, как говорится, не очень изучена, поэтому тут могут быть не только такие последствия, какие предрекает Юрик… В том смысле, что «все свихнутся». Это еще полбеды…
— А что еще может быть? — встрепенулся Таран.
— Понимаешь, юноша, эта самая психическая энергия отнюдь не «дух бесплотный», раз мы ее с помощью приборов можем улавливать. Ну и такие случаи, как телекинез, когда с помощью этой энергии стаканы по, столу двигают, тоже имели место. В общем, чтоб особо не загружать вам с Лузой бошки, могу сообщить, что узконаправленный мощный выброс, по некоторым теоретическим данным, может даже инициировать цепные реакции…
— Как в атомной бомбе? — Юрка вспомнил школьный курс физики.
— Похуже… — Видимо, Глеб засомневался, стоит ли давать Тарану эту информацию. — В общем, если в атомной бомбе разрушаются ядра только нестабильных изотопов, то тут начнут все подряд разваливаться, и при этом столько ядерной энергии выделится, что весь этот шарик в считанные секунды превратится в облако плазмы…
— Ни хрена себе! — одновременно вырвалось и у Тарана, и у Лузы.
Сказать, что Юрку от всей этой информации в дрожь бросило, конечно, будет неправильно, но легкий морозец по спине у него прошел. Луза, пожалуй, в силу своего восьмилетнего образования и общего уважения к учености Глеба наверняка напугался больше. На его толстощекой физии такой ужас отразился, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Потому что он был человек конкретный, знавший, что силы у него до фига и в принципе он может навалять один на один громадному большинству, людей, живущих на «этом шарике». А тут нечто неведомое, от которого нет спасения. Начнут «джикеи» взламывать контейнер, он взорвется, и какая-то сила, заключенная в самой обычной по виду девке, разнесет все и вся, в том числе и Лузу…
— Так надо ж скорее идти! — заторопился детинушка. Он разом забыл о всех претензиях к Тарану, благодаря которому вынужден был недоспать и отправиться в это сырое и вонючее подземное царство.
— Не спеши, на тот свет успеешь, — произнес Глеб. — Видишь, Мех с Ларем целое совещание устроили? Значит, что-то хреновое на этом этаже имеется. Механик — минер от бога, он зря мельтешить не станет. Между прочим, одна наша группа еще с вечера где-то там гуляет. И ни хрена на связь не выходит уже третий час.
— Много их было? — полюбопытствовал Таран.
— Шестеро… — нахмурился Глеб.
— А тех, ихних?
— После истории в восьмом флигеле должно было четверо остаться. Если, конечно, еще кто-то не просочился…
Таран хотел спросить, как и откуда могли просочиться дополнительные «джикеи», но в это время снизу послышался зычный голос Ларева:
— Все сюда, быстро!
Таран, Луза и Глеб вскочили на ноги и быстро сбежали по лестнице туда, где стояли отцы-командиры. На нижних ступеньках лестницы лежали граната «Ф-1» и пластмассовая мина-«итальянка», точного названия которой Таран не знал. Механик тем временем копошился в своем потертом рюкзачке.
— Значит так, — сурово сказал Ларев. — Решетка была заминирована, поэтому есть основание считать, что здесь, на горизонте 70, могут быть еще сюрпризы понаставлены. Причем как надводные, так и подводные.. Вода мутная, видимость при включенном фонаре не более полутора метров. Олег Федорович пока очистил дорожку только до решетки. Сейчас он пойдет вперед на полета метров. Протянет леску, мы продвинемся за ним. Всем все ясно? Молчание — знак согласия.
Механик в это самое время пристегивал к левому боку нечто вроде спиннинговой катушки с толстой лесой примерно такого же калибра, как та, на которую Таран вчера бониту ловил.
— Автомат пока мешать будет, — объявил Мех и передал свое подводное оружие Глебу. — Ласты тоже заберите — на фиг нужны. Рюкзак сдаю, все, что надо, уже взял… Вы не толпитесь тут, отойдите наверх. Если что — не поминайте лихом.
— Когда далеко уйдешь, — напомнил Ларев, — не ори глоткой, не забывай о рации. Я на приеме буду…
— Ладно, — кивнул Механик.
После этого Олег Федорович неторопливо двинулся к решетке, в которой уже была отперта дверца. Добравшись туда, Механик отмотал полметра лесы с катушки и привязал свободный конец к ближнему от дверцы пруту решетки. После этого он включил фонарь на шлеме, внимательно осмотрел стены и потолок туннеля, а затем взял в рот загубник дыхательного аппарата, пристегнул стекло к шлему, сделал несколько вдохов выдохов и наконец погрузил голову в воду и осторожно улегся на пол. Теперь из воды торчала только леса, да еще продолговатое световое пятно, ярко маячившее через полуметровый слой воды, обозначало место, где находился Механик. Пятно это стало постепенно перемещаться вперед, катушка, пристегнутая к боку Еремина, постепенно разматывалась. Три метра, пять, десять, пятнадцать, двадцать…